Второе покушение

16 мая 1867 года император с сыновьями Александром и Владимиром и в сопровождении большой свиты выехал в Париж на Всемирную выставку. 20 мая они прибыли в столицу Франции, где их встречал Наполеон III, поселивший высоких гостей в Елисейском дворце – в тех же апартаментах, которые в 1814 и 1815 годах занимал Александр I. Каждый день пребывания императора и великих князей в Париже сопровождался пышными и блестящими торжествами и празднествами – обед и бал в Тюильри сменился парадным спектаклем в опере, а затем последовало и посещение выставки. Однако официальный протокол не отражал всего разнообразия мероприятий, которые Александр II посетил в Париже. Не знали об этом приставленные к царю французские агенты и даже шеф Третьего отделения граф Орлов, сопровождавший царя. Дело было в том, что Александр собрался в Париж не только потому, что ему хотелось увидеть великий город, двор Наполеона III и Всемирную выставку, но еще и потому, что там в то время его ждала Катенька Долгорукова.

В первый же день приезда Александр отправился в Комическую оперу, но уехал со спектакля, заявив, что он скучен. Вернувшись в Елисейский дворец, царь около полуночи постучал в двери апартаментов графа Адлерберга и попросил у него денег.

– Сколько вам нужно? – спросил удивленный граф.

– Даже не знаю, может быть, сотню тысяч франков?

Адлерберг дал Александру 100 000. Но как только царь вышел, министр двора тут же сообщил находившемуся в том же дворце шефу жандармов Шувалову, что император ушел, как он сказал, на прогулку и просил его не сопровождать. Шувалов не забеспокоился, потому что по инструкции за царем, куда бы он ни пошел, русские агенты должны были следовать, без всякого дополнительного распоряжения. Однако время шло, а Александра не было. Он вернулся во дворец только в 3 часа ночи. А утром агенты доложили, что царь взял наемный фиакр и поехал в дом, где остановились, как выяснили агенты, две знатные дамы: одной из них была Китти Долгорукова, второй – жена ее брата Михаила (до замужества итальянская графиня Вулкано).

25 мая в честь Александра на Лоншанском поле был устроен смотр войск. После смотра Александр, Наполеон III и свиты обоих императоров неспешно и торжественно ехали к городу через Булонский лес. Наполеон, Александр и великие князья ехали в одной открытой коляске, как вдруг раздался выстрел, но пуля попала в лошадь французского шталмейстера, следовавшего рядом. Стрелявшего задержали. Им оказался 20-летний польский эмигрант Антон Иосифович Березовский – сын бедного дворянина Волынской губернии. 16-ти лет он участвовал в восстании 1863 года, а потом бежал за границу. Два года он работал в слесарной мастерской и, как выяснилось, не был связан ни с какими революционными организациями. Когда его предали французскому суду присяжных заседателей, он заявил, что покушение на царя было задумано и осуществлено им одним, без чьей-либо помощи и соучастия. Покушение он считает своим личным делом и просит рассматривать его как акт мести за вековое угнетение Польши и за те жестокости, которые совершали русские войска и царская администрация при подавлении восстания 1863 года. Симпатии к Польше были во Франции многовековой традицией, Березовский был молод, и суд присяжных приговорил его к пожизненной каторге.

Мужество и невозмутимость Александра, проявившееся при втором покушении на его жизнь, стали, похоже, неотъемлемой чертой характера императора. Всякий раз, когда это впоследствии случалось (а на жизнь Александра покушались еще 6 раз), безбоязненность и неустрашимость ни разу не оставили царя. В Париже, как и в Петербурге после покушения Каракозова, русский царь стал предметом всеобщего восторга и поклонения. Эти чувства испытывала и Катенька Долгорукова.

Их встречи продолжились в Елисейском дворце. Катеньке особенно импонировало, что она гуляет в том же самом саду, где некогда прогуливался сам Наполеон, а теперь именно здесь российский император клянется ей в своей неизменной любви и заверяет ее в том, что она и теперь перед Богом – его жена. Здесь же Александр признался ей и в том, что с тех пор, как он полюбил ее, не было ни одной женщины, которую бы он приблизил к себе. С этих пор их связь стала еще прочнее.

Рождение великого князя Николая Александровича

В 1868 году Александру II исполнилось 50 лет. Это событие отмечалось в семейном кругу, и если бы не полувековой юбилей шефства царя над лейб-гвардейским гусарским полком (Александр был назначен его шефом, как только родился. – В. Б.) то юбилей прошел бы почти незамеченным. Однако торжества, в которых участвовал не только весь личный состав, но и ветераны, не могли остаться незамеченными. Таким образом, и 50-летие Александра получило известный резонанс, по крайней мере в гвардии.

А через три недели после этого, 6 мая 1868 года, в Царском Селе великая княгиня Мария Федоровна родила первенца. Его отец – великий князь Александр Александрович – записал в дневнике: «Минни разбудила меня в начале пятого часа, говоря, что у нее начинаются сильные боли и не дают ей спать, однако по временам она снова засыпала и просыпалась до 8 часов утра. Наконец мы встали и отправились одеваться. Одевшись и выпив кофе, пошел скорее к моей душке, которая уже не могла окончить свой туалет, потому что боли делались чаще, чаще и сильнее. Я скорее написал Маме записку, и Мама и Папа приехали около 10 часов, и Мама осталась, а Папа уехал домой. Минни уже начинала страдать достаточно сильно и даже кричала по временам. Около 12 1/2 жена перешла уже на кушетку, где все было приготовлено. Боли становились все сильнее и сильнее, и Минни очень страдала. Папа вернулся и помогал мне держать мою душку все время. Наконец в половине третьего пришла последняя минута, и все страдания прекратились разом. Бог послал нам сына, которого мы нарекли Николаем. Что за радость была – это нельзя себе представить. Я бросился обнимать мою душку-жену, которая разом повеселела и была счастлива ужасно. Я плакал, как дитя, и на душе было легко и приятно».

Едва ли младенцу дали это имя в честь прадеда Николая Павловича, который по-прежнему оставался непопулярным и не прибавил бы популярности новому потенциальному цесаревичу. Скорее всего, имя новорожденному дали в честь его недавно скончавшегося дяди – Николая Александровича. К тому же покойный был и любимым братом цесаревича Александра Александровича, и старшим сыном царя и царицы, и первым женихом Марии Федоровны.

Новорожденному Николаю Александровичу суждено было стать последним российским императором. Он появился на свет 6 мая в день праведного великомученика Иова, библейское предание о котором очень напоминает жизнь Николая II. И будущий император часто задумывался об этом, считая, что день его рождения имел провидческий смысл.

Иов безропотно прошел через все испытания – потерял все, что нажил, и был свидетелем смерти своих детей. То же самое было написано на роду и этому младенцу. И когда впоследствии в день своего рождения Николай II читал библейскую «Книгу Иова», ему не раз бросались в глаза строки из 3 главы: «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек!.. Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?.. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады, постигло несчастье». В какой-то степени это сделало Николая фаталистом, убежденным, что судьба его уже была предопределена самим временем появления его на свет. Накануне крушения монархии, как впоследствии писал об этом великий князь Александр Михайлович, Николай сказал: «На все воля Божия. Я родился 6 мая – в день поминовения многострадального Иова. Я готов принять свою судьбу».