Энджи держала голову Алекса на коленях. Кожа вокруг его губ посерела. Блэкстон снова нажал на педаль газа, и машина рванулась вперед.

Диспетчер сообщил ему, что сигнал «три девятки» принимают патруль за патрулем. У машины Блэкстона не было ни специальной раскраски, ни сирены. Он включил фары и поворотники – это будет его опознавательный знак. Едва он свернул на юг, на бульваре Линкольна, у него появился эскорт из мотоциклов.

Когда он подъехал к приемному покою больницы, группа из отделения экстренной помощи уже ждала с каталкой. Ловкие руки распахнули дверцу, перенесли обмякшее тело Алекса на каталку и повезли.

Блэкстон пошел следом за ними – и первым увидел, как по рукам и лицу его напарника побежала странная волна дрожи.

– Что с ним такое? – спросил он у врача, бегущего за каталкой.

– Судороги, – ответил врач. – Инъекцию ди-лантина, немедленно! – заорал он, отпихивая Блэкстона в сторону.

Медики с раненым исчезли за занавесками бокса экстренной помощи. Первый раз в жизни Блэкстон чувствовал себя таким беспомощным. Как он скажет об этом Салли?

Он возвращался к своей машине, когда с Минданао свернул красный «кадиллак» Чэмпиона. Смятое переднее крыло с пронзительными стонами терлось о шину. В машине Блэкстона на заднем сиденье застыла Энджи: руки в крови, взгляд затравленный. При виде Блэкстона в ее глазах появилась настоящая паника.

Он вдруг представил себе, как вытаскивает револьвер и стреляет ей прямо в голову, а потом направляет дуло на ее сутенера. Он явственно увидел: вот их головы, беспомощно откинувшиеся на кожаные подголовники красного «кадиллака».

– Ты ранен? – Чей-то голос вернул его в мир реальности. К нему подходил сержант Манн.

– Нет, – ответил Блэкстон. – Это не моя кровь.

– Как твой напарник?

– Врачи сейчас занимаются им. Я не знаю.

– А что вообще произошло? – спросил Манн. – Как вы оказались у того дома?

– Расследовали заявление об избиении, – пояснил Блэкстон, указывая на Энджи. – Пострадавшая проводила опознание.

– Это имеет отношение к работе нашего отдела?

– Да, сэр. – Блэкстон достал свою записную книжку и перелистал несколько страниц. – К убийству на шоссе, где в прошлую пятницу порезвился меткий стрелок. Вы, без сомнения, помните: боеприпасы были опознаны как армейские. Ниточка тянется к истории с ограблением арсенала национальной гвардии в округе Керн. Его ограбили месяцем раньше.

– Понятно, – сказал Манн. – И ты связался со специальным агентом Донавон, той, у которой бородавки.

– Родинки, сэр. Да, с ней.

– Что это нам дает?

– Мы только начали сотрудничать. Она попросила, чтобы я передал прессе фотографию Гарилло, жертвы снайпера.

– И зачем, по ее словам, это нужно?

– Она не сказала.

– Но ты еще не объяснил, почему вы с напарником сегодня оказались в перестрелке.

– Я пустил через информаторов слух, что меня интересует любое армейское оружие, появившееся на подпольном рынке в течение этого месяца.

– Очень интересно. – Манн одобрительно покрутил головой.

– Да, сэр. Эта женщина, – он указал на заднее сиденье, где сжалась в комочек проститутка, – Энджела Шоу, сообщила о том, что какой-то мужчина избил ее и угрожал гранатой.

– А кто этот хлыщ в красном «кадди»? – поинтересовался Манн.

– Ее сутенер. Называет себя Чэмпион.

Он, разумеется, не упомянул об обещании снять с Чэмпиона обвинение в обмен на информацию Энджи. Договоренность Блэкстона и Берни с Чэмпионом была незаконной, хотя нечто подобное происходило постоянно. Он не настолько доверял сержанту: к чему подставлять Берни под выговор? Да и какое это сейчас имело значение?

– Кажется, я начинаю разбираться что к чему, – сказал Манн. – Вы отправились с Энджелой Шоу, жертвой избиения, чтобы арестовать напавшего на нее… – тут он открыл свою собственную записную книжку, – …Дарнела Уиллиса.

– Так звали этого ублюдка? – переспросил Блэкстон.

– Если верить водительским правам, – ответил Манн. – И миз Шоу опознала в Дарнеле Уиллисе того, кто ее избил?

– Да, сэр.

– Что же было дальше?

– Ее сутенер приехал неожиданно. Уиллис нас заметил, засел в доме и начал стрелять.

– И ранил детектива Переса, – продолжил Манн. – Все понятно. Но у нас будут серьезные проблемы. Дарнел Уиллис скончался по дороге в больницу. Ты не заметил, кто выстрелил в него первым?

– Нет, сэр. Вокруг творилось нечто невообразимое, а я был занят напарником.

– Я видел, какую рану в голову получил Уиллис, – сказал Манн. – На выходе пуля разнесла ему череп. Мы конфисковали оружие у всех стрелявших. Твое мне тоже понадобится.

Блэкстон достал из кобуры свой револьвер и протянул сержанту рукоятью вперед.

– У того парня голова смялась, как пластилин. Выстрел из полицейской пушки 38-го калибра не смог бы натворить ничего подобного, – добавил Манн.

Блэкстон кивнул. На вооружении полиции были револьверы, рассчитанные на то, чтобы остановить преступника – но и только. Власти считали, что более мощное оружие представляло бы опасность для граждан, – могли пострадать невиновные.

– Ты понимаешь, какие пойдут разговоры, так? – спросил Манн. – И что скажет наше начальство?

– Сэр, – начал было Блэкстон, но сержант перебил его:

– Будут говорить, что у кого-то из полисменов было недозволенное оружие.

– Но ведь это надо доказать, правда?

– А тем временем журналисты вцепятся в нас, как свора собак. Они уже сообщили, что Дарнел Уиллис – случайная жертва, он просто проезжал мимо. Как тебе нравится такая версия?

Блэкстону на версии было решительно наплевать. Его трясло от возмущения: полицейский ранен при исполнении служебного долга, а всех волнует только, не применил ли кто-то из копов нетабельное оружие. Что они все, с ума посходили? Происходящее напоминало кошмарный сон, из которого он не мог вырваться. В голове постоянно прокручивались одни и те же картины: Алекс берет микрофон. Алекс падает, истекая кровью. А сам он кричит: держись, сейчас все будет в порядке!..

– Ты действовал по инструкции, так? – спросил Манн.

– Не отступая ни на волос.

Манн пристально посмотрел на него, а потом осведомился:

– Ничего не хочешь добавить?

– Нет, сэр, – чистосердечно ответил Блэкстон. А что он мог добавить? Что ему хочется найти того копа и пожать ему руку? – Как поступим с этой парочкой? – спросил он, указывая на Энджи и Чэмпиона.

Манн вздохнул.

– Пока пусть идут. Я узнаю у прокурора, станет ли он возбуждать дело.