В Трухильо парадор располагался в бывшем замке с переходами, внутренними двориками и большими комнатами. В нашем номере, чтобы попасть в спальню, из гостиной надо было взбираться по крутой лестнице, и я даже забеспокоилась: эдак можно и шею сломать, если отправишься ночью в темноте в туалет…

Завтрак подавали в крыле, которое выглядело как церковь, а потом ею и оказалось: там, где был алтарь, теперь стоял шведский стол, и подниматься к нему приходилось по ступенькам. Здорово, конечно, и акустика отличная – но кощунственно ужасно, и чувствуешь себя каким-то попирателем святынь прямо с утра пораньше…

А сам городок Трухильо маленький, но невероятно величественный, и вид у него заброшенный, но гордый. Там родился Писарро – конкистадор, завоеватель империи инков и основатель Лимы, столицы Перу. Помимо всего прочего он известен тем, что захватил в плен императора инков и пообещал отпустить, если его подданные наполнят доверху одну комнату золотом и две другие серебром. А когда все было сделано, Писарро все равно нашел повод, чтобы отрубить тому голову. Сам он, правда, тоже умер не своей смертью…

И вот сидим мы в кафе на главной площади, напротив Дворца Завоевания, который построила семья Писарро, возвратившаяся из

Перу, невероятно разбогатев. Рядом с нами обосновалась большая компания молодых испанцев, и к ней прибавляются все новые и новые лица. А в какой-то момент к ним подсаживается парень, одетый как девушка, накрашенный и томный. Я думаю: “Вот бы Писарро тут на него посмотрел!”

А потом в нашем паломничестве мы остановились в городе Саламанка. На этот раз парадор располагался в здании у реки, напротив старого города. Вид из окна открывался изумительный, комната была огромной, но больше всего меня позабавили балдахины над кроватями, прямо Средневековье какое-то. Мне там так понравилось, что из комнаты и выходить-то не хотелось… Но город оказался милейшим, с замечательной смесью молодости и старины: там есть большой университет, и на улицах в центре полно студентов. А над старинными улочками шевелились на ветру человеческие фигуры в полный рост, сделанные из папье-маше, – в это время проходил какой-то фестиваль современного искусства. В соборе же меня потрясла фигура Девы Марии, одетая в нарядное платье, с настоящими украшениями, – ну совершенно живая и со следами слез на красивом лице… А на башенке старинного здания в оживленном центре было большущее гнездо, и в нем сидел аист.

В местном кафе я из любопытства заказала “чай по-американски”, не зная, чего ожидать. Оказался он вкусным горячим напитком, который мне больше нигде в Испании пробовать не приходилось: черный чай с молоком, цедрой лимона и специями.

А завтрак в нашем Парадоре на следующий день был с икрой, музыкой и даже крепкой выпивкой в маленьких запотевших стопочках – для желающих опохмелиться с утра пораньше.

И вот наконец мы с Джеймсом въехали в провинцию Галисия. Нас сразу удивило, какая она зеленая, – Англия, да и только. А потом мы узнали, что это одно из самых дождливых мест в Европе. Деревенская архитектура тут тоже сильно отличалась от Андалусии: вместо нарядного белого цвета дома здесь были бежевато-коричневыми. При этом тут и там попадались домики “на курьих ножках” – сваях, чего на Коста-дель-Соль не увидишь никогда.

В Сантьяго-де-Компостела мы бросили в гостинице вещи и побежали ужинать. В ресторане за соседним столиком сидели два англичанина, и у нас с ними завязалась беседа. Свое паломничество они, оказывается, совершали довольно нетрадиционным способом – на велосипедах. Еще от них мы узнали, что есть разные маршруты, в зависимости от того, из какой страны вы сюда направляетесь. И паломников легко определить по их посохам, к которым привязана необычной формы тыква, – это традиция такая. Символ пути – раковина морского гребешка, и ее изображения попадаются по всей дороге. Еще они рассказали, что в центре города есть специальный офис, куда можно прийти, отметиться и получить особую грамоту в подтверждение совершенного паломничества. И раз в двадцать пять лет тут есть шанс получить индульгенцию, но просто так вам ее не дадут: нужно представить подтверждения, что вы один из маршрутов действительно совершили, и вдобавок к этому есть еще несколько серьезных условий. Нам эти англичане посоветовали отправляться в офис с утра пораньше, а то там собираются огромные очереди. Мы с Джеймсом переглянулись и скромно умолчали, что не только весь маршрут не проделали, но и прирулили сюда на машине совсем с другой стороны…

А еда в ресторане оказалась божественной – местные морские деликатесы. Самый знаменитый – осьминог по-галисийски: нарезанный кружочками нежный осьминог с вареной картошкой, посыпанные красным перцем. И гребешки; их подавали прямо в больших раковинах. А вино нам принесли в кувшинчике, и к нему – две маленькие чашки вместо бокалов.

На следующий день мы решили сходить на экскурсию по городу и оглядеться. Гид рассказывал всякие байки, в том числе о том, что считается, будто в Галисии много ведьм и здесь надо быть начеку. А спасение от их сглаза – пальцы, сложенные в фигу.

Когда мы оказались внутри главного собора, к нам подошла тетка и сделала нашему гиду выговор, хоть он говорил тихо и особо никому не мешал: как это так, вести экскурсию во время службы! Прямо как бывает в России. А он ей что-то очень ловко ответил и позже признался, что сам-то он неверующий.

Вечером после экскурсии мы ужинали с Джеймсом в ресторане и по привычке делили порции между собой. Официант-португалец решил, что это мы экономим, проникся к нам сочувствием и тихонько сказал, что тут действительно дико дорого. А потом оглянулся по сторонам и посоветовал другое место и даже у меня на карте его отметил. Мы позже туда заглянули, и правда, за три евро нам там принесли огромный чан вкуснейших мидий.

А на следующий день, оценив обстановку, мы с Джеймсом подались в главный собор до завтрака, пока очереди из паломников к главной святыне города – статуе святого Джеймса (Сантьяго то бишь) – не собралось. В этом был один минус: когда мы зашли, как и положено, в алтарь и оказались одни у статуи за спиной, было совершенно непонятно, что же нам делать. Так мы могли бы повторять все за другими, а тут пришлось импровизировать. Джеймс тогда торжественно приобнял святого Джеймса сзади, а я так поскорее прошмыгнула мимо, чтобы не расхохотаться в голос, – выглядела эта картина ужасно глупо.

После этого торжественного похода мы решили выпить по чашке чаю и отметить, что паломничество Джеймса к своему святому тезке наконец завершено. Я захотела попытать счастья и привычно принялась объяснять официанту, что мне нужен обычный зеленый, а никакой не мятный, а он уставился на меня как на полоумную и с достоинством объявил: “Сеньора, я знаю, что такое зеленый чай! Вы какой хотите?” И начал перечислять различные его сорта!

Вечером мы пошли на концерт в центре города, – почему-то бесплатный. Играли двое: черный толстун и галисиец. Оказались они замечательными, и зал был набит до отказа. Черный дядька, помимо гитары, играл еще на чем-то типа половины огромнейшей тыквы, опущенной в таз с водой, а галисиец просто и виртуозно выступал на гитаре. Тут случилось неожиданное: какой-то парень в первом ряду сидел-сидел, подстукивал им, подтопывал, а потом не выдержал и выскочил на сцену танцевать. А концерт-то бесплатный, и в зале никакой охраны! Все немного растерялись, но парень оказался безвредным – станцевал, поклонился и слез со сцены, приняв аплодисменты на свой счет. А один из музыкантов с некоторым ехидством его даже поблагодарил…