После его слов мне стало слегка не по себе, но я не выказал своего замешательства.

— Всего наихудшего, — сказал я, зная, что он именно этого мне желает, и направился к выходу.

Оказавшись во внутреннем, усеянном нишами, пространстве Пирамиды, я вдруг заметил множество детишек. Грязных, тощих детишек всех возрастов, одетых в лохмотья.

Беспризорники!

Я не заметил их, когда входил, но тогда я очень спешил. Может, здесь хорошо подают? Вряд ли, но откуда мне знать? Я всегда всеми силами старался избегать контактов с властями.

А сейчас мне надо торопиться к Элмеро. Назревает беда, и его необходимо поставить в известность о нависшей над нами угрозе.

— По-моему, нам ничто не угрожает, — заявил Элмеро после недолгого размышления.

Его костлявое тело было погружено в недра мягкого кресла-трансформера. Он улыбнулся — несомненно, он считал, что таким образом проявляет дружеское расположение.

— Я не так уверен, — возразил я.

— Где связь? Мой знакомый с Центральной базы данных не в первый раз делает подмену — тебе это должно быть известно. Он может добавлять генотипы, или удалять их, или менять статус настоящего на клона и обратно, и никто даже не заподозрит его в нечестной игре. Но даже если и заподозрят, от него ко мне ниточка не протянется — я всегда платил ему золотом. Даже если ему вколют сыворотку правды, он не может меня выдать.

— А как же Джин — я имею в виду клона?

— Если ей вкатят дозу, она скажет им только то, что знает: карточку подменил ее старый приятель Баркем. Нам ничего не грозит. — Внезапно он сурово нахмурил брови. — Кстати, она действительно до сих пор считает, что все дельце провернул Баркем?

— Ну… в общем, да.

Лицо его окаменело, глаза остекленели. Но даже с таким зверским выражением он выглядел лучше, чем когда улыбался.

— Надеюсь, ты не изображал из себя героя? Не сказал, что оплатил подмену?

Я почувствовал, как краснею.

— Конечно нет! Но она обмолвилась: ей показалось, что карточка, которую отдал ей я, отличалась от старой. Разумеется, она ни в чем не уверена.

— Даже в таком случае возможны неприятности, — заявил Элмеро, подумав еще с секунду. — Когда подтвердится, что она — клон, парни с Центральной базы данных очень захотят выяснить, каким образом ей переменили генотип. Когда ее накачают наркотиком, ты сразу попадешь под подозрение, потому что она скажет, что карточка какое-то время находилась у тебя. А когда сыворотку правды вкатят тебе…

Он не закончил фразы.

— Да, — протянул я.

— Красота, да и только, — заявил Элмеро, помолчав с минуту. — И зачем ты вообще вляпался в дела паршивого клона?

Тут я обиделся не на шутку.

— Полегче, Элм, — зарычал я. — Она ведь улетела с Земли — и не должна была вернуться!

Некоторое время мы провели в неловком молчании; потом Элмеро сказал:

— Остается единственный выход.

Я понимал, на что он намекает, поэтому закончил за него:

— Поставить блок.

Он кивнул и сказал в переговорное устройство:

— Немедленно найдите Дока.

— Сейчас, — сказал Док, — я хочу, чтобы ты подумал о грин-карте, которую клон Джин Харлоу получила от Баркема. Представь ее мысленно. Вспомни, как ты брал карточку у нее… теперь вспомни, как возвращал. Берешь — возвращаешь. Понял?

Я закрыл глаза и послушно представил: вот карточка оказывается у меня в руке, а потом возвращается к Джин. В моей голове зародились какие-то туманные воспоминания, но я отогнал их.

— Есть. Понял.

В ушах зазвенело, и вдруг у меня перед глазами все взорвалось. Я ощутил, как дернулись в судороге руки и ноги, и все было кончено.

— Последний раз?

Док кивнул:

— Наверное.

Некоторое время назад Док вкатил мне дозу диамина, а потом начал обрабатывать цепочку памяти изнутри. Он объяснил, что будет двигаться с середины к началу и концу, блокируя нужный участок. Коварная процедура, но Док в таких вещах специалист. К тому же такие вещи проделывать запрещено. Отчасти именно из-за подобных проделок Дока снова лишили лицензии на три года.

— Испытай меня.

— Ты знаешь Джин Харлоу-К?

— Конечно.

— Она когда-нибудь показывала тебе свою грин-карту?

— Да.

— Она говорила, откуда у нее карточка?

— Получила от Кела Баркема, которого она называла Кайлом Бодайном.

— Она передавала карточку тебе?

— Да. Чтобы легче было найти Баркема.

— Пока карточка находилась у тебя, ты производил с ней какие-либо манипуляции?

В мозгу у меня что-то промелькнуло. Я попытался вспомнить, что это было, но не успел ухватить воспоминание за хвост.

— Конечно нет.

— И ты вернул ей карту в том же виде, что и брал?

— Да.

— А теперь подумай хорошенько. Ты совершенно уверен?

На этот раз ничто не промелькнуло. Карточка находилась в моих руках некоторое время, и все.

Док улыбнулся:

— Превосходно! Остальные воспоминания полностью заблокированы.

— Какие остальные воспоминания?

Он рассмеялся; Элмеро поддержал его. Он следил за всем происходящим из-за своего письменного стола.

— Действие рассчитано примерно на месяц, — заявил Док, вытаскивая у меня из черепа шприц. — После этого диамин начнет разрушаться; постепенно ты все вспомнишь.

Очень странно. Я понятия не имел, о чем он толкует.

— А самое чудесное во всем то, — продолжал Док, — что диамин является неполным аналогом ацетилхолина, поэтому ты не помнишь ни саму процедуру, ни то, что было за час или около того до нее. Так что ты даже не будешь знать, что с тобой проделывали.

— Главное — держать рот на замке, когда тебе вкатят сыворотку, — добавил Элмеро.

— Конечно!

Больше всего я боялся, что меня начнут испытывать сывороткой правды без представителя властей, который ограничит объем вопросов и не позволит слишком глубоко закапываться ко мне в мозги.

— Элм, включи, пожалуйста, Информпоток! — попросил Док, убирая инструменты к себе в чемоданчик. — Я хочу посмотреть, что сейчас происходит в Пирамиде.

Я подумал о Джин.

— В чем дело?

— Передавали, будто целая орава детишек заполонила нижние уровни Пирамиды. Я шел через зал и застал самый конец передачи.