Кинув взгляд на Шайзана, Гелиос тут же повернулся обратно к Яверту. Но огромная волна силы отбросила Шайзана назад, протащив по земле. Патриарху Бейвек не требовалось для этого техник, лишь усилие воли и энергия, которая у него была настолько плотной, что без проблем могла влиять на физический мир.

— Эх… Яверт, ты так и не обучил своих детей этикету… — пожурил Заклинатель, оглянувшись по сторонам.

— Гелиос… — по имени, на равных правах, обратился к нему патриарх Йони, но даже так голос его прозвучал учтиво. — Внук Джонго посмел напасть на моего сына, Кияна, и серьёзно ранить его, а кроме того, это именно он убил слугу нашей семьи два месяца назад, — пояснил Яверт.

— Кай лишь защищался! — добавил целитель.

— Джонго… Мой старый друг… — заговорил Гелиос. — Я помню, как ты прибыл в наш город. Помню, как мы тренировались и состязались друг с другом. Помню, как ты приблизился к порогу ступени Заклинателя. И, конечно же, помню, как ты совершил ошибку и не послушал меня, убив предыдущего патриарха Йони. Лишь благодаря моему вмешательству казнь заменили на остановившие твое развитие увечья. Более у меня нет к тебе доверия…

Закончив свою речь, патриарх Бейвек перевел взгляд на Кая.

— Что ты скажешь в свое оправдание, мальчик?

Парень даже не мог подняться с земли. И даже не из-за давления, а из-за травм. И хотя его тело частично восстановилось с помощью техники старика Джонго, он всё еще был сильно травмирован. Потеря большого количества крови, порванные мышцы, связки и сухожилья, потрескавшиеся кости, сломанная челюсть, раненый бок, две прожженные в теле дыры и почти полное истощение сил. Все это не давало парню и шанса на разговор.

Хотя он хотел сообщить всё. Рассказать о сломанных руках и смерти в грязной канаве, о несправедливых попытках искалечить его на отборочном испытании, о напавшем на него Кияне, который угрожал Улии. Но не мог. Тело почти не подчинялось ему, а последние крохи воли уходили на поддержание сознания.

Он яростно желал высказать все это, но мог лишь пламенно смотреть на Гелиоса.

— Что ж, я понимаю… — кивнул Заклинатель, словно прочитав мысли Кая. — Я вижу намеренье твоей воли. У тебя сильный дух… Увы, но убийство слуги знатного рода, а также ранение члена аристократической семьи по законам империи Алькея карается немедленной казнью. Какими бы благородными ни были твои помыслы, они не могут оправдать твоих поступков.

Последние слова Гелиоса заставили сердце Джонго уйти в пятки и затрястись руки. Перед глазами потемнело. Окружающий мир поблек. Он не верил и не мог принять, что не спас внука. Противопоставить же патриарху Бейвек он ничего не мог. Смешно, но Джонго не мог даже пошевелиться.

Но, что бы ни ощущал в данный момент старик, Заклинатель не прервал свою речь.

— А так как властью, дарованной мне нынешним императором Сигурдом, я являюсь одним из его уполномоченных представителей в Кальтии, то именно я и выступлю твоим палачом! — сказав это, Гелиос направился к Каю.

«Хех, значит, я всё-таки умру сегодня? — не мог поверить парень в происходящее. — А я надеялся, что смогу прожить побольше в этом мире… Я ведь так и не отплатил за доброту Улии и старика. Как жаль. Но могу с уверенностью сказать, что выложился по полной. Тогда мне не о чем жалеть. Я сделал что мог, и всё равно проиграл… Проиграл в игру под названием "жизнь", даже когда мне дали второй шанс. Надеюсь, обо мне не сильно будут печалиться. Интересно, что случится потом, и наступит ли это "потом" вообще?..»

— Гелиос… — с натугой прокряхтел бледнеющий Джонго, заставив Заклинателя удивленно обернуться. Безрассудно усиливая себя энергией, что грозило сокращением жизни, и сопротивляясь давлению, целитель встал на колени и поклонился до земли. — Я умоляю об Искуплении Крови!

Повисла гробовая тишина. И даже шум дождя, казалось, не смел потревожить её. Вспышки молний, блиставших где-то далеко, лишь мерцали, но гром не доходил досюда.

Удивленный патриарх Бейвек, и сам уже позабывший этот древний, но всё еще действующий закон, печально посмотрел на сморщившегося и поседевшего старика. Руки того дрожали, а редкие волосы трепал ветер.

— Согласно закону о родственной крови, я молю дать мне право искупить грехи моего внука собственной жизнью!

Уже приготовившийся к смерти Кай был поражён.

Он всё надеялся, что ему послышалось, и это просто звуковые галлюцинации из-за потери крови, но мираж никак не хотел развеиваться.

— Ты уверен?

— Не существует ничего тверже моей уверенности! — вспомнив фразу из своей юности, ответил Джонго. Целитель, спасший Кая в первый день его новой жизни…

— Ты же знаешь, моя рука не дрогнет! — словно уверяя в этом самого себя, выпалил Гелиос. Ему было плевать на какого-то мальчишку, однако на бывшего друга — нет…

— Хе-хе, я надеюсь на это. Иначе тебе придется нанести еще один удар, — отшучиваясь, храбрился Джонго. Как и любой другой, он боялся. Боялся смерти. Вот только было то, чего он страшился еще больше. Новой потери он не вынесет.

— Ты… — пошатнулся Заклинатель, после чего напускной холод вновь вернулся в его глаза. — Раз таково твое желание, то я исполню его…

Джонго так и не разогнул спины, упершись лбом в землю, когда Гелиос направил свои шаги к нему.

Падал дождь.

Держась непонятно каким образом, Кай поднялся на четвереньки. Ливень смывал слезы с его щек.

Он хотел кричать. Сказать, что не его внук, что обманул. Что не заслуживает его любви.

Он не мог. Челюсть предательски не двигалась, а вместо слов из горла вырывались слабые, кряхтящие звуки.

Пытаясь ползти вперед, он чувствовал боль. Не телесную. А страдания пылающей в агонии души, трескающейся, словно деревяшка на костре.

Гелиос остановился возле склонившегося Джонго.

«Стой…»

Кай вытянул руку к старику. Скользкие от ливня камни предательски скользили под ладонью. Он плюхнулся обратно на землю. Лежа с разбитым носом и ободранным лицом, подняв голову, парень по-прежнему продолжал тянуться к Джонго.

— Кгра… — единственное, что у Кая получилось сказать.

Рука Заклинателя понялась. Из плотнейшей энергии сформировалось подобие клинка.

«Остановись!»

— Ства… — пытался кричать Кай.

Не сдаваясь в попытках встать, парень увидел, как Джонго приподнял голову. Как и всегда, с хитро прищуренными глазами, он улыбался. Беззвучно губы старика двигались, словно он пытался что-то сказать напоследок.

Кай пытался подняться, не обращая внимания на содранные до крови ногти и пальцы.

Поднятая рука Гелиоса молниеносно опустилась.

«УБЕЙТЕ МЕНЯ!»

Немой крик раздался лишь в голове Кая.

Сохранившая хитрое выражение лица, голова старика Джонго покатилась по земле.