– Ты будешь весь день на работе? А то, может, я тебягде-нибудь у метро подхвачу, пообедаем вместе?

– Анита, что-то случилось?

– Многое, но это не по телефону. Пожалуйста, Фаинчик!

– Хорошо, я, когда освобожусь, позвоню тебе, идоговоримся. А ты неужели свободна весь день?

– Практически да…

Грустный голос, свободное время, желание пообщаться приусловии, что мы уже не работаем вместе… Похоже, ей плохо. Наверное, журналгорит синим пламенем…

– Фаина Витальевна! – встретила меня Агния. –Сегодня Лукашевский и Бородина отменили встречи, говорят, проехать немыслимо! АКукушенко уже приехал!

– Хорошо, я его сейчас же приму.

Иван Кукушенко был очень талантливым художником. Нохарактером отличался сквернейшим. Однако мне удалось убедить его в том, чтооформление книги Рейли может принести ему европейскую известность. И он клюнул.

– Только имейте в виду, Иван, что сроки железные, любаязадержка чревата грандиозными убытками и крахом. Для вас.

– А если задержка будет не по моей вине?

– Ее не будет. Уверяю вас. Мы же не враги себе. Поэтомуя…

– Подождите, как вас, Витальевна.

– Вообще-то Фаина, но можно и просто Витальевна.

– Тогда буду звать вас Витальевной. Уж больно имя вашевам не идет. Так вот, Витальевна, я должен прочитать книгу, прежде чем…

– Вы по-французски читаете?

– Я похож на человека, читающего по-французски?

– Ни капельки! Если честно, вы не похожи на человека,который читает все книги, которые оформляет! Я права?

– Ну, в общем и целом… Но это же суперпроект! Мнеиногда достаточно просто поговорить с автором – и я попадаю в масть.

– Вы предлагаете отправить вас в Париж, чтобыпоговорить с Рейли через переводчика?

– Я не такой нахал…

– Да ну?

– Представьте себе.

– Иван, я дам вам что-то вроде развернутой аннотации кроману. Мы же не требуем иллюстраций, только внешнее оформление. Пока! Когдакнига пойдет, вернее, если она хорошо пойдет, а это во многом зависит и от вас,мы непременно выпустим и иллюстрированное издание и поручим его вам. Вы не спешапрочтете и будете делать, что захотите. А пока так. Книга в работе.

– Мне говорили, что вы суровая баба. Выходит, не врали.Но мне такие нравятся. Без дураков! Ладно, согласен, какой крайний срок?

– Ну, скажем, первое февраля?

– Ну, это уж вы загнули. Новый год, сами понимаете…Потом пока раскачаешься… войдешь в колею…

– Иван, если вы собираетесь уйти в запой…

– Я не запойный! Просто я люблю волю…

– Хорошо. Крайний, но действительно крайний срок –пятнадцатое февраля. Но в таком случае я должна иметь запасной вариант.

– Что это значит? – насторожился он.

– Ну, если вы намерены так долго возиться с этимпроектом, я закажу оформление кому-нибудь еще, ну а потом уж выберем…

– Ну вот… Приехали. На таких условиях я не работаю.

– Если вы беретесь сдать работу к первому февраля, я ник кому больше обращаться не буду.

– Точно не будете?

– Конечно, зачем тратить лишние деньги? К тому же еслимы обратились к вам, то, значит, хотим именно вас. Я просто вас предупредила.

– Черт с тобой, Витальевна! Сделаю к первому февраля.Хотя у меня и другой работы завал.

– Отлично! Просто не надо сильно расслабляться. Доправославного Рождества – и хватит.

– А там Старый новый год.

– Это уже не мои проблемы. Но если вы вовремя несдадите…

– А как насчет аванса?

– Нет.

– Так не принято.

– Иван, мы с вами еще не работали, репутация у вас,прямо скажем, не ахти… Но вы талантливы, даже очень, учитывая все это, яклятвенно заверяю вас в том, что оплачу вашу работу в тот же день, как вы еепринесете.

– Вот прямо первого февраля?

– Да. Поверьте, это неплохо. После новогоднейрасслабухи деньги будут нужны.

– Ох, да… Молодец баба! Понимаешь нашего брата!Годится! Давай договор, подпишу!

– Подпиши. Только сперва прочитай, а то потом…

– Да уж прочту, не боись!

Он довольно долго читал текст договора, потом подмахнул его.

– Витальевна, а ты красивая, зараза! И деловая, жуть!

С этими словами он вышел из кабинета.

Я решала какие-то сиюминутные вопросы, подписываладокументы, но около трех отпустила всех по домам. И позвонила Аните.

– Я могу через минут сорок быть у метро. Скажи, к какойстанции тебе удобно будет подъехать?

– Ну, скажем, к Сухаревской.

– Хорошо, это и мне удобно. Тогда ровно через час наСухаревской.

– Договорились. Если что, на связи!

– Фаинчик! Выглядишь потрясающе! Ты влюбилась? Надеюсь,на этот раз взаимно? Расскажешь? – засыпала меня вопросами Анита. Она, каквсегда, выглядела безупречно, хотя и несколько устало.

Мы обнялись.

– А как у тебя? Как твой Дмитрий Сергеевич?

– Расскажу. Но это уже перевернутая страница. А у тебя,похоже, роман только начинается?

– Уже начался, и я, кажется, выйду замуж.

– Да ты что! Поздравляю! За кого?

– Анита, ты первая! Что у тебя стряслось?

– Я продала журнал!

– Господи! Что такое?

– Кризис! Рекламы почти нет… В редакции разброд и шатание…Да и сил больше нет. Не хочу!

– А кому продала? Он будет выходить?

– Продала Жукову. Но мне уже неважно, что будет сжурналом. Когда я вспоминаю, как все начиналось… Энтузиазм, дружба, восторг,маленький сплоченный коллектив, желание быть на высоте, даже некоторый, я бысказала, упоительный снобизм, который мы могли себе позволить… И во что этовылилось? В порезанное платье от Шанель? В интервью с Мыловой и ей подобными?

– Мне страшновато тебя слушать… Ты описываешь то, чтосейчас происходит в издательстве. Впрочем, это дело известное… Театральныестудии… То же самое. Начинают с энтузиазма, а заканчивается все традиционнымгадюшником… Грустно.

– Значит, сейчас у вас эйфория?

– Ну, в общем, да. Нашли несколько перспективныхавторов, готовим убойный международный проект, шуганули Мылову…