– А как ты хочешь, Герман? Если еду не убивать, ее не будет. И без мяса никак. Были бы мы вегетарианцами, давно бы сдохли. У снарков мясо не только питательное, но и вкусное. Это тебе не мыши летучие.

Мой живот тихонько пискнул, соглашаясь: «Плохая еда…»

– Снарки – деликатес! Из шкуры сделаем обувь, она прочнее, дольше не сотрется. Кости тоже на дело пойдут. Вот так-то.

Перечить вождю я не решился. Если снарк попадет в ловушку, его и не придется убивать. Будем надеяться, что попадет.

Еще сильнее я обрадовался, когда увидел, кто будет со мной сидеть в засаде. Вторым охотником оказалась Наталья. Единственный член племени, с которым я был до сих пор незнаком. Возможность представлялась кучу раз, Афанасий супругу свою не прячет. Просто все как-то было не до того. А, что я оправдываюсь. Не решался я подойти к Наталье. От этой женщины веет чем-то… Чем-то… Не знаю, как сказать. Есть в Наташиной осанке, во взгляде, в выражении лица что-то величественное. Что-то загадочное. Как будто эта прекрасная, молчаливая женщина живет в своем мире, мало обращая внимание на то, что ее окружает. И я робел, когда оказывался рядом с нею. Сейчас же охотничий азарт передался и Наташе тоже. Глаза ее заблестели в предвкушении приключения. Тема для разговора нашлась сама собой.

– Сколько раз ты охотилась на снарков? – сразу беру я быка за рока.

Я волнуюсь. Стараюсь отводить взгляд от супруги вождя, но без особого успеха. Я понимаю, чем мне грозит любой неосторожный взгляд в сторону Натальи. Понимаю, что лишние проблемы не нужны, но ничего не могу с собой поделать.

Она лежит на боку с оружием наготове, рядом со светильником, и внимательно вглядывается во тьму. Похожа на дикую кошку, изготовившуюся к прыжку. Грациозная, гибкая, полная затаенной силы. Натянутая тетива. Пружина, готовая распрямиться в любой момент. Дарья вроде бы такая же, но ее красоту портит грубость, этакая угловатость. Наталья выглядит более женственно: мышцы не выпирают, шрамы не бросаются в глаза, если они вообще у нее есть.

«Обломись, парень, – мысленно говорю я сам себе, – ее шрамы, в отличие от Дашиных, ты не увидишь никогда». Ну, я и Дашины шрамы не видел, только на ощупь… Хе-хе.

Услышав мой вопрос, Наталья повернулась, посмотрела с любопытством, словно в первый раз в жизни увидела.

– Много, – слышу я ее мягкий, грудной голос, – и не сосчитать.

Она улыбается. Я тоже расплываюсь в улыбке. Волшебная штука смех. Ничто так не сближает людей, как он.

– Не страшно? – снова спрашиваю я, усаживаясь рядом.

– Чего бояться-то? – смеется женщина. – Как увидишь снарка – сам все поймешь. Поймать их сложно, это да. Но для нас снарки совершенно не опасны.

Я успокоился, расслабился и улегся поудобнее на мягкую глину рядом с Натальей. Загонщики только-только скрылись во тьме. Значит, в ближайшее время нам делать будет нечего.

– Это снарк! Нет, это буджум… – бормочет Наталья, поворачиваясь на спину.

– Кто? – напрягаюсь я. – Это еще что за напасть?

Разнообразие пещерной фауны начинает пугать меня все сильнее.

Наташа в ответ принимается хохотать, да ядрено так – аж до слез. Если бы так отреагировал на мой вопрос кто-нибудь еще, хоть Алекс, хоть Маша, я бы обязательно нагрубил. На Наташу сердиться я просто не могу. Я чувствую: без повода смеяться надо мной она не станет.

– Прости, пожалуйста, – вытерев слезы, говорит она. – Я понимаю, что ты совсем не знаешь… «Буджум», или «буджим», – слово из той же сказки. Про снарка которая.

– Его тоже никто из героев не видел, но все боялись? – прищуриваюсь я.

– Д-да. Откуда знаешь? – изумляется она.

– Просто. Логика, – отвечаю я; откидываюсь на спину, кладя голову на сцепленные в замок руки. – В сказках, которые вы друг другу рассказываете, страшно именно тогда, когда о зле вообще ничего не известно. История про снарков и буджумов – из той же серии. Сказка многое бы потеряла, если бы повествование велось от лица самих чудовищ.

– Точно, – соглашается Наталья. В ее голосе я слышу неприкрытое уважение. Это приятно.

Я закрываю глаза и, кажется, даже задремываю.

Будит меня громкий шум, доносящийся из туннеля. Сложно понять спросонья, что это вообще за звуки. Я слышу то ли треск, то ли скрежет, да еще в придачу какое-то странное бряцанье. Вскакиваю на ноги, хватаю оружие.

– Это снарк? – спрашиваю я встревоженно. Мне описывали снарка как какого-то маленького зверька. Судя же по шуму, по туннелю двигается нечто громадное.

– Нет, это буджум, – отвечает Наташа. Она пытается говорить серьезно, но сама прыскает в кулак. – Шучу. Это загонщики, – поясняет женщина. – Будь готов, снарки скоро появятся.

Значит, все же снарки. Много снарков. Я сглатываю. Вот тоже новость… Я думал, мы охотимся на одного зверя, а их там, оказывается, много. Это усложняло дело. Одно радует: Наташа на этих зверей охотится не в первый раз. Рядом с нею как-то спокойнее.

Шум между тем нарастает, приближается. Уж не знаю, что использовали загонщики, но шумовая атака у них получилась что надо. Вот я уже улавливаю в общей мешанине звуков шуршание песка. Чьи-то ноги или, может, лапы двигаются в нашу сторону из темноты.

– Он один, – коротко бросает через плечо Наталья, ловко вскакивая на ноги.

Что ж, один так один. Нам же лучше.

Наташа встает прямо напротив входа в галерею. Расправляет мышцы. Костяное копье перебрасывает из руки в руку. Примеривается.

Я встаю рядом, тоже держа наготове оружие. Пусть я пока не умею толком с ним обращаться и держу копье не так умело, как супруга вождя, но опозориться при Наталье не хочется. Я со стыда умру, если промахнусь. Справлюсь! Уж как-нибудь я этого снарка завалю.

Вдруг я вижу на лице Наташи растерянность.

– Что за… – произносит она, бледнея.

Капля пота скатывается по лбу женщины. Сильные руки начинают дрожать. Я ничего странного пока не вижу. Ну да, в темноте зажегся какой-то фонарик и стал приближаться. Наверное, кто-то из загонщиков идет к нам. Шуршание лап по песку становится громче. Видимо, снарк где-то совсем близко. Наташа между тем бледнеет все сильнее. Глаза ее расширились, зубы выбивают дробь. Она не выпускает оружие из рук, не двигается, но на лице ее застыл такой ужас, какого мне еще не доводилось видеть.

Тут я и сам запоздало осознаю, что творится что-то неладное: фонарик слишком сильно обогнал шум, издаваемый загонщиками.

– Это что, фонарик снарка? – спрашиваю я.

Вопрос повисает в воздухе. В этот самый миг из черной пасти туннеля появляется тварь, при виде которой передохли бы от ужаса даже черти в аду. Я не успеваю толком разглядеть это существо. Вот уродливая морда, покрытая наростами и бородавками. Вот распахнутая пасть, ощетинившаяся кривыми клыками. Вот налитые кровью глазища. И странный светящийся шарик, висящий над головой чудовища.