Волчок молчал, обдумывая слова пастора Нейреттера.

– Отныне ты – карающая десница Господа! – отчеканил пастор. – Обрати свою силу во благо!

– Но моя сила не из доброго источника, – пробормотал Волчок, хмуря брови.

Священник кивнул.

– Верно. Но из куска железа можно выковать орудие пытки, а можно – плуг. Постарайся делать добро из зла. Будь плугом, Вольфганг. И да поможет тебе Бог!

Пастор перекрестил Волчка, затем повернулся и зашагал к воротам. Волчок долго смотрел ему вслед, даже когда он скрылся за воротами, а затем перевел взгляд на луну, но вместо того, чтобы завыть, тихо прошептал:

– Господи, дай мне смирение принимать то, что не могу изменить; силы – изменить то, что могу; и мудрости – отличить одно от другого.

– В домашний скот вселились демоны. И это не выдумка и не сказка.

Рыцари слушали Волчка с бесстрастными лицами.

– Кто-нибудь из вас в этом сомневается? – спросил Волчок.

Гассель промолчал, а Флориан Печальный посмотрел на солнце, вздохнул и сказал:

– В самом деле… Если в этом мире есть священники, то почему бы в нем не быть демонам?

– Перспектива сражения с выходцами из потустороннего мира не слишком-то меня радует, – честно признался коротышка Гассель.

– Будем надеяться, что наши враги будут сделаны из мяса и костей, – прогудел недовольным голосом Бык Рорхарт. – Если мне придется тыкать протазаном в бесплотное облако, я очень сильно расстроюсь.

– Что касается меня, то я готов тыкать во что угодно, лишь бы от этого был прок, – заметил Гассель, сверкнув глазами.

Впрочем, несмотря на браваду, никто из рыцарей уже не сомневался, что им придется иметь дело с адскими тварями. Посовещавшись, они решили обратиться к пастору Нейреттеру со странной просьбой. Озвучил ее в разговоре с пастором сам Волчок:

– Отче, все знают, что исчадия ада боятся серебра. Позвольте нам использовать ваш большой серебряный крест, чтобы отлить из него пули и наконечники для наших стрел и копий.

Лицо Нейреттера окаменело. Он долго молчал, глядя в землю, а потом выговорил:

– Если я скажу «нет», вы меня послушаетесь?

– Вряд ли, – запальчиво проговорил рыцарь Гассель. – Мы защищаем здесь не только вас и ваших общинников, но и свою жизнь.

– К тому же серебряный крест послужит благой цели, – заметил Флориан Печальный. – Разве не для того он послан нам нашим Господом, чтобы избавить нас от лукавого и спасти от его несуразных тварей?

– Если бы ваш крест мог говорить, он сказал бы нам «да», – добавил от себя Бык Рорхарт, выжидательно поглядывая на пастора с высоты своего немалого роста.

Нейреттер вздохнул и сказал:

– Да будет так. Используйте крест для борьбы с демонами, братья. И да поможет вам наш Господь!

Пастор перекрестил рыцарей, повернулся и зашагал в свой дом.

– Куда это он? – спросил, глядя Нейреттеру вслед, рыцарь Гассель.

– Принятие важных решений требует больших душевных сил, – ответил ему Флориан Печальный. – Думаю, он утомился.

– Это точно. Видели его лицо, когда Вольфганг заговорил про крест? Скажу вам честно, друзья, не ожидал я, что он так быстро согласится.

– Но теперь «добро» получено, и пора браться за дело, – пробасил Бык Рорхарт. – Идем поглядим, насколько крепко воздвигнут крест.

Серебряный крест оказался крепок и воздвигнут был прочно, однако противостоять силе нескольких взрослых мужчин, вооруженных гвоздодерами, топорами и пилами, он долго не смог. Крест повалили и распилили на куски.

– Теперь дело за тобой, – обратился к Волчку Бык Рорхарт, отирая со лба пот. – Сделай работу честно и на совесть, так, чтобы каждая унция серебра пошла в дело.

Волчок трудился не покладая рук весь день, а потом – весь следующий день, используя бывшие заготовки и щедро примешивая к железу серебро. На исходе второго дня новое оружие было готово.

Для себя Волчок выковал два коротких меча с волнистыми клинками. Егор слегка развел «волны», подобно тому, как разводил зубья пилы. По собственному опыту он знал, что волнистый клинок имеет лучшие рубящие свойства за счет концентрации ударного воздействия. Такой клинок легко пробивает кольчугу, не застревает в теле врага и позволяет с легкостью блокировать клинок противника. Кроме того, волнистый клинок оставляет на теле противника труднозаживающие раны и надолго выводит его из строя. Страшное оружие. Варварское. Но и война – дело варварское, даже когда ведется она ради высоких целей.

Кроме мечей, пуль и наконечников для стрел, Волчок соорудил две бомбы. Для этого он использовал огневое зелье, а также лекарские снадобья, которые приволок ему травник, и куски серебра.

Оглядев бомбы, похожие на бурдюки с кучей торчащих из них железок, Бык Рорхарт заметил:

– Выглядят устрашающе. Что это за вещицы?

– Бомбы, – ответил Волчок. – Не знаю, сработают ли. Я воспользовался рецептом, который видел в Интернете.

– Где?

– В одном бесконечно обширном манускрипте, включающем в себя советы на все случаи жизни. Я начинил бомбы серебром. Когда они взорвутся, куски серебра с бешенной скоростью разлетятся во все стороны и поразят наших врагов.

– Откуда же твои бомбы возьмут такую силу?

– От солнца, – сказал Егор первое, что пришло в голову. – Они возьмут силу от солнца.

Должно быть, его слова прозвучали не слишком уверенно, потому что Бык Рорхарт хлопнул Волчка ладонью по плечу и ободряюще проговорил:

– Не переживай, кузнец! Если тебе не достанет солнечного света, я поделюсь с тобой своим. Уверяю тебя, в лезвии моего боевого топора сокрыто гораздо больше сил, чем в солнце и луне, вместе взятых!

Вскоре рыцари ушли. Оставшись один, Волчок сел на старую колоду и перевел дух. Как ни странно, усталости он почти не чувствовал. Язва на предплечье слегка саднила, а по телу то и дело пробегала теплая волна, отчего мускулы его то там, то тут напрягались, и величина этих вздувающихся мускулов пугала Волчка.

Он старался выбросить из головы мысли о своем ночном приключении, однако воспоминания сами вторгались в его разум, а перед глазами то и дело вставали жутковатые картины расправы над демонами и оленем.

Излечимо ли это?.. Бог весть. Оставалось надеяться на то, что профессор Терехов вытащит его из зараженного «дьявольским вирусом» тела. Но как быть с кузнецом Волехом? Ведь это тело принадлежит ему. Будет чрезвычайно гнусно оставить кузнеца один на один со случившейся напастью.

– Взял тело напрокат целым, а верну испорченным, – хмуро пробормотал Волчок. – Хорош потомок, нечего сказать.

Что же с этим можно поделать?.. Да ничего не поделаешь. Да и нужно ли что-то делать? В конце концов, это эпоха кузнеца Волеха. Пусть разбирается сам. Обратится к какому-нибудь колдуну или священнику… Как-то ведь они тут разруливают подобные вопросы.