Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сразу после входа на ринг Ковбой вздрогнул, дернулся вбок и дважды взбрыкнул. Бри держалась, крепко натянув поводья, чтобы он не мог сбросить ее, и пыталась не выпустить его за пределы площадки. Она не могла позволить ему врезаться в толпу людей, собравшуюся по обе стороны.
— Полегче, мальчик, — произнесла она тихим голосом.
Но обычно разумный Ковбой повел себя странно. Он издал тонкое, жалобное ржание, затем встал на дыбы. Бри подалась вперед всем весом, молясь, чтобы он не опрокинул ее. Брючный ремень впился ей в живот, шляпа слетела с головы. Ковбой опустил передние ноги и замер, раздувая ноздри. Она ждала, пока он успокоится, сознавая, что из-за нее парад остановился.
Через несколько минут скакун пришел в себя, и Бри продолжила движение. Она чувствовала на себе тяжесть сотен глаз. «Цветная гвардия» разбежалась, опасаясь быть растоптанной. Сделав круг до входа на выставочный ринг, она покинула шествие.
Тодд бросился к ней, когда она остановила Ковбоя в двадцати футах от него.
— С ним все в порядке?
— Не пойму, что его напугало. — Бри спешилась. Она хотела осмотреть каждый дюйм своей лошади и начала с лопаток, затем провела ладонями по передним ногам. — Он не взбалмошный и раньше без проблем участвовал в парадах!
— Я догадываюсь, что это было. — Тодд указал на круп лошади. Его украшали два цветных пятна размером с теннисный мяч каждое.
— Что за черт?! Это что, пейнтбольные выстрелы? — Бри потерла краску.
— И это должно быть очень больно. — Тодд оглядел толпу. — Только мы никогда не найдем того, кто это сделал.
— Скорее всего нет, — согласилась Бри. Она оглядела местность. — Толпа очень плотная, и оркестр заглушил звуки выстрелов.
— Вероятно, глупый розыгрыш какого-нибудь ребенка. — Тодд неодобрительно покачал головой.
— Может быть, кто-то заметил пейнтбольное ружье? Они ведь большие!
— Сейчас их делают и размером с пистолет, — возразил Тодд.
Бри коснулась крупа Ковбоя, и тот вздрогнул. Негодование заклокотало у нее в горле. Она не выносила, когда причиняли боль детям или животным.
— Пойдем со мной, — велела она Тодду и повернулась к рингу, где мэр произносил приветственную речь. Когда он закончил, она подала ему знак, что хотела бы выступить.
Мэр выглядел удивленным:
— Похоже, шериф Таггерт хочет нам что-то сказать.
Бри повела Ковбоя прямо к сцене. Передав Тодду поводья, она взбежала по ступенькам и встала перед микрофоном.
— Всем привет! Добро пожаловать на ярмарку округа Рэндольф! Я уверена, что она станет лучшей за все годы. К сожалению, несколько минут назад кто-то выстрелил в мою лошадь пейнтбольными мячами. — Она сделала паузу, в то время как по публике пронесся сердитый ропот. — Это была весьма опасная шутка. Мало того, что животное напугали и причинили ему боль, так еще и, если бы я не удержала его, могли серьезно пострадать окружающие нас люди. Если вы заметили кого-то с пейнтбольным ружьем или владеете любой информацией об этом инциденте, пожалуйста, подойдите в палатку шерифа. Такое поведение недопустимо. — Бри помахала рукой. — Спасибо!
Она спрыгнула со сцены, забрала своего коня и увела его под бурные овации. Сопроводив Ковбоя обратно к трейлеру с лошадьми, она распрягла его, напоила и дала сена.
Кайла, Люк и Дана бросились к ним и засуетились вокруг скакуна. Люк принес ведро воды и попытался смыть краску, но на белой шкуре Ковбоя остались синие пятна.
Зашел Мэтт, чтобы убедиться, что с ней и лошадью все в порядке. Местный ветеринар явился специально, чтобы осмотреть Ковбоя, и объявил, что у того будут синяки. Дочь мэра принесла ему яблоко. Мальчишка-подросток нашел и вернул Бри ее шляпу.
В течение следующих двух часов поток посетителей не иссякал. Ковбой наслаждался каждым моментом — и каждой морковкой.
В одиннадцать часов Бри надела на Тыкву седло, и Кайла разогрела своего пони на тренировочном ринге. На девочке были джинсы, рубашка и ботинки в стиле «вестерн», а из-под ковбойской шляпы развевались волосы, заплетенные в косички. Она выглядела невозможно очаровательной.
Приехал Адам. Его брюки и футболка были обильно измазаны краской. Даже кроссовки были забрызганы.
Бри обняла его.
— Как дела?
— Хорошо. — Он облокотился на забор. — Я видел вашу пресс-конференцию.
— Я пыталась дозвониться до тебя, чтобы сообщить последние новости.
— Прости, что не перезвонил, — пробормотал Адам. — Я работал.
— Я так и подумала. — Она заметила его рассеянный и усталый взгляд. — Закончил?
Когда он погружался в процесс рисования, то ни о чем другом не думал до завершения работы. При этом с каждым мазком его внимание сосредоточивалось на картине все больше, и вскоре даже сон и еда переставали иметь значение. Однако с тех пор, как убили их сестру, он принуждал себя выходить из состояния творческой фуги[14], чтобы общаться с семьей. Он явно заставил себя выползти из студии, чтобы посмотреть сегодняшнее соревнование Кайлы.
— Я настолько прозрачен? — рассмеялся Адам.
Бри склонила голову набок:
— Ну-у… твоя футболка надета наизнанку, а носки — разные.
Небрежное пожатие плечами говорило о том, что Адаму все равно. У него имелись разные недостатки, но он ни в малейшей степени не был поверхностным — просто в принципе не заботился ни об одежде, ни о внешнем виде.
— Ты думаешь, папа убил тех людей?
— Я еще не знаю, но не буду тебе лгать: это вполне возможно.
Он повернулся и нашел взглядом Кайлу.
— Знаю. Он был жестоким человеком.
— Да, был. — Бри одной рукой обняла брата за плечи. — Его вина или невиновность ничего не меняют. Мы и раньше знали, что он убийца. — Как бы сильно ей ни хотелось смягчить последствия плохих новостей, она понимала, что не следует этого делать. Брату нужно быть готовым принять правду.
Кайла подъехала к ним.
— Дядя Адам, ты пришел!
— Конечно пришел! — Адам взобрался на нижнюю перекладину забора и приобнял девочку. — Я бы ни за что на свете не пропустил дебют моей самой любимой племянницы на конном шоу!
Кайла усмехнулась и закатила глаза, как будто ей было восемнадцать, а не восемь.
— Я твоя единственная племянница!
Адам улыбнулся ей в ответ. Они всей толпой отправились на выставочный ринг, где лошади демонстрировали шаг и рысь. Бри, Дана, Адам и Люк, облокотившись о заграждение, стали свидетелями, как их малышка заняла третье место. Гордость наполнила сердце Бри, когда судья приколола желтую ленту к уздечке Тыквы. Кайла сияла, и Бри испытала редкий момент чистой радости.
Адам наклонился к Дане:
— Когда-нибудь ты не
