Бульдог откинулся на спинку сидения, задумчиво глядя перед собой и сцепив кончики пальцев.

- Разумеется, мисс Лоуэлл! Но я очень надеюсь, что когда мы прибудем в Замок, вы поведаете мне и другую часть истории – ту, о которой умолчали.

Ну да. Кого я хотела обмануть.

Он даёт мне временную передышку – и на том спасибо!

Я вздохнула, приникла виском к раме окна и закрыла глаза. Мне хотелось собраться с мыслями и как следует подумать. Пока что я смогла утаить от Шеппарда существование Светлячка, потому что в противном случае мне пришлось бы объяснять, откуда я взяла такого странного пса… а потянув за эту ниточку, Бульдог без проблем доберётся до остального, и трудно предугадать, как поведёт себя.

Мои мысли сами собой вернулись к тому, о чём я избегала думать все эти долгие часы, чтобы не расстраиваться.

Мне пришлось оставить свою собаку в тех жутких подземельях, что уходили, судя по всему, куда-то к самым корням скал, на которых стоит Фрагонара. Плохой из меня друг.

Нет, конечно можно было придумать массу оправданий, вот только муки совести это не облегчало.

Например, Оскотт всё равно тот большой тяжёлый ключ от подвала забрал с собой, и я не смогла бы туда попасть. Старая леди пообещала было, что с рассветом вернётся в школу и первым делом отопрёт дверь, но я ей запретила. Кто знает, что оттуда вылезет. А жизнь человека всё же важнее жизни животного, как бы я не любила свою собаку. Буду лелеять надежду, что как только ситуация прояснится, я смогу вернуться и отправиться в подземелья за своим псом. У меня были кое-какие причины думать, что он дождётся там моего возвращения.

Пока я бежала с Эмили по коридорам школы, несколько раз пыталась послать Светлячку мысленный призыв. Вдруг получилось бы узнать, что с ним. Уже когда мы были в старом корпусе, это, наконец, получилось. Мой умный пёс послал мне яркую вспышку, смазанный образ, скорее «слепок» своих эмоций. Из него я поняла, что Светлячок великолепно себя чувствует, полон энтузиазма и прямо сейчас охотится на ту противную чёрную гадость, которая когда-то его обидела. А она испугалась и убегает от него. Как только догонит, тут же вернётся к любимой хозяйке.

Как же мне хотелось верить, что так и будет! Что это волшебное создание не пропадёт на неизвестных дорогах в поисках ночных кошмаров. В конце концов – что я знала о магических псах?.. Но всё равно на душе было противно и горько. Вроде бы я действительно не могла ничего сделать… всё происходило так быстро в эту безумную, бесконечную ночь… но вдруг я просто не увидела способ?

Чем больше я об этом думала, тем хуже мне становилось. В конце концов, чувство вины сдавило сердце так, что я почувствовала себя самой настоящей предательницей. Да ещё меня охватил страх перед будущим. Казалось, жизнь только стала налаживаться – и вот опять какие-то неведомые силы грозят обрушиться на мой хрупкий маленький мирок. Что будет, когда Оскотт узнает о моём побеге? Как поступят те люди в Сенате – поднимут его на смех как сказочника или начнут за мной охоту? И не выйдет ли так, что я подставлю любимого, который непременно бросится меня защищать, втравлю его в какое-то совершенно не нужное ему противостояние с сильными мира сего? Меньше всего на свете я хотела бы стать причиной подобного.

А ведь ещё так может случиться, что все эти проблемы покажутся смешными.

Если начнётся та самая большая война, тяжёлую поступь которой я ощущала всё явственней.

Смог ли Рон выполнить то, за чем ехал? Удалось ли ему задуманное?

Все эти невесёлые мысли придавили меня так, что я едва могла дышать. Облегчение и радость, которые всего несколько минут назад окатили меня исцеляющей волной, теперь пропали без следа.

Я охватила себя руками и зажмурилась крепче. Нужно уснуть. Хотя бы попытаться. Виски сдавило тупой болью.

Холодно. Как же мне холодно…

Сквозь плотные шторы пробивался хмурый предутренний свет. Я наконец начала погружаться в мёрзлое тревожное забытье. На границе бодрствования и сна мне причудился светлый образ из моего детства, окутанный серебристым сиянием. Снежный олень – как символ того, что не только злая магия существует в этом мире, осталось ещё и доброе волшебство. Будто наяву услышала я мерный перестук острых копыт. Этот звук был словно удары материнского сердца – убаюкивал и дарил покой. Всё ближе и ближе… Как хорошо!..

Я резко вырвала себя из оцепененья и выпрямилась.

- Шеппард, остановите экипаж!

Он посмотрел на меня с участием:

- Вас укачало, Кэти?

- Пожалуйста, пожалуйста остановите!!

Тот не успел ничего ответить – экипаж дёрнулся и кони резко встали, будто налетев с разгона на какое-то препятствие.

Бульдог подозрительно прищурился и осторожно отвёл в сторону штору, выглянул в окно. Полоса серебристого мерцающего света ворвалась в душный сумрак экипажа, легла на пол.

А потом я услышала спокойный, с капелькой веселья голос где-то совсем рядом. Голос, от которого у меня внутри снова вспыхнуло моё солнце, разом пустив горячую волну по телу и согрев до озябших кончиков пальцев на ногах.

- Шеппард, прикажите своим молодчикам спрятать оружие! Я вашу карету узнаю из тысячи. Она слишком примечательна своей неприметностью.

Бульдог стукнул в стенку за своей спиной один раз. Послышалась какая-то возня, экипаж дрогнул и лошади перестали нервно перебирать ногами, качая его. Быстрые шаги. Скрипнула дверца справа от меня.

- Старина, что за шутки? У меня срочные новости, между прочим, а мы почти разминулись. Какого чёрта вы не сидите в столице, как договари…

Мгновение – и сдержанное веселье стёрлось из его взгляда, как и не было.

Мы замерли друг напротив друга – я, вцепившаяся в край сидения, и Рон, застывший в дверном проёме экипажа. В его чёрных глазах я увидела своё отражение.

А ещё там было больше, чем голод. Больше, чем жажда заблудившегося в пустыне путника.

Словно погружаешься в тёмные пучины моря и задыхаешься там без воздуха. И этим воздухом была я. Знала это абсолютно точно, потому что точно таким же воздухом был для меня он.

Без единого слова он вошёл внутрь, наклонившись, и сел рядом со мной. Взял мою руку – сжал пальцы в ладони до боли. Долго и пристально всматривался в моё лицо – а потом нахмурился. Кажется, ему не понравилось то, что он увидел.

Не отводя взгляда от меня, Рон бросил резким тоном:

- Шеппард, объяснитесь!

Бульдог поднял обе ладони в примирительном жесте.

- Мой друг, вы так выглядите, будто готовы прямо сейчас вышвырнуть меня из собственного экипажа! Что я вам говорил, Кэти? Могу заверить, что это маленькое ночное путешествие предпринято исключительно в целях безопасности мисс Лоуэлл! И кстати, мы направляемся в Замок ледяной розы – так что не ошибусь, если предположу, что вам больше нет смысла ехать в столицу и вы предпочтете вернуться с нами. Олень, полагаю, сопроводит нас своим ходом?