безусловных рефлексов. «Как рефлексы, так и инстинкты — закономерные реакции организма на определенные агенты, и потому нет надобности обозначать их разными словами». Главные из инстинктов, по Павлову, — самозащитный, пищевой, половой и ориентировочный рефлексы. Полный их перечень, по Павлову, является одной из очередных и важнейших задач физиологии нервной системы.

Ориентировочный рефлекс способствует «концентрации возбуждения и торможения в коре, которая, таким образом, зависит от присущей данной организации особенности филогенетического строения нервной системы (рефлекс сосредоточения)». Сильным развитием у человека этого инстинкта объясняется то исключительное положение, которое человек занял в отношении окружающей его среды, причем этому содействовало и могучее развитие у человека под влиянием общественной трудовой деятельности рефлексов, давших стимулы к образованию речи, письменности и т. д.

Чем сильнее безусловные рефлексы, тем более эффективный характер носит поведение данного субъекта… В отношении сложных безусловных рефлексов сильное возбуждение одного из безусловных «функциональных» центров сопровождается заторможением других. Многие случаи «психических конфликтов» обусловливаются взаимной борьбой сложных безусловных рефлексов. Чем гармоничнее уравновешена система безусловных рефлексов, тем беспрепятственнее совершается онтогенетическая эволюция и целесообразнее происходит биологическая адаптация (сила и слабость тормозного процесса; уравновешенность и неуравновешенность сигнальных систем и подвижность или инертность временных связей).

Павлов считал, что на основе условных рефлексов первого порядка, если они обладают достаточной прочностью, могут быть надстроены высшие «суперрефлексы». Работы Васильева и Миштофта доказали, что такое надстраивание условного рефлекса на другие, тоже условные, является вполне реальным фактом.

Первая инстанция условных рефлексов, обусловливающая совершенное приспособление к окружающей среде, производит как анализ, так и синтез ряда раздражений, «что можно назвать элементарным конкретным образным мышлением») (Павлов). У человека прибавляется сигнализация первой системы речью. Речевая система является примером системы второго порядка, примером обобщения сложного интегрирования многочисленных корковых условных рефлексов первого порядка: слуха, гнозиса, праксиса. С речью вводится новый принцип нервной деятельности — отвлечение и вместе обобщение бесчисленных сигналов первой системы — словесное мышление, причем при преобладании первой системы получается тип художественный, при преобладании второй системы — тип умственный. Эта вторая сигнальная система является особенно хрупкой, поддающейся в первую очередь разлитому торможению. Тогда вместо обычно первенствующей в бодром состоянии второй сигнализационной системы выступает деятельность первой… в виде мечтательности и фантастичности, а дальше и более остро — в виде легкого сонного состояния, освобожденного от влияния второй системы, с хаотическим характером всей деятельности[185].

На большие полушария беспрерывно падают бесчисленные раздражения. Мы имеем сложнейшую их мозаику, к ним в самой коре присоединяются тормозные процессы. Все это встречается, сталкивается и должно складываться, систематизироваться (закон корковой индукции положительной и отрицательной). Перед нами, следовательно, грандиозная динамическая система, и мы наблюдаем здесь беспрерывно стремление к динамическому систематизированию по стереотипному типу упрочившихся условных рефлексов, созданных соответственно наилучшему опыту жизни для самосохранения организма.

Сознание определяется, по Павлову, нервной деятельностью того участка, который в данный момент при данных условиях обладает оптимальной возбудимостью, — это творческий участок больших полушарий. Другие отделы составляют выработанные рефлексы, стереотипно возникающие при наличии соответствующих раздражителей. Участок с оптимальной деятельностью постоянно перемещается по всему пространству больших полушарий— «временные связи». Продолжительное поддерживание динамического стереотипа при непривычных воздействиях представляет серьезный непрерывный труд. С другой стороны, есть животные, которые на всякую смену системы условных рефлексов — введение нового раздражителя или перемещение старых — реагируют прекращением всей условнорефлекторной деятельности; некоторые животные могут удерживать стереотип только при перерывах в течение опыта, при отдыхе; иные работают только при очень упрощенной системе рефлексов. Таким образом, разные нервные клетки обладают, по Павлову, разной работоспособностью. Способность давать нормальные реакции на сильные раздражители и повторно отвечать на тот же раздражитель без ослабления интенсивности реакций и представляет хорошую работоспособность. При предъявлении требований, превышающих работоспособность данных элементов, реакция не усиливается, а остается без изменений или уменьшается. За предельной границей раздражитель вместо раздражения вызывает торможение, благодаря которому нервные элементы «как бы ширмой» ограждаются от вредных влияний и в торможении (охранительное торможение) восстанавливают свои энергетические ресурсы. При установке, соответствующей данному стереотипу, получается то, что называется чувством удовольствия.

Все это приводит к установлению разных типов нервной системы. Павлов выделял четыре основных типа: два крайних типа — возбудимый «со способностью к сильному возбуждению, но с недостатком торможения и тормозной с резко выраженным преобладанием тормозного процесса и быстрым банкротством раздражительности». В середине между этими крайними типами стоят уравновешенные, среди которых должно различать два типа: один— внешне более спокойный, солидный, другой — очень оживленный, подвижной[186]. Эти типы Павлов сравнивал с гиппократовской классификацией темпераментов: возбудимый — это холерический темперамент Гиппократа; тормозной — меланхолический; уравновешенный, спокойный — флегматический; уравновешенный оживленный — сангвинический.

Придавая значение инстинктам, безусловным рефлексам, типам нервной системы животного, И. П. Павлов хотя и говорил, что надо создать их точную классификацию, однако не вдавался подробно в их сущность; он брал эти свойства как готовые. Но, выделяя свои типы, Павлов подчеркивал, что «образ поведения человека и животного обусловлен не только прирожденными свойствами нервной системы, но и теми влияниями, которые падали и падают на организм во время его индивидуального существования, т. е. зависит от постоянного воспитания или обучения в самом широком смысле этих слов… Все казавшиеся нам трусливыми, т. е. медленно привыкавшие к нашей экспериментальной обстановке собаки, которые также с трудом вырабатывали условные рефлексы…. огульно относились нами к слабому типу нервной системы. Это повело… к грубой ошибке… Окончательное понимание дела получилось только благодаря специальному исследованию… Все животные первой группы (которые с детства содержались в клетке) оказались чрезвычайно трусливыми… Щенок, которому не была дана возможность пройти самому… жизненную школу, на очень долгий срок, а может быть и на всю жизнь остается с неизжитым временным рефлексом, который постоянно и маскирует истинную силу нервной системы. Какой важный педагогический факт![187]».

При своих исследованиях с 90-х годов И. П. Павлов держался правила не пользоваться психологическими терминами и в своих исследованиях не путать физиологии и психологии. Однако это не значило, что его не интересовала психическая жизнь. Даже больше; «В сущности интересует нас в жизни только одно: наше психическое содержание», — говорил Павлов в своей книге «Двадцатилетний опыт»[188]. —… Все ресурсы человека: искусство, религия, литература, философия и другие науки — все это соединяется, чтобы бросить луч света в этот мрак».

Нужно сказать, что одной из особенностей Павлова был его метод временно отметать все, что стояло близко к его пути, но могло отвлечь от основного изучаемого им вопроса. Эта особенность методического подхода И. П. Павлова к изучению интересующей его проблемы особенно картинно представил