белья, без кофе. Все это им заменяет какая-нибудь хорошенькая идейка — будущий рай на небе, будущий рай на земле и так далее…

— Но они уже и не думают о кофе, сэр, — сказал я с жаром. — Если бы вы видели, что происходит в Москве. Люди забыли, как выглядят мясо, хлеб, крепкие сапоги. Там конина считается лакомством. Но и конина идет на убыль. И в такой момент вы, сэр, собираетесь торговать с нашими врагами и этим поддерживаете их.

— Может быть, может быть… — задумчиво пропел Ллойд Джордж. — У меня мягкое сердце, и это мне вредит. Кроме того, я думаю, что Россия и так страшно ослаблена. Нельзя же истощать полуевропейскую страну до бесконечности. Ведь надо помнить, что это все-таки рынок, который нам необходим. Слышали ли вы о том, что безработица прогрессирует в Англии? Не думаю я, чтобы блокада, которую вы предлагаете, была полезна нашим безработным.

Вновь и вновь пытался я на основании фактов заставить премьера сознаться в своей ошибке. Я доказывал ему, что первый товар, который вывезут русские, — будет большевизм самой чистой пробы. Но Джордж не сдавался, его не пугал большевизм:

— Наши рабочие слишком любят комфорт, — сказал он. — Я их знаю. Они откажутся страдать для блага своих внуков и правнуков.

В конце концов я понял, что наш разговор совершенно бесцелен. Когда я уезжал в Россию, премьер больше помалкивал, предоставляя делать дела мистеру Черчиллю. Теперь, видимо, ему надоело созерцательное состояние, и он поднялся во весь рост. Черчилль и маркиз Керзон принуждены были стушеваться, так как неудачные военные операции действительно надоели всем. Общественное мнение было за премьера, и он этим пользовался.

Я перестал возражать, и наша беседа сама собой кончилась. Прощаясь со мной, премьер сказал:

— Я вас прошу представить поскорее новый доклад о России. Только вы не пишите о том, чего там нет и что плохо. Это неинтересно. Нам сейчас важно узнать, какие ресурсы у них сохранились, и, пожалуйста, поподробнее о том, как скоро они могут наладить у себя хозяйство…

КЕНТ ПОДАЕТ В ОТСТАВКУ

Я ушел от премьера с тяжелым чувством. Коммерческая жилка взяла в Англии верх над боевой активностью. Мой одиннадцатимесячный труд в исключительно тяжелых условиях пропал даром. Черт бы побрал эти течения в политике и этот парламент! Мне остается теперь только одно: подать в отставку.

24 марта. Я подал прошение об отставке, ссылаясь на подорванное здоровье, — результат пребывания в голодной Москве. Упомянул и о падении с аэроплана. Думаю, что отставка будет принята.

25 марта. Сегодня Долгорукие переехали от нас. Они сняли небольшую квартиру на нашей улице. Дед подарил княгине рояль и тяжело вздохнул в минуту прощания. Мы уговорились бывать друг у друга и даже обменялись ключами.

Вечером Гроп тихо, совсем как в Москве, появился в моей комнате.

Прежде всего он поздравил меня с благополучным окончанием рискованного путешествия. Я поблагодарил его за заботу обо мне. Потом он справился о моем здоровье. После этого встал, поклонился преувеличенно вежливо и сказал:

— Позвольте поздравить вас, сэр. В Англии организовалась своя собственная Коммунистическая партия.

Сначала я думал, что Гроп острит неуклюже, как острят провинциальные констэбли. Но он тут же вытащил свою записную книжечку и сообщил мне, что в прошлом году в августе коммунисты отделились от независимой Рабочей партии и организовались самостоятельно.

— Почему же их не арестовали на первом же собрании? — спросил я.

— Трудно, сэр. Их оказалось около двух тысяч. Невозможно обременять тюрьму такой оравой.

— Но ведь это же несчастие. Что предполагает делать правительство?

— Многое, очень многое. Прежде всего при нашей службе образован особый отдел, специально по коммунистической опасности. Сил Скотленд-Ярда тут недостаточно. Ведь коммунисты не остановятся перед изменой, агитацией в войсках и так далее.

— Ну, и как работает отдел?

— Прямо скажу: плохо. Я ведь сам теперь числюсь там. У нас не хватает опытных провокаторов. Это дело для нас новое. Есть предположение выписать агентов из Америки, но я не думаю, что из этого выйдет прок. А без хороших провокаторов ничего не поделаешь. Ведь коммунисты не жулики, а рабочие. Как вы вотретесь в их среду? Надо иметь мозоли на руках, хриплый голос и багаж в голове. А таких ребят у нас на службе не имеется. Так-то, сэр…

Гроп долго еще рассказывал мне новости наших канцелярий, политические сплетни, парламентские скандалы. Упомянул и о росте безработицы. Информатор он был превосходный, все нужные даты и адреса у него были записаны в книжке. Но я невнимательно слушал его. Я был возмущен до глубины души тем, что творится в Англии.

За один год произошло столько перемен! Куда мы идем? Правительство не понимает или не хочет понять, что такое большевики. Премьер отделывается шуточками… Я ходил по комнате и думал, а Гроп все говорил и говорил. И остановился на минуту только тогда, когда он задал мне вопрос:

— Записались ли вы, сэр, в коммунистическую партию в России? Я хочу сказать, конечно, есть ли у вас документ?

Я махнул рукой.

— Напрасно, сэр. Этот документ мог бы здесь сослужить службу.

— Нет, — сказал я совершенно категорически. — Никакой службы здесь он сослужить бы не мог. Я подал прошение об отставке. Я не привык работать в сумасшедшем доме.

Гроп тихонько хихикнул.

— Как, сэр? — сказал он. — Вы хотите бросить службу в такой решительный момент, когда Англия трещит по всем швам?.. Вы — знающий русский язык… Вы вдруг уходите…

— Ничего не остается делать. Я солдат и привык бороться, как солдат, на фронте или в тылу. А ехать с моим русским языком в Россию, чтобы торговать там сукном, я не могу.

— Вряд ли вам все-таки удастся уйти в отставку, сэр, — произнес сочувственно Гроп. — Вы можете получить длительный отпуск, — да. Но отставка не в правилах Интеллидженс Сервис. Вам не разрешат уйти, вы слишком хорошо зарекомендовали себя. Ведь вы, конечно, знаете, что все попытки уйти в отставку с нашей службы всегда кончались неудачей?

Тут я сообразил:

— Вас прислали напомнить мне об этом?

— Совершенно верно, сэр. Поэтому я и советую вам не очень настаивать на отставке. Лучше уж просите отпуск месяца на два.

Конечно, он был абсолютно прав. Я служил не клерком в Сити.

— Если вы недовольны политикой, — продолжал Гроп свои наставления, — я вам порекомендую купить комплект "Таймс" за 1920 год. Прочтите номер за номером, и вы поймете, как мы докатились до сегодняшнего дня. Ничто не стоит на месте. Англия не спала, пока вы были в России. Наша промышленность сильно