Но Тор оступился, когда его меч прорезал только облако. Импульс толкнул молодого человека на этот шаг и, когда его меч направился в мишень, он встретился только с валуном. Удар был таким сильным, что Меч Судьбы опустился вниз и погрузился в валун, продолжая вонзаться в него до тех пор, пока не застрял посредине, наполняя воздух ужасным шумом металла, разрезающего камень.

В то же самое время Тор внезапно почувствовал, что все его тело опутано легким металлом. В следующую минуту он осознал, что угодил в ловушку. Тор попытался освободиться, но сеть была сделана из неизвестного ему материала, и он понял, что не может выбраться из нее.

Оглянувшись, Тор увидел, что Андроникус стоит в добрых тридцати футах от него. Он был сбит с толку. Повернувшись и посмотрев туда, где стоял Андроникус, вместо него Тор увидел там злое существо в длинном алом плаще, со светящимися желтыми глазами.

Тор понял, что на него наслали какое-то заклинание иллюзии. Он думал, что все это время перед ним находился его отец, в то время как на самом деле там стоял злой чародей.

Чем отчаяннее Тор пытался освободиться из сети, тем все больше ослабевал. Он никогда раньше не встречал материал, из которого была сделана эта сеть – светящаяся янтарная сеть, которая высасывала из него жизнь. Ему даже не удалось поднять Меч Судьбы.

Чародей рассмеялся над ним, издав ужасный резкий звук.

«Эта сеть сделана Акдоном», – сообщил он. – «Чем больше ты сопротивляешься, тем слабее становишься. Это самый редкий металл на земле, металл чародеев, выкованный в самых нижних огнях ада. Его немного, но достаточно для того, чтобы остановить тебя. И твоего дракона».

Тор услышал рев и, оглянувшись, увидел, что Микоплес окутана сетью из такого же материала. Дюжины людей Андроникуса держали сеть, прижимая ее вниз, пока она неистово кричала, пытаясь взмахнуть крыльями. Но она не могла этого сделать, поскольку ее крылья были скованны металлом.

Тор услышал шум и, подняв голову, увидел Андроникуса – настоящего Андроникуса – который стоял над ним, улыбаясь. Он наблюдал за тем, как Андроникус высоко поднял свой кулак и опустил его низ, прямо на его лицо, и молодой человек почувствовал удар костяшками пальцев на своей скуле, откинувший его голову назад. Тор упал лицом на землю и, прежде чем мир перед ним погрузился в темноту, он услышал последние слова своего отца:

«Я говорил тебе, что ты присоединишься ко мне, сын мой».

Гвендолин оказалась стоящей в Башне Утешения, сбитая с толку тем, как она сюда попала. Внизу было отверстие, а вокруг нее, лицом к ней, стояли несколько магических рыцарей, которые застыли в идеальном круге. Все, как один, они приблизились к ней, звук пластин их доспехов звенел о булыжник, становясь се громче, когда они были уже близко.

Они протянули руки и собирались схватить ее, когда Гвендолин, которой некуда было пойти, откинула голову назад и закричала.

Гвен моргнула и оказалась в центре королевского двора. Небо было черным, наполненным Зимними Птицами, которые каркали слишком громко. Город представлял собой лишь остатки того, чем он был когда-то, накрытый разбросанным щебнем, обугленный дыханием дракона. Здесь не было ни души.

Гвендолин стояла в центре города одна, пытаясь отыскать кого-нибудь – кого угодно.

«Отец?» – крикнула она.

Ответом ей была только тишина и завывание ветра.

В дальнем конце двора начала открываться огромная арочная железная дверь около сотни футов в высоту. К ней направилась длинная фигура человека. На нем была королевская мантия и ржавая корона, и когда он приблизился к ней, она обрадовалась, увидев своего отца. Все его тело исчезло, и он напоминал скорее скелет, чем человека.

«Отец!» – крикнула девушка, протягивая к нему руку.

Он держал в руке длинный золотой скипетр и поднял один конец к ней.

Гвен протянула руку и сжала его, и в эту минуту ее отец исчез.

Гвендолин оказалась идущей по тропе, уводящей из королевского двора, ведущей на вершину холма, к бывшему Дому Ученых. Теперь он был сожжен дотла, от него осталась лишь дыра в земле. Она заглянула в эту пропасть и внутри увидела туннель, ведущий в черноту. Девушка нагнулась и подобрала книгу, которая теперь представляла собой кучу обугленных страниц, ставших пеплом в ее руках, рассыпавшись.

Гвен моргнула и оказалась в скалистой бесплодной пустоши, возле дома Аргона. Она рассматривала это каменное сооружение идеальной круглой формы, но не увидела двери.

«Аргон!» – крикнула Гвен.

«Я здесь», – послышался ответ.

Гвен развернулась и увидела, что он стоит лицом к ней. Она почувствовала большое облегчение.

«Почему ты покинул нас?» – спросила девушка. – «Ты нужен нам, как никогда».

Аргон медленно покачал головой.

«Теперь я живу в месте снов», – ответил он. – «Я в ловушке здесь. Спаси меня, Гвендолин. Спаси меня!»

Гвендолин моргнула и оказалась в центре Силесии, окруженная армией своего дяди. Они кишели повсюду, заполняя собой каждый укромный уголок и закоулок этого места, и все они направились к ней, подняв свои мечи, копья и щиты, собираясь атаковать девушку.

Гвен поворачивалась в разные стороны в поисках выхода, но его не было. Эту группу возглавлял Тирус, который поднял меч, чтобы пронзить ее.

Микоплес налетела вниз и схватила Гвен своими огромными когтями, порезав ее кожу, поднимая девушку вверх и унося ее прочь, над этими людьми, над стенами Силесии. Пока они летели, Гвен наблюдала за тем, как под ней проплывало Кольцо. Внизу находились люди Андроникуса, миллионы воинов покрывали землю. Их было больше, чем она могла сосчитать.

Микоплес несла ее над их лагерем и, бросив взгляд вниз, Гвен с ужасом увидела Торгрина, пленника, руки и ноги которого были прикованы цепью к столбу. Над ним стоял Андроникус, он высоко поднял свой серебряный меч двумя руками, собираясь вонзить его в сердце Тора.

Он ударил Тора, и тот закричал. В эту минуту Микоплес выронила Гвендолин.

Она полетела в воздухе, крича, падая прямо на мертвое тело Торгрина.

«Нет!» – крикнула девушка.

Гвендолин села в кровати, тяжело дыша, хватая ртом воздух. Она осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, где находится. Девушка увидела горящие в ее покоях факелы, свечение камина и поняла, что находится в безопасности. Ей приснился сон, и за окном все еще была ночь.

Гвен прошла по комнате к небольшому каменному умывальнику у дальней стены. Крон последовал за ней. Она нагнулась и плеснула в лицо холодной водой. Девушка все еще тяжело дышала, рассматривая свою комнату, растревоженная своим сном. Она потерла живот и почувствовала спазмы. Этот сон казался таким реальным. Гвен была уверена в том, что стала свидетельницей того, как Тора захватили в плен, как он умирал от руки своего отца. И на нее нахлынуло чувство вины.