«Ты спрашиваешь себя обо мне», – тихо прошептала Алистер ему на ухо, чтобы не услышали остальные. – «Я чувствую это».

Эрек был поражен, как всегда, ее способностью читать его мысли.

«Я бы солгал, миледи, если бы сказал, что это не так», – ответил он. – «Ты так много раз спасала мне жизнь, что было бы странно, если бы у меня не появились вопросы. Ты обладаешь силой, которую я никогда не видел в сражении, силой, которую я не понимаю».

«Любишь ли ты меня меньше из-за этого?» – спросила Алистер.

«Я люблю тебя даже больше, если это возможно», – ответил Эрек.

Повисло долгое молчание, пока они ехали дальше, каждый наслаждался тишиной другого. Эрек думал, что они будут так скакать часами, но Алистер удивила его, заговорив снова.

«Я никогда никому не говорила о своем роде», – сказала она. – «Я поклялась себе».

«Я понимаю», – ответил Эрек.

«Тем не менее, мне хочется поделиться с тобой».

Они снова замолчали, продолжая свой путь. Сердце Эрека бешено колотилось, пока он ждал, что Алистер скажет больше. Но девушка опять хранила молчание, и он спрашивал себя, не передумала ли она.

Затем она прокашлялась.

«Мой отец был монстром, а мать – самой красивой женщиной в мире. И самой могущественной. Силы, которыми я обладаю, я унаследовала от нее. Много раз я не хотела продолжать жить, когда узнала, кто мой отец. Я стала служанкой того трактирщика, у которого ты нашел меня, чтобы заглушить боль. Тем не менее, теперь, когда я встретила тебя, я чувствую, что снова готова жить. Я готова принять то, кто я есть».

Эрек хотел задать ей миллион вопросов, но заставил себя не проявлять любопытства, с уважением отнестись к тому, чем она хотела поделиться, если она чувствует себя комфортно.

«Есть и другая причина, по которой я жила отшельницей», – продолжала Алистер. – «Мне рассказали о могущественном пророчестве относительно моего рождения. В нем говорится, что я буду нести одновременно и великое исцеление, и великое разрушение тем, кто меня окружает. Я не хотела подчинять тебя – или кого-то другого – своей судьбе».

«Не все пророчества сбываются, миледи», – сказал Эрек, тронутый тем, что она поделилась столь многим, понимая чувство вины, с которым она живет. – «Пророки смотрят сквозь тусклое стекло. Часто все видение является неясным. Ты не должна чувствовать себя виноватой. У тебя прекрасная душа. Не имеет значения, кто твой отец. И любое пророчество, которое говорит об обратном, ошибается».

Алистер крепко прижалась к Эреку, и он снова почувствовал, что должен ответить ей взаимностью, учитывая ее признание. Он никогда никому много не рассказывал о своем прошлом, но понимал, что тоже готов с ней поделиться.

«Я кое-что знаю о пророчествах», – произнес Эрек.

Алистер наклонилась вперед и посмотрела на него.

«Видишь ли, я родом из Южных Островов Кольца. Лишь немногие люди знают об этом, но я тоже сын Короля».

Алистер ахнула.

«Ты никогда этого не говорил», – сказала она.

Эрек пожал плечами.

«Я сужу о себе не по тому, откуда я родом, а по тому, что сделал сам. Когда я был молод, мой отец отправил меня в Кольцо, к Королю МакГилу, чтобы я поступил к нему на службу. МакГилы стали моей приемной семьей, и мне так нравится быть членом Серебра, что я никогда не возвращался домой, никогда больше не видел ни своего отца, ни своих людей».

«Значит, ты не являешься наследником престола Южных Островов?» – спросила Алистер.

«Нет», – признал Эрек. – «Они гордые и великие люди, и они ждут моего возвращения. Однажды, может быть, я вернусь. Это многое будет значить для моего отца и для моих людей. Я откладываю свое возвращение, потому что знаю – когда я вернусь домой, мне будет сложно когда-нибудь вернуться в Кольцо. Я чужой здесь, но в некотором смысле Кольцо стало моим домом. И преданность – это то, к чему я отношусь очень серьезно, всем сердцем».

Они продолжили ехать в уютной тишине, когда Эреку что-то пришло на ум.

«Если я когда-нибудь вернусь туда, поедешь ли ты со мной?» – спросил он, волнуясь из-за того, что девушка может отказаться.

Алистер наклонилась вперед и улыбнулась.

«Я буду сопровождать тебя на край земли», – ответила она. – «Независимо от того, кто ты – принц, прославленный рыцарь или обычный воин. Я люблю тебя всем сердцем».

Сердце Эрека наполнилось еще большей любовью, чем он когда-либо испытывал, он обернулся и, наклонившись назад, поцеловал девушку, в то время как они продолжали ехать в ночь.

Внезапно армия остановилась, когда они добрались до вершины хребта, и Эрек остановился вместе с ними. Он посмотрел туда, куда указал Герцог.

Эрек тоже это увидел – перед ними находился город, сделанный из сияющего красного камня, построенный прямо на краю Каньона.

Если они будут скакать всю ночь, то к утру приедут в него.

В Силесию.

Торгрин летел на спине Микоплес, наконец, снова поднявшись с вершины Хайлэндс в воздух, ныряя вниз, направляясь на восток к лагерю Андроникуса. Второе солнце теперь уже низко сидело на небе, поскольку Тору понадобился целый день для того, чтобы убедить Микоплес пошевелиться и снова взлететь.

Микоплес летела неохотно, делая огромные круги, немного приближаясь, после чего снова делая круг назад, дальше, пронзительно крича. Тор не понимал ее поведения. Он никогда не видел дракона таким. Он ощущал ее глубокое раздвоение чувств относительно продвижения вперед, и молодой человек не мог избавиться от ощущения, что у дракона плохое предчувствие. Она видела будущее, которого не смог увидеть он?

Тор посмотрел вниз и через впечатляющий закат, охвативший Кольцо, отбрасывающий красноватую тень на все вокруг, он увидел бесконечные войска лагеря Андроникуса. Когда Тору удалось заставить Микоплес подлететь ближе к середине, он заметил то, что могло быть только шатром Андроникуса, который в десять раз превышал размеры других шатров с широкой поляной вокруг него. Они пролетели над ним, низко кружась.

Когда они это сделали, Тор увидел страх на лицах всех воинов Империи, которые смотрели в него. Они боялись не зря – если Тор захочет, он сможет нырнуть вниз и заставить Микоплес сжечь их живьем, как она поступила с их товарищами. Он мог убить их всех одним махом, включая своего отца. Ему хотелось этого больше всего.

Но, связанный долгом, Тор поклялся выполнить приказ и принять капитуляцию Андроникуса.

Пока Тор кружил, поляна стала шире, люди Андроникуса расчистили пространство для него и для Микоплес. Микоплес встала на дыбы и закричала, когда они приблизились к земле, подняв свою голову, словно отказываясь приземляться. Тор озадаченно посмотрел на нее. Он ощущал ее желание дышать огнем, и ему понадобилась вся воля, чтобы заставить ее отказаться от этого.