Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Он — вещь? Как можно так говорить? Достал, поносил, вернул? А в итоге напомнят, что ты его одолжила на время? Нет, Алиса не считает нас соперницами… Она считает его своим, как хозяйка вещи, предъявившей на нее свои права… будто время его носки истекло…»
— Катя… Катя!
Девушка вздрогнула и усмехнулась:
— Она посоветовала насладиться последним свиданием с тобой, потому что забирает тебя сегодня.
Всматриваясь в его лицо, ей ужасно захотелось запомнить каждую деталь, каждую черточку, каждый штрих, чтобы потом воспроизводить их время от времени, наслаждаясь хотя бы воспоминаниями. И его, и ее дилемму разрешили чужие люди. Зная Максима, уверенность, что эта девушка победит, становилась безоговорочной. Без усилий, без его или ее желания… Все сделано за них… Это стало так очевидно для нее теперь…
«Кто она такая? Как может знать все наперед? Откуда так хорошо его знает?»
— Катя?
Девушка прикусила губу от досады и зависти:
— Так и сказала. Слово в слово.
Максим усмехнулся:
— О чем ты? И ты ей поверила? С какой стати?
Катя скрестила руки на груди, пытаясь согреться, ее начал бить озноб. Напряжение достигло предела. Нервы не выдерживали, но перестать думать об Алисе никак не получалось.
— Да, сначала и я так подумала. Но сейчас, когда снова прокручиваю в голове, вспоминаю ее лицо…
Отсутствующий взгляд девушки беспокоил его все больше, а она только и видела перед собой те бесчувственные глаза прямо здесь, перед собой.
— Черниченко действительно так думает и, главное, верит в это на все сто. Уверен, что она — нормальная?
Максим непонимающе смотрел на нее.
«О чем она все-таки? Бред полнейший… Что эта девчонка ей наговорила?»
Он наклонился к ней и помахал рукой перед ее лицом:
— Эй, у тебя посттравматический шок? Куда меня заберут? И кто? Я же не вещь, чтобы сложить меня в чемодан и утащить с собой.
— Вот черт, так и сказала…
— Про чемодан?
— Нет, про «насладиться тобой в последний раз», про то, что забирает тебя с собой. И еще много всего… — Неверие в ее глазах вдруг сменилось надеждой. — Она же врала, правда? Ты не уйдешь? Это же чушь! Но это самое нормальное, о чем они говорили. Их болтовня между собой вообще не поддается никакой логике, я ничего не поняла из их слов…
— Действительно, чушь. Я ее даже не знаю. Что нас может связывать?
Парень сжал кулаки, ситуация ему нравилась все меньше и меньше.
«Шутка затянулась. Что они о себе возомнили?»
— Но, знаешь, ты оказался прав, вас что-то связывало в прошлом… И еще этот парень…
Максим осторожно обнял ее, чтобы спрятаться от ее взгляда.
— Что с ним? Он пытался тебе что-то сделать?
— Нет, просто… — Катя снова замерла, а потом продолжила. — Когда Алиса заговорила о тебе, в его глазах вспыхнула такая ненависть, что стало очень жутко. Он, и правда, ненавидит тебя, ведь их разговоры обо мне, не вызывали у него такой реакции.
— То есть эта девчонка собирается со мной куда-то идти, он меня не переваривает, но все-таки помогает ей, так что ли?
— Это мои ощущения. Я была сильно напугана.
Парень прижал ее еще крепче, не давая отстраниться и увидеть его злость.
— Сериал вчера не смотрела?
Катя уткнулась в его грудь и прошептала:
— Еще шутки шутишь? Я просто пытаюсь вспомнить все в деталях, чтобы дать тебе больше зацепок.
— Не понял? — Он попытался отстраниться, но девушка не дала ему этого сделать и обвила руками его спину.
— Ты должен все выяснить.
— Но только что…
— Я сорвалась, потому что испугалась. Прости. Меня злит это все, но ты со мной, большего мне и не нужно. Максим, не спускай им этого, раздави их. Я доверяю тебе. Даже если ты исчезнешь, я подожду твоего возвращения. Ты ведь вернешься?
Катя оторвалась от него и заглянула в глаза. Он с улыбкой кивнул и провел рукой по ее волосам, убирая выбившуюся прядь. Они крепко прижались друг к другу, снова давая самим себе то, в чем больше всего нуждались.
Девушка была права. Не поддержи она его, все равно, он ушел бы.
Алиса смотрела в бинокль, сжимая его пальцами так, будто хотела раздавить. Костяшки ее пальцев побелели, но оторваться от сцены в доме не представлялось возможным.
«Ты не бросишь меня? Правда, будешь всегда защищать меня?»
Она почти ощутила те соленые слезы у себя на губах. Те слова разбивали ей сердце все эти годы. И только они заставляли его биться до сих пор.
Алиса стиснула зубы и чуть не прорычала.
«Это выражение вины на его лице… Как он может быть таким с ней? Как мог забыть о своем обещании? Как?! Ты…»
Первый раз за последние несколько лет девушка готова была разрыдаться, но присутствие Влада спасало ее от этого. Алиса даже не знала благодарить его или ненавидеть. Обида жгла изнутри, не давая здраво мыслить и сосредоточиться на задании. Пусть они тогда были детьми, были теми, кем были, но для нее он всегда оставался глотком свежего воздуха в той духоте, в которой они росли, стоило только увидеть его хотя бы издали.
Его доверие, его боль, его слезы… только для нее…
Поэтому показная вина Максима перед куклой, которая цепляется за него из страха перед ней, настолько выводила из себя, что вызывала острое желание ворваться туда и дать ему как следует по лицу, разорвав ненавистные объятья.
«Это же не из-за того, что я подвела тебя тогда? Ты действительно все забыл?»
Алиса повернулась к Владу:
— Пора начинать!
Он оторвался от бинокля и удивленно на нее посмотрел:
— Но там этот старик. Подождем, пока он уедет, времени полно.
— Начинаем! Не думаю, что водитель уедет из-за произошедшего утром. Куклу он им так и не передал.
Парень хотел возразить, но, увидев ее решимость, отступил.
— Начинаем так начинаем.
Алиса спрыгнула с крыши соседнего дома и, разбежавшись, одним рывком взобралась на ограду. Влад последовал за ней.
Огибая сад слева, девушка быстро дошла до гостевого домика, где обычно ночевал водитель, когда хозяева приезжали на дачу. Михалыч сидел в кресле на крыльце и задумчиво рассматривал голову куклы, оставленной утром на скамейке в беседке неизвестными. Мужчина крутил ее из стороны в сторону, пытаясь понять, что она может означать.
— Раз уж вызвался
