Кирпонос и Хрущев доложили, что ими приняты все меры к тому, чтобы не позволить противнику взять Киев. Они попросили пополнения людьми и вооружением, чтобы восстановить существующие дивизии, согласились с предложением Сталина об организации нового оборонительного рубежа и пообещали немедленно приступить к его отработке. К 12 часам 5 августа они должны были представить Ставке свои окончательные соображения в связи с этим. Одновременно они доложили, что главнокомандующий Юго-Западного направления дал им задание оказать помощь войскам 6-й и 12-й армий и с утра 6 августа нанести удар из района Корсунь в направлении Звенигородки и Умани.

Они хотели уточнить, не возражает ли против этого Ставка, так как они усиленно готовятся к выполнению этого задания.

Сталин ответил, что Ставка не только не будет возражать, а, наоборот, приветствует наступление, имеющее своей целью соединиться с Южным фронтом и вывести на простор наши две армии. При этом он заметил, что считает директиву главкома Юго-Западного направления дельной, однако настаивает на разработке предложенной им линии обороны, ибо на войне «надо рассчитывать не только на хорошее, но и на плохое, и даже на худшее. Это единственное средство не попадать впросак». В заключение Верховный Главнокомандующий сказал, что примет все меры для того, чтобы оказать Юго-Западному фронту помощь, но в то же время просил их рассчитывать в этом вопросе больше на себя.

– Было бы неразумно думать, – говорил он, – что вам подадут все в готовом виде со стороны. Учитесь сами снабжать и пополнять себя. Создайте при армиях запасные части, приспособьте некоторые заводы к производству винтовок, пулеметов, пошевеливайтесь как следует, и вы увидите, что можно многое создать для фронта в самой Украине. Так поступает в настоящее время Ленинград, используя свои машиностроительные базы, и он во многом успевает, имеет уже большие успехи. Украина могла бы сделать то же самое. Ленинград успел уже наладить производство эресов. Это очень эффективное оружие типа миномета, которое буквально крошит врага. Почему бы и вам не заняться этим делом?

Кирпонос и Хрущев передали:

– Товарищ Сталин, все ваши указания будут нами проводиться в жизнь. К сожалению, мы не знакомы с устройством эресов. Просим вашего приказания выслать нам один образец эреса с чертежами, и мы организуем у себя производство. – Последовал ответ:

– Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но виновата ваша невнимательность к этому серьезному делу. Хорошо, я вышлю вам батарею эресов, чертежи и инструкторов по производству… Всего хорошего, желаю успеха.

5 августа во время телеграфных переговоров начальник штаба Юго-Западного направления генерал-майор А. П. Покровский передал мне для доклада Ставке просьбу главкома направления С. М. Буденного разрешить ему, в связи со сложившейся обстановкой, отвести войска Южного фронта на линию реки Ингул. Я доложил эту просьбу начальнику Генштаба Б. М. Шапошникову, а тот – Верховному. Нам обоим приказали немедленно явиться в Ставку. Сталин продиктовал нам директиву, которую мы должны были срочно передать главкому Юго-Западного направления и командующему Южным фронтом. В директиве указывалось, что Ставка не может согласиться с предложением Буденного об отводе войск Южного фронта на линию реки Ингул и приказывает при отводе войск занять линию от восточного берега Днестровского лимана до Беляевки, от Беляевки на Березовку, Вознесенск и далее на Кировоград, Чигирин. При этом указывалось, что отводить войска следует в ночное время, этапами, прикрываясь сильными арьергардными боями, и закончить отход не позже 10 августа. Требовалось также: Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая на помощь Черноморский флот. Далее в директиве разъяснялось, что указанную в ней линию отвода никак нельзя смешивать с оборонительной линией, о которой 4 августа И. В. Сталин говорил с Кирпоносом и Хрущевым. Линия отвода должна проходить на 100–150 км западнее оборонительной линии. Б. М. Шапошников получил приказ связаться с Буденным по телеграфу и лично разъяснить ему содержание передаваемой директивы Ставки. Буденный сообщил Шапошникову, что утром 4 августа противник, продолжая наступление, овладел районом Кировограда…

8 августа 2-я армия и 2-я танковая группа фашистов перешли в наступление в направлениях Могилев – Гомель и Рославль – Стародуб против войск Центрального фронта, прикрывавших брянское, гомельское и черниговское направления. Было очевидно, что враг стремится выйти во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта. Начались ожесточенные бои. Особенно сильный удар наносил противник по войскам 21-й армии. До 5 фашистских пехотных дивизий стремились здесь развить наступление на Гомель и не менее 3 дивизий начали 12 августа форсирование Днепра южнее Жлобина. С целью ликвидации угрозы, нависшей над войсками Центрального и правого крыла Юго-Западного фронта, и прикрытия направления на Брянск 14 августа Ставка приняла решение образовать Брянский фронт в составе 13-й и 50-й армий. Командующим фронтом был назначен генерал-лейтенант А. И. Еременко, членом военного совета – дивизионный комиссар П. И. Мазепов, начальником штаба – генерал-майор Г. Ф. Захаров. Мне было приказано обязать А. И. Еременко к вечеру того же числа прибыть в Ставку для получения указаний по новой должности лично от Верховного Главнокомандующего. При этой встрече в кремлевском кабинете И. В. Сталина, кроме него самого и некоторых членов ГКО, присутствовали Б. М. Шапошников и я. Я тогда впервые увидел генерала Еременко. В какой мере знали его ранее И. В. Сталин и члены ГКО, мне неизвестно.

Верховный Главнокомандующий весьма тепло и радушно встретил Андрея Ивановича, расспросил его о здоровье, поинтересовался его впечатлениями о противнике, мнением об основных причинах наших серьезных неудач на фронте. А. И. Еременко держался с большим достоинством, очень находчиво отвечал на все вопросы. Да, сказал он, враг, безусловно, очень силен и сильнее, чем мы ожидали, но что бить его, конечно, можно, а порою и не так-то уж сложно. Надо лишь уметь это делать. Спесь врага за последнее время стала далеко не той, какой была в первые недели войны. При этом он сослался на ряд боевых эпизодов на Западном фронте, участником которых ему пришлось быть.

И. В. Сталин кратко, но четко обрисовал в целом сложившуюся на советско-германском фронте обстановку, особенно внимательно остановившись при этом на Западном и Юго-Западном направлениях. Поделился он вкратце своим мнением и об оценке врага, и о том, чего можно ожидать от него в недалеком будущем. Он заметил, что вероятнее всего противник и в дальнейшем свои основные усилия направит на взятие Москвы, нанося главные удары крупными танковыми группировками на флангах, с севера – через Калинин и с юга – через Брянск, Орел. Для этой цели фашисты на брянском направлении в качестве основной ударной группировки держат 2-ю танковую группу Гудериана. Это направление для нас является сейчас наиболее опасным еще и потому, что оно прикрывается растянутым на большом участке и слабым по своему составу Центральным фронтом.

Сказал Сталин и о том, что, хотя возможность использования группы Гудериана для флангового удара по правофланговым войскам Юго-Западного фронта маловероятна, но опасаться этого все же надо. Исходя из всего этого, основная и обязательная задача войск Брянского фронта состоит в том, чтобы не только надежно прикрыть брянское направление, но во что бы то ни стало своевременно разбить главные силы Гудериана. Тут же был определен состав войск Брянского фронта: вновь формируемая 50-я армия, командующим которой назначался генерал-майор М. П. Петров (восемь стрелковых и одна кавалерийская дивизии), 13-я армия – командующий генерал-майор К. Д. Голубев (восемь стрелковых, одна танковая и две кавдивизии, две бригады 4-го воздушно-десантного корпуса); 3 стрелковые и 1 кавалерийская дивизии будут находиться в резерве фронта.