сжимая склянку, Дарья бросилась бежать обратно, но через несколько шагов затормозила, вернулась и в порыве смутной благодарности сообщила: «Портал скоро закроется. Может, вам лучше вернуться?».

Но старуха, уже позабыв про нее, продолжила поглаживать сына и шамкать:

- Нишего… Мафушаил мудрый, он подшкашет… А покамешт… пошидим…

Глава 16 (Окончание)

Только на обратном пути Дарья в полной мере поняла, от чего ее прежде спасало Тамнаргуново ожерелье. Стоило оказаться рядом с одной из блуждающих фигур, как она с головой погружалась в его безумие.

Вот она прячется среди смердящей горы трупов, еще теплой, подергивающейся, испускающей соки и газы. Вжимается в них, старается закопаться поглубже и, среди веселой немецкой речи, слышит короткие, резкие автоматные очереди. Тела рядом дергаются, принимая в себя новый свинец, закрывают собой ее, маленькую, беззащитную, хрупкую…

А следом без перерыва она оказывается в крошечной, обитой войлоком палате, без конца вытягивая и вытягивая из себя тонкие, звенящие нервы. И накидывает их на поскрипывающее веретено, и отмахивается от надоедливых людишек, что светят ей фонариками в глаза и поправляют пальцами дужки очков на потных переносицах. Не понимают они, не понимают…

Захлебываясь слезами, она попыталась держать дистанцию от блуждающих безумцев, но чем ближе к стене и к выходу, тем это становилось труднее. Толпа сгущалась, снова становилась все энергичнее и оживленнее. В какой-то момент она увернулась от размахивающего бритвой старика, выкрикивающего «Боже! Царя! Храни!» и тут же чуть не угодила прямо под колеса «Золушкиной» кареты. В глазах замельтешило от самоварной позолоты, по лицу протащились теплые внутренности, кто-то из несчастных животных больно укусил ее за плечо.

Она завизжала, отползая на локтях, готовая бежать, куда глаза глядят, но вдруг заметила всего в нескольких метрах от себя аккуратный прямоугольник входа в «электричку». Подобралась и в один прыжок преодолела расстояние. На нее тут же обрушилась благословенная тишина. Хотелось лечь на прохладный, разномастный пол, отдышаться, но она через силу поднялась и, не поднимая глаз, дошла до развилки.

Зеркальное озеро пошло слабенькой, ленивой рябью, когда она коснулась его поверхности вытянутыми руками. Наощупь она была как тонкая, теплая резина, и Дарье представилось, как это выглядит с той стороны. В точности, как вчера, во время «возвращения» старой пионерки… Она встала на цыпочки и надавила сильнее. Ее тут же затянуло и потащило вверх. Ощущение мухи в смоляной капле вернулось, только теперь, казалось, капля собралась с земли и стала втягиваться обратно в ветку дерева. Будто время повернулось вспять.

…

- Ты… быстро…, - прошептал спекшимися губами Тамнаргун, когда Дарья, вся осыпаясь побелевшей, стеклянной крошкой, свалилась рядом на колени и бережно протянула ему драгоценную склянку, - Я не… удержу… Сама…

Трясущимися руками она выдернула стеклянную крышечку, полила ему глаза и, едва дыша, наблюдала за тем, как они сначала разгорелись неземной лазурью, а потом померкли до обычного светло-карего цвета. Тамнаргун задышал ровнее, кровавая пена на губах подсохла, и он в облегчении вытянулся на кушетке. Дарье показалось, что он стал больше и старше, и в то же время, моложе, свежее. «Теперь он неподвластен времени…» - внутренне трепеща, подумала она

Через несколько минут он встал с кушетки и приблизился к Зерцалу.

- Я не смогу спасти их всех, как бы мне этого ни хотелось, - произнес он, - Ты понимаешь?

- Понимаю…

- Когда я вытащу ее, Зерцало снова станет нестабильным и может закрыться в любой момент. Я могу рискнуть и попробовать достать еще кого-нибудь, но… вероятнее всего, тоже останусь без головы, - он помолчал, - Но… мы можем опустить их вниз. Если сделаем все быстро, то… у них будет шанс выбраться. Где-то в другом месте. Иллюзорный, но он будет…

Дарья кивнула. Она припомнила вереницу паломников к коленям Мафусаила. Откуда-то они все пришли и куда-то вернутся…

- Я пошел за твоей дочерью, а ты приготовься. Как только я ее достану, сразу сталкивай их вниз.

Он надел на голову странные очки, окуляры которых, закрашенные красной краской, почему-то располагались на висках, выпил какой-то дряни из покрытой патиной фляги и затих на некоторое время со склоненной головой. Может, молился?

Затем лег на живот и погрузил голову в Зерцало. Его тут же потащило внутрь, и Дарья кинулась к нему, чтобы задержать, но он справился с неведомым течением сам и застыл.

Долгое время было тихо. Когда она уже уверилась, что его воли не хватило, и он превратился в такую же несчастную «батарейку», Зерцало пошло рябью, а потом на его поверхности вздулись огромные пузыри, которые тут же полопались со звоном разбитого стекла и осыпали Дарью острыми осколками. Дети начали суматошно дрыгать ногами и биться, норовя порвать путы. Дарья подскочила и заметалась, не зная, что делать и как реагировать, но вскоре все стихло. Шевелился только Тамнаргун, отчаянно выдергивая голову из Зерцала. Дарья ухватилась за его ноги и потащила.

- Вытаскивай ее! Живо! - прохрипел он, сдергивая «очки» и отплевываясь. Из ушей и носа у него хлестала кровь, руки мелко тряслись. Дарья приняла у него Машку, потянула и вскоре вместе с дочерью повалилась на бетон. Из головы тут же вылетело, что надо спасать детей. Все, что ее интересовало – ее дочь. Она принялась оттирать ее лицо от зеркальной пленки, искать в нем что-то, заглядывать в глаза. Внезапно Машка засучила ногами, перевернулась на бок и ее стошнило. А потом старое школьное бомбоубежище огласил громкий, надрывный плач. Дарья тут же разразилась бессвязной молитвой, признав дочь, прижала ее к себе. Тамнаргун что-то кричал ей, но она его почти не слышала, не в силах оторваться от дочери. Машка! Ее Машка!

Краем глаза она улавливала какие-то движения. Это Тамнаргун из последних сил ползал по кругу и сталкивал детские тела в портал. Когда последние ноги скрылись под зеркальной поверхностью, поверхность озерца затрепетала, затвердела, покрылась трещинами и вдруг оглушительно взорвалась. Дарья оттащила плачущую и цепляющуюся за нее дочь поближе к выходу, привалилась к стене и, наконец, виновато посмотрела на Тамнаргуна.

Покачиваясь и вычищая краем рубашки кровь из уха, он стоял на том самом месте, где минутой ранее было Зерцало, а теперь поблескивал битым стеклом лишь старый советский бетон.

- Спасибо тебе, - одними губами произнесла Дарья и расплакалась.

Мальчик рассеянно кивнул и указал на тело Олега.

- Надо было и его