– Кстати, им же, на основании свидетельских показаний, можно вменить и убийство Ащеуловой, – добавил Антон Варежкин. – Я просмотрел, пока ждал Рената, некоторые отчеты криминалистов и нашел кое-какие совпадения. Например, на подушке из машины Проппа был найден след ДНК Елены Ащеуловой. Слюна попала на ткань думки, когда ее прижимали к лицу девушки во время удушения. Это – первое. Второе – шерстинка от лохматого свитера Шершенева, частицу пуха с которого нашли в носу Ащеуловой. Это говорит о том, что у Шеста был тесный контакт с жертвой. Как-то ведь пушинка попала внутрь носа девушки.

– Да и колечко от пирсинга, которое нашли в машине, – добавил криминалист Евгений, – тоже говорит о том, что ее перевозили в той же машине, что и Проппа.

– А мы нашли и второе колечко, – неожиданно для Сладкова и Варежкина заявил Лев Иванович торжествующим голосом.

– Где? – хором спросили они.

– Нам просто повезло, – улыбнулся Гуров. – Нашли его прямо возле крылечка корпуса, в котором, по утверждению Черепанова, жил Москвин, когда делал снежные фигуры и заметал, так сказать, следы преступления. Как оно попало туда – вопрос отдельный. А повезло нам в том, что несколько дней стояла оттепель и возле крыльца снег подтаял сильнее, почти до плотного слоя, который потом присыпало вчерашним снежком. Нам только того и нужно было, что аккуратно смести сверху снег и внимательно осмотреть место возле крыльца и на самом крылечке. Кстати, в туалетной комнате номера, где обитал Москвин, нашли баллончик с краской. Я так понял, что именно этой марки краску Котелков и получал на почте.

– Отличная новость! – обрадовался Антон. – Значит, у нас есть улики и против Москвина? И Черепанов его узнал, и баллончик нашли, и колечко…

– Не торопи события, Антон, – остановил восторги молодого оперативника Гуров. – Это пока что только косвенные улики. Вот если на баллоне или в номере найдут четкие отпечатки пальцев Москвина, тогда еще можно говорить о том, чтобы предъявить ему обвинения. А так он может сказать, что Черепанов обознался и в «Весту» приезжал не он. А что касается машины, то ведь ее номера сторож не видел.

– Надо нажать на Кота и на Шеста, расколоть их, – не сдавался Антон.

– Если с Котелковым и Шершеневым нам все ясно, – не обращая внимания на ворчание Варежкина, начал рассуждать Гуров, – то с Патрушевой и Москвиным, как с заказчиками убийства, все не так просто. Улик у нас на них маловато. Нет веских доказательств и того, что им выгодно было убрать Проппа. Да, мы узнали, что Пропп собирал на свою жену и Москвина какие-то материалы об их махинациях с городским бюджетом, чтобы шантажировать жену и ее любовника и получить согласие Регины Михайловны на развод. Но где эти материалы?

– У нас есть Тихорецкая, – напомнил Антон. – Она наверняка знает, где эти документы. Ведь не зря ее пытались убить.

– Может, знает, – ответил Гуров. – Но мне кажется, что убрать ее хотели не потому, что знали, что она связана с Проппом.

– А почему же тогда? – поинтересовался Сладков, и все, кто был в кабинете, с интересом посмотрели на полковника.

Лев Иванович задумчиво осмотрел всех и сказал:

– То, что Пропп и Тихорецкая были любовниками, ни Патрушева, ни Москвин не знали. Иначе тогда уборщицу заподозрили бы в сговоре с дантистом и поймали бы их обоих в один день. Антон, расскажи, что ты обнаружил.

– Да я не все еще проверил до конца, не успел, – замялся Варежкин, но, понукаемый взглядом Гурова, ответил: – У Тихорецкой и Проппа, помимо того что они переписывались в е-мейле, о котором никто не знал, были еще и отдельные телефоны для связи друг с другом. Я пока успел узнать номера двух сим-карт, которые были зарегистрированы, как вы и подозревали, – Антон посмотрел на Гурова, – на имя Тихорецкой Людмилы Романовны. Оператор связи – «Теле-2», тогда как основной оператор у обоих – «Билайн».

– «Телетушки» им нужны были только для связи друг с другом? – уточнил Ренат Сладков.

– Да, скорее всего, так оно и есть, – подтвердил Варежкин. – А вот распечатки разговоров я еще не успел заказать. Завтра с утра созвонюсь… Но если предположить, что одну симку она брала для себя, а другую – для Проппа…

– Вот тогда и возникает вопрос – а куда девался второй телефон дантиста, с которого он созванивался со своей любовницей? – перебил его Гуров. – Первый, я так понимаю, был уничтожен бандитами…

– Необязательно они его уничтожили, – вставил свое слово Евгений. – Они могли просто вынуть сим-карту и выбросить ее. А телефончик загнать, хотя бы через того же Михайлюка.

– Да, верно, – нахмурился Лев Иванович. – Как-то в голову этот вариант не пришел, – он посмотрел на Варежкина и Сладкова. – Никаких крутых телефонов у Михайлюка или у Кота не находили?

– У Михайлюка в берлоге столько барахла! – ответил Гурову оперативник Слава. – И телефонов, и айфонов, и других гаджетов разных столько, что кто его знает – может, и пропповский телефон среди них тоже есть.

– Так. Тогда сделаем таким образом – все «Самсунги», какие есть, а именно «Самсунг», если верить заявлению Регины Михайловны, был у ее мужа, принесешь сюда, в этот кабинет, – наказал Славе Лев Иванович. – Пусть Патрушева среди них опознает тот, который принадлежал Проппу. Посмотрим, что с того выйдет. А пока вернемся к тому, о чем мы только что говорили, – ко второму телефону. Есть у кого-нибудь идея, где бы Пропп мог его держать, если ни в офисе, ни дома этот телефон мы не нашли?

– Мы могли его не найти потому, что его уже нашли Кот и Шест, – предположил Сладков. – Вполне возможно, что поначалу ни Патрушева, ни Москвин не знали, что у Проппа связь с уборщицей. Но после того, как Котелков и Шершенев побывали в доме и офисе дантиста, они могли этот телефон найти и конфисковать, чтобы передать Москвину…

– Да, ты прав, – согласился с Ренатом Гуров. – Скорее всего, так оно и было. Потому что, когда Москвин узнал, что у Проппа была связь… – Лев Иванович вдруг замолчал и махнул рукой. – Да нет же! Опять не сходится, – с досадой сказал он. – Если бы Москвин узнал о тайной связи Тихорецкой с Проппом, он бы не велел Шесту с Котом ее убрать. Ему нужны бумаги или что-то там еще, в чем находятся компрометирующие его документы, а поэтому они Тихорецкую бы просто-напросто по-тихому похитили и узнали бы у нее, где они с дантистом спрятали компромат.

– Тоже правильно. Но зачем ее все-таки хотели убить? – не унимался Варежкин.

– Антон, это очевидно, – вздохнул Сладков. – Уборку в доме делала Тихорецкая, и она могла видеть то, чего не должна была видеть. Поначалу Москвин приказал своей любовнице Патрушевой просто ее уволить и хорошо заплатить, чтобы Тихорецкая молчала о бардаке, который устроили Кот и Шест, когда обыскивали комнаты Проппа. Ну а потом все же решил подстраховаться и убрать ее совсем. Правильно? – спросил он у Гурова.

– Не думаю, что в доме был бардак, – ответил Лев Иванович. – На камерах слежения в клинике очень хорошо видно, насколько профессионально, так сказать, работают Кот и Шест. Все четко – никаких лишних движений. Но косяк с их стороны наверняка какой-то был. И косяк очевидный. Раз Москвин решил, что Тихорецкая могла на это обратить внимание и рассказать, если ее будут допрашивать как свидетельницу.

– Но опять же, куда девался второй телефон? – спросил молодой оперативник Слава. – Может, он тоже среди тех телефонов, которые мы нашли у Михайлюка? Могло же так быть, что его прихватили с собой просто так, а потом отдали подельнику сбыть?

– Могло быть все, – задумчиво и устало ответил Лев Иванович. – А поэтому нужно все найденные у Потапыча телефоны внимательно осмотреть, в том числе и на предмет отпечатков пальцев. Хотя, конечно, это не самый эффективный вариант. Попробуй еще их обнаружь… А кроме того, надо еще и поискать в них сим-карту, нужную нам, и вообще все досконально проверить.

– А не проще у этого самого Потапыча спросить, какие из телефонов ему отдали именно Шест или Кот? – спросил Слава, и все посмотрели на него, удивляясь, как им самим такая простая мысль не пришла в голову.

– Похоже, что все сегодня уже устали – мозги у всех набекрень, – констатировал Лев Иванович. – Слава прав. Надо допросить Михайлюка еще раз.

– Тем более что мне звонили из СИЗО и сказали, что он и сам надумал писать явку с повинной, – добавил Сладков. – Вот только не до него сегодня было.

– Что ж, давайте тогда отпустим всех и займемся Михайлюком, – предложил Гуров. – Время позднее, и не у всех впереди выходной, хотя завтра и суббота. Спасибо всем, кто нам помогал. И ждем уже завтра отчетов по обыску, – напомнил Лев Иванович специалистам.

– Работа у нас такая… – пропел криминалист Евгений, выходя из кабинета, и уже из коридора крикнул: – Все