– Исключено. Он меня не слушает. И вообще, тут я на его стороне. Натуралист гадость такую развел!

– Но больному помогло!

Мила засмеялась:

– Пусть статью напишет. Представь себе, научная конференция. Выходит один докладчик: ах, мы в сотрудничестве с известной фирмой изобрели чудесную мазь, которая волшебно заживляет раны. Другой докладчик сообщает о новом антибиотике… Все в восторге, подсчитывают грядущие прибыли, и тут появляется Натуралист с банкой опарышей!

Руслан тоже улыбнулся:

– Да, милая картинка. Все отшатываются: фи, это же неэстетично! А Натуралист говорит: зато дешево, надежно и практично!

Мила вздохнула и раскрыла операционный журнал. Все-таки хочется оказаться дома вовремя.

Правильно поняв намек, Волчеткин взял историю и стал диктовать протокол. Мила автоматически писала стандартные фразы, украдкой поглядывая на шефа. Ох, лукавила она в разговоре с Женей, лукавила! Она рассказала, как обстояли дела в начале их сотрудничества, но теперь… Смазливый молодой шалопай превратился в прекрасного врача, умного и зрелого, а она и не заметила. И дело даже не в знаниях, не в навыках, не в способности быстро соображать. В Волчеткине появилось то особое сострадание к человеку, отчасти отстраненное, отчасти личное, которое только и делает настоящих больших докторов.

Интересно, понимает ли он сам, что Мила больше не нужна ему в качестве наставницы?

Она почувствовала себя неловко. Надо же ей было так увлечься ролью непризнанного гения! Наверное, стоит поговорить об этом с Русланом.

– А приходите с Ольгой к нам в гости! – вырвалось у нее. – Пообщаемся в спокойной обстановке. Заодно и с Мишей поговоришь насчет Натуралиста.

– Я бы с удовольствием, но как твои родственники воспримут Ольгу?

– Не беспокойся. Они интеллигентные люди.

– Тогда я и маму приведу. Она будет рада с тобой повидаться.

Договорились на субботу.

* * *

Получив приглашение Натальи Павловны, Женя готовилась к строгой беседе наедине – почему она до сих пор живет в гостинице. Гости стали для нее сюрпризом. А Мила, кажется, удивилась Жениному появлению. Нужно ей сказать, мимоходом подумала Женя, снимая шубку, что моя влюбленность в Волчеткина давно прошла и я спокойно могу видеться с ним, никого не ставя в неловкое положение.

Лишь встреча с Ольгой слегка сконфузила ее. Ведь было время, и она желала зла этой несчастной молодой женщине…

Но Ольга даже не смотрела на нее.

Руслан и его мать, Анна Спиридоновна, стройная и подтянутая старушка с подсиненной стрижкой, сразу очаровали Наталью Павловну, потому что выглядели настоящими аристократами. Ужин прошел за разговором о книгах – все присутствующие, за исключением Валеры, были страстными книгочеями. Обсуждали новинки, большинство из которых были признаны пустышками. Лишь Мила вступилась за своего любимого сыщика Харри Холе[13].

– Ты же не любишь детективы, – удивился Руслан.

– Да, но Харри Холе навеки покорил мое сердце одной фразой. Он спасает свидетеля от убийцы, и на линии огня думает: а до пенсии еще девятнадцать лет! За эту фразу я ему все прощаю!

Когда все отсмеялись, Ольга встала и подошла к пианино.

– Хотите поиграть? – Вова предупредительно открыл инструмент. – Сейчас я настрою табурет под ваш рост.

Ольга села и провела пальцами по клавишам. Вова кивнул ей, как коллеге. По посадке, положению рук было видно, что она умела играть, и навыки, кажется, не исчезли из-за болезни.

Стоя рядом, Вова негромко проиграл короткую музыкальную фразу. И, удивительное дело, Ольга ответила ему.

Женя поймала взгляды, которыми обменялись Руслан с матерью.

В большой комнате пианино звучало приглушенно. Ольга наигрывала бесхитростные мелодии, но они странно действовали на Женину немузыкальную душу, наполняя ее одновременно печалью и уютом.

Тем временем присутствующие разбились на группы, Ольга с Вовой возле пианино, Мила, Руслан и Михаил Васильевич обсуждали производственные вопросы, Валера тихо исчез, а сама Женя оказалась между двух пожилых женщин.

– Ах, Наталья Павловна, какие у вас прекрасные внуки, – восхищалась Анна Спиридоновна. – Я вам завидую. Руслан мне рассказывал про Евгению, и теперь я вижу, что он не преувеличил. И мальчики замечательные…

Наталья Павловна неопределенно кивнула.

– Я ведь тоже мечтала о внуках. – Анна Спиридоновна вздохнула и понизила голос: – Помню, мне было лет пятьдесят, я дежурила по клинике, и «Скорая» всю ночь возила старушек. И мы, доктора, как водится: ах, опять эти старухи, покоя от них нет! А после дежурства мне надо было на дачу. И вот прихожу на кольцо автобуса и слышу, как один водитель другому говорит: сейчас гора старух набежит. Гора! Я подумала, никто старух не любит. Никому они не нужны. Ни водителям, ни докторам, ни вообще никому на свете. А потом вспомнила свою бабушку и поняла: единственные люди, которые искренне любят бабок, это маленькие внуки. В молодости я сглупила, сын у меня всего один, и я решила создать все условия, чтобы у него было детей как можно больше. А жизнь вон как повернулась…

Женя с Натальей Павловной деликатно опустили глаза. Анна Спиридоновна принужденно засмеялась:

– Нет, я не жалуюсь. Я рада, что у меня такой сын, я ведь сама говорила ему, что семейные узы незыблемы.

– Конечно, Анна Спиридоновна, вы можете гордиться своим сыном! И Ольга – прелестная малютка, она же не виновата, что не здорова. Ни в одной семье не бывает полного благополучия, я сама потеряла старшего сына и невестку…

– Но ведь семьи для того и создаются, чтобы легче было переносить удары судьбы… И знаете, я считаю развод страшным злом. Развод – это узаконенное предательство. Оно и довело людей до нынешнего безнравственного состояния.

– Готова с вами согласиться, – произнесла Наталья Павловна после некоторого раздумья. – Когда мужчина может выставить за дверь родную жену, как последнюю шлюху… Ох, прости, Евгения, вырвалось.

– Не будем рисовать перед Евгенией картины всеобщего упадка, – улыбнулась Анна Спиридоновна. – В ее возрасте жизнь должна быть прекрасна!

– Да, тем более что муж Евгении – прекрасный человек. Жаль, что вам не удалось сегодня с ним познакомиться, он в отъезде. Но когда он вернется, – Наталья Павловна строго посмотрела на Женю, – возможно, молодые супруги примут нас всех в своей новой квартире.

– С радостью, – улыбнулась Женя.

И, чтобы успокоить опекуншу, рассказала, что почти каждый день ездит по адресам в сопровождении риелтора.

К столу подошел Волчеткин с чашкой чая.

– Женя подыскивает квартиру? Так почему бы ей не посмотреть ту, что продается в нашем доме? А, мама?