– Тедди, это неверное решение. Для начала поговори с ней, честно и без стеснения. Она уязвлена моим появлением здесь, а я тебя предупреждала. Но ты сам спровоцировал этот всплеск эмоций, и теперь должен проявить себя, как друг. Отправляйся и успокой её, не волнуйся, это никак не повлияет на мои решения, я не воспринимаю оскорбления вовсе. Так что иди, – убеждает она.

– Хорошо. Эйс, я не должен был обличать твои пристрастия сейчас, но хочу, чтобы ты знал, я не против. Если тебе это доставляет наслаждение, то это твой выбор, и я тебя поддержу.

– Я не гей, – цежу я.

– Да-да, ты отрицаешь это…

– Тедди, иди, не теряй время, – обрывает его Бланш.

– Хорошо, мы ещё обсудим это, – он обращается ко мне и выходит из столовой.

Его шаги стихают, и тогда я слышу громкий хохот. Поворачиваюсь к Бланш, её плечи сотрясаются от смеха, и она не скрывает своего удовольствия от моего унижения.

– Мистер Рассел, всё вышло не так, как вы запланировали, да? – Сквозь смех, спрашивает меня.

– Прекрати, – рычу я.

– Так значит, вашей первой женщиной была шлюха. Интересно выходит. Вы мне нравитесь всё больше, – она продолжает хохотать и поднимается со стула.

– Нет, это ложь. Моей первой женщиной была девушка из нашего окружения, и мне это не понравилось. Никакой депрессии меня не было, а психолог стал моим еженедельным нежеланным гостем с раннего детства. Прекрати смеяться, – ударяю руками по столу и отталкиваюсь, чтобы выпрямиться.

– Или же вам не сказали, что её купили для вас, – Бланш подавляет смешинки и пожимает плечами.

– Закроем тему, – отрезаю я.

– Тогда мне очень душно, необходим воздух, и я ненавижу морепродукты, – она бросает салфетку прямо в тарелку и направляется к выходу из столовой.

– Так вы идёте, мистер Рассел, или будете дальше возбуждаться от моих туфель? – Останавливаясь, Бланш оборачивается и улыбается мне.

– Ты невозможна, и я хочу придушить тебя, – зло отвечаю ей.

– Это нравится мне ещё больше, – она исчезает из столовой, и мне ничего не остаётся, как направиться за ней.

Едва я выхожу из дверей, как замечаю движение сбоку. Бланш отстраняется от стены, она ждала меня.

– Покажете мне семейную гостиную, мистер Рассел? Там есть балкон, а мне, действительно, необходим кислород.

– Ты хочешь уединиться со мной? – Усмехаюсь я, указывая рукой налево.

– Это вы хотите, а я позволяю вам это сделать. Вас очень обидела наша последняя встреча, мистер Рассел, – снисходительно произносит она.

– Ты не заметила, что предпочитаешь всегда мне позволять? – Ехидно отвечаю я.

– Ошибаетесь, мистер Рассел, я предпочитаю руководить, – Бланш с улыбкой первая входит в тёмную гостиную.

– Ты думаешь, что руководишь мной? – Закрываю двери и отрезаю ей путь к побегу.

– Отчасти да, мистер Рассел. Вы провоцировали весь вечер Алисию, а я вам подыграла, чтобы отвлечь Тедди и не навредить вашим с ним отношениям. Вы явно желали остаться со мной наедине, у нас появилось одно незавершённое дело, точнее, у вас. К слову, вы едва не раскрошили дверь моей спальни, когда уходили, – Бланш пробегается пальцами по каминной полке и поворачивается к стене, на которой висят две шпаги наших предков, напоминая, как велик наш род.

– Снова, мистер Рассел, Бланш? – Приподнимаю брови и облокачиваюсь локтем о камин.

– Эйс, – мягко выдыхает она. – Так лучше?

– Ни капли.

– Тогда хорошо, мне нравится выводить тебя из состояния равновесия. Как тебе идея небольшого соревнования? – Интересуется Бланш.

– И в чём же будет состоять новая игра?

Она указывает взглядом на шпаги, и я поворачиваю голову к ним.

– Бланш, это может быть для тебя катастрофично, – замечаю я.

– Люблю рисковать, это вызывает во мне жуткий голод и даже слабые спазмы оргазма, – весело отвечает она и тянется к шпагам.

– Ты серьёзно? – Удивляюсь я, когда она снимает одну и рассматривает её.

– Абсолютно. Ну так что, Эйс, примешь мой вызов? – Вмиг женщина оказывается рядом, и её рука замахивается. Звонкий шлепок по моей щеке заставляет дёрнуться, кожа вспыхивает огнём от покалывания, вызывая бунт в груди. Что она себе только что позволила? Ударить меня? Стерва, держись!

С рычанием хватаю оставшуюся шпагу и зло смотрю на неё.

– Прости, не было перчаток, чтобы вызвать тебя на дуэль, – смеясь, произносит она.

– Ты понимаешь, что я всегда довожу дело до конца? Не в моих правилах проигрывать, Бланш, а это означает твою смерть, – шиплю я, удобнее располагая в ладони рукоятку.

– Конечно, Эйс. Возможно, умереть от твоей руки – это моя фантазия, – она немного склоняет голову в поклоне, как перед любым спаррингом, и становится в стойку.

– Опасные у тебя желания, Бланш, – отворачиваюсь на секунду и делаю резкий выпад. Она отражает его и отскакивает от меня.

– А у тебя они примитивные. Те, что ты презираешь, но сам-то не лучше, – бросает она, специально распаляя во мне огненное желание выиграть.

– Зато умнее, – набрасываюсь на неё, ударяя по её шпаге. Она обучена и этому, у неё прекрасная техника, а ведь Бланш на высоких каблуках. Она чувствует равновесие, рассчитывает мою силу и уклоняется от следующего удара, запрыгивая на стеклянный столик. Я гонялся за ней по всей комнате, пока не поймал в ловушку.

– Нет, Эйс, ты просто мужчина, – тяжело дыша, парирует Бланш и отбивает мой удар. Запрыгиваю к ней и замечаю, что она стоит прямо на краю. Сажусь на корточки, избегая её замаха, подбрасываю в руке шпагу и хватаюсь за острие. С силой ударяю рукояткой по её ногам, и она с криком падает прямо на диван. Шпага вылетает из её руки, а я уже стою над ней и триумфально касаюсь остриём горла.

Её грудь часто вздымается, я сам запыхался, но её злость и удивление, обида и восхищение намного приятнее нечестного приёма, который я сотворил.

– Признайся, что мой ответ был верным, – требую у неё.

Облизывает губы и сглатывает.

– Нет. Ты ошибся, Эйс, – шепчет она.

– Я никогда не ошибаюсь, – надавливаю на её кожу, и это напоминает то, что было в моей голове в самом начале. Острый каблук и кровь.

– Ты слишком самоуверен, Эйс. Но чтобы ответить верно, тебе придётся сделать невозможное, – она немного отодвигается от шпаги, наставленной на неё, продолжая лежать на диване.

– И что же? – Интересуюсь я, отбрасывая от себя оружие. Протягиваю ей руку, и она облегчённо вкладывает свою. Резко поднимаю её на ноги и, обхватив за талию, не позволяю бежать.

– Отвечай, что такого невозможного таится в твоих словах? – Дёргаю её, и мою кожу опаляет её дыхание.