Другим большим приключением в STEAM-образовании для меня стало сотрудничество с Google и Liberty Science Center, одним из крупнейших образовательных центров в Северной Америке. Интерактивная выставка «За гранью кубика Рубика» (Beyond Rubik’s Cube) построена на основе иммерсивного обучения, предлагающего посетителям в игровой форме разобраться в непростых темах, от алгоритмов и решения задач до моделизма и изобретательства. Впервые выставка открылась в 2014 году и до сих пор путешествует по научным центрам США и Канады.

Куб зарекомендовал себя хорошим учителем, начиная с уровня детского сада и заканчивая аспирантурой. На каждом этапе ему удается то, что великие учителя делали со времен Платона: преумножать познания своих учеников.

Тайна не всегда то, что мы не можем понять, в то время как это удается другим. Ее можно раскрыть при достаточной настойчивости, с чьей-то помощью или посредством познания. Учитывая прирост научного знания, многие явления, которые когда-то были тайной, теперь получили свое объяснение, но, к счастью, многие – нет. Это тайна сознания, жизни и смерти, любви и искусства. Макс Планк, великий физик, однажды сказал: «Наука не в состоянии разгадать последнюю тайну природы, потому что в конечном счете мы сами есть часть тайны, которую пытаемся разгадать».

Наблюдение Планка очень многое значит для меня. Гораздо легче понять вещи со стороны, дистанцируясь, чем изнутри. Поэтому я в каком-то смысле меньше всего способен полностью объяснить тайну Куба.

Куб таит в себе много загадок, но три из них особенно притягательны: загадка его продолжительного успеха, глубокого эмоционального воздействия на людей и значительного влияния на весь мир. Как мог этот незаурядный маленький объект приобрести такую огромную популярность, которую он сохраняет до сих пор? Конечно, остается загадкой, почему вообще возникло повальное увлечение Кубом. И почему интерес к увлечению не угас в прошлом, а поддерживается на протяжении десятилетий и не спадает в новом тысячелетии?

Тайны сопровождают нас всю жизнь, поэтому мы воспринимаем их как должное. Если человек любопытен, за каждым следующим поворотом его ожидает череда новых тайн. Стоит настроить аналитический взгляд на вещи, как мы углубимся в их природу, обретем более детальное понимание того, как они работают или в чем может заключаться их суть, а их кажущаяся простота будет разрушена. Например, мы не воспринимаем язык как загадку, пока не начнем изучать иностранный. И только затем для нас начинают проявляться тайны нашего родного языка – от базовых навыков владения им до понимания того, как он отражает более тонкие и глубокие мыслительные образы носителей языка, а также ритмы и глубинный смысл поэзии.

Кроме того, есть вещи, которые хотя и воспринимаются как простые, но явно противоречат нашему знанию мира. Например, тайна зрения. Ученые многое выяснили о биологии и нейробиологии глаза, но до сих пор не могут объяснить, что значит видеть для людей и животных. Они могут описать механизм зрения, но не то, что каждый человек испытывает, когда смотрит в окно, на картину или, особенно, в зеркало.

Процесс разгадки тайны напоминает прохождение цикла: чем больше мы накапливаем знаний о конкретном природном или антропогенном явлении, тем больше оно превращается из чего-то загадочного в нечто просто «сложное», а затем в нечто простое. Потом мы начинаем задавать вопросы к элементам его простоты и тогда снова возвращаемся в царство тайны. Обычно мы называем что-то сложным, когда не можем этого понять. Сложность сама по себе не является загадкой.

Некоторые вещи на первый взгляд кажутся чрезвычайно сложными. Мы видим, что они невероятно сложны, поскольку состоят из бесчисленных и очень тонких аспектов, которые находятся за пределами нашего понимания. Это неплохо, ведь появляются очевидные возможности для новых открытий.

Простота гораздо загадочнее, чем сложность, потому что создает впечатление, что все необходимые знания уже перед нами. Но это не так. И тогда мы начинаем понимать, как часто простые на первый взгляд вещи бывают необычайно сложны. И здесь можно начинать задавать вопросы.

По неизвестным причинам формы вызывают у нас эмоции. Очевидно, по крайней мере теоретически, что одна форма не лучше и не хуже другой. Но почему-то какая-то из них нам может нравиться или не нравиться, когда мы рассматриваем их, не по отношению друг к другу, а по нашей реакции на них. Одна форма привлекает нас, другая – отталкивает, одна кажется успокаивающе знакомой, другая – странной, одна видится дружелюбной, другая – враждебной.

Из всех возможных форм я явно тяготел к одной. Но почему куб? Что в нем такого, что резонирует во мне? Куб – древняя форма. Это одно из платоновых тел, имеющее наиболее фундаментальный характер. Его квадратные грани соединяются в ребрах под углом 90°. Сам по себе квадрат хорошо знаком и легко узнаваем. И каждая из граней двухмерна. Прямой угол – вероятно, один из первых когда-либо обнаруженных углов. Способность человека стоять прямо – это одна из основных характеристик, которая отличает нас от обезьян, а также важнейшее свойство Куба.

Возьмем тайну гравитации. Допустим, вы хотите воткнуть стержень в песок. Если вы сделаете это вертикально, он останется на месте. Но если сделать это под другим углом, он в итоге упадет. Прямой угол в каком-то смысле отличается от всех остальных. Прямоугольные ребра Куба не являются ни острыми, ни тупыми, – они попросту совершенство. Если хотите, мне нравится угловатость Куба, чего не сказать о сфере, которой такое определение не подходит, поскольку все ее точки идентичны. Ее постоянство превосходит в этом качестве все другие платоновы тела. Вы можете сделать отметки на сфере, но сама она их не содержит, что вызывает странное чувство незащищенности. Наименьшее количество элементов предполагает наивысший уровень постоянства (или простоты).

Эмоции сложно объяснить, их многочисленные взаимосвязанные аспекты не поддаются прямому анализу. Успешно передавать эмоции можно только тем, кто в какой-либо степени способен разделить их с другими людьми, находясь с ними на одной волне. Говоря об этом, я надеюсь, что каждый, пусть неосознанно, испытал нечто подобное в отношении Куба.

Для меня как для архитектора пространство имеет ортогональную систему координат, где все оси пересекаются под прямым углом. Это связано с тем, что мы живем на Земле, в гравитационном поле, где сила притяжения направлена к ее центру. Земля достаточно велика, поэтому мы ощущаем ее изогнутую поверхность как плоскую относительно вертикального направления гравитационной силы. (Было бы забавно написать научно-фантастический рассказ о планете, которая настолько мала, что ее обитатели действительно ощущают ее изгиб.)

Архитектура – и в более широком смысле строительство – это борьба с гравитацией. От нее нельзя избавиться. Все, что можно сделать, – адаптироваться к ней. Должно быть, это стало одним из первых интеллектуальных опытов Homo sapiens. Фактически все мы, живущие на Земле: растения, животные, люди – сталкиваемся с этой задачей. Нам удалось приспособиться к гравитации, и мы ее больше не замечаем, – это факт жизни с самых первых робких шагов. Только через миллиарды лет после появления крошечных признаков жизни на Земле космонавты смогли преодолеть эту неумолимую силу. Архитекторы всегда должны держать в уме силу тяжести, потому что это решающий фактор во всей нашей работе, от мельчайших деталей до самых крупных строительных вопросов.