Рядом с Бликом сидели полковник Сандгал, Лог-а-Лог, выдры Фолриг и Радл, Саблезуб.

— В следующий раз, владыка, предупреждай, — произнес Сандгал, погрозив лапой барсуку, — если вздумаешь один пойти в атаку на целое войско.

Блик виновато покачал головой:

— Извини, полковник, но иногда я бываю не в себе.

— А, просыпается дух воителя? — Сандгал похлопал барсука по лапе. — За это правителю и защитнику приморья не пристало просить прощения.

В прибрежных скалах Сварт Шестикогть сидел у костра и уплетал жареную скумбрию. За этот день он потерял более трети войска, победа в последний момент выскользнула у него из лап. Рядом у костров растянулись изможденные воины, у которых хватало сил разве на то, чтоб есть, спать и зализывать раны. Уставившись на скалу, Сварт ломал голову над тем, что делать дальше. Однако решение вскоре пришло само собой в образе тщедушного горностая, которого привела к нему Темнуха.

Сварт едва различал незнакомца в темноте. Если бы не бледные глаза, то предводитель вообще потерял бы его из виду, настолько горностай сливался с окружающим ландшафтом. Словом, такого странного субъекта Сварт отродясь не видел.

— Где ты его откопала? — Хорек в недоумении уставился на лису.

— Господин, его зовут Призрак. Он не из наших. Я вообще не знаю, откуда он взялся, но будь любезен, выслушай, что он пришел тебе предложить.

Сварт обернулся и вновь потерял Призрака из виду.

— Стой на месте, горностай. Куда ты подевался? — рявкнул он.

Сварт старался скрыть удивление, когда за спиной услышал голос:

— Тут яаааа, господин!

Призрак предстал перед Свартом и уселся у костра. Говорил он как-то по-особенному, растягивая звук «а». Сварт не сводил взгляда с его глаз, поскольку остальная часть тела в отблесках пламени то исчезала, то появлялась.

— Сиди спокойно и говори, зачем пришел, — сказал Сварт.

Тот открыл рот, обнажив беззубые челюсти:

— Призрааак слыхааал, что у тебя есть враааг. Я могу его убить для тебяааа.

Сварт сразу насторожился. Нанять убийцу ему прежде не приходило в голову. Конечно, неплохо было бы заполучить Блика живьем, но, в конце концов, не все ли равно, каким путем достанется победа?

— И что ты за это просишь? — поинтересовался Сварт, вытянув увечную лапу в сторону бесцветных глаз.

— А ты рааазве не знаааешь? Половину, господин! — ответил елейный голос.

Сварт повидал на своем веку много злодеев и мошенников и поэтому знал, к чему клонит Призрак. Половина — значит половина всего, что достанется Сварту, но на деле это означает «все целиком»: у наемных убийц, как известно, волчий аппетит.

— Половину так половину, — пожал плечами Сварт. — Видишь ту гору, там находится барсук по имени Блик Булава. Принесешь мне его булаву, с которой он никогда не расстается, и половина добычи твоя.

Призрак исчез. Сварт стал озираться по сторонам и вдруг обнаружил, что тот сидит с ним рядом и что-то держит в когтях.

— Слегкааа полоснем барсукаааа, — прошипел горностай.

В лапах у него был крохотный нож, вырезанный из какого-то необычного камня пятнистой окраски — под стать его владельцу.

Сварт скривился:

— Уж не собираешься ли ты убить барсука этой игрушкой?

— Видишь ту крысу, что сидит у костраа? — ответил тот, сощурившись в хитрой усмешке. — Смотри внимааательно!

На крысе был яркий красный платок, поэтому ее было трудно не заметить. Она сидела у костра вместе с другими зверями. Призрак исчез из поля зрения, поэтому хорек продолжал следить за крысой. Вдруг совсем рядом раздался голос горностая-убийцы, который поблизости грел лапы у костра:

— Одно легкое прикосновение — и ты мертвец.

— Что-то не похоже, чтоб крыса была мертва: скумбрию она ест так, что за ушами трещит, — язвительно заметил Сварт.

— Верно, господин, ест последний раааз в жизни!

Неожиданно крыса вскочила, схватилась за горло, зашаталась, издала какие-то булькающие звуки и рухнула на песок. Сварт был поражен результатом:

— Эй, Призрак! Насчет нашего дельца, считай, заметано. Когда думаешь здесь появиться?

— Не увидишь меняааа до тех пор, покааа яааа не зааахочу. Когда дело сделааааю, нааайду тебяааа сааам.

И Призрак исчез, растворившись в ночи.

Вечером того дня, когда Покров обчистил сонь, самому хорьку тоже пришлось несладко. Разжег он было небольшой костер, сам сел рядом на корточках и стал печь яблоки, одновременно уплетая трофейный хлеб с сыром. Вдруг у костра появились два лиса. Поначалу Покров решил их не замечать, но положил нож с посохом поблизости. Со своей стороны, лисы тоже не проявляли к Покрову никакого интереса. Они молча уселись на корточках по другую сторону костра. Это были старые и хитрые бестии. У одного было копье, у второго — праща и мешочек камней. Завернувшись в поизносившиеся накидки, они тихо сидели и бросали лукавые взгляды на одинокого хорька.

Покрову становилось все больше не по себе.

— Откуда вы пришли, друзья? — попытался завязать он разговор с непрошеными гостями.

Тот лис, что был выше ростом, плюнул в костер, едва не попав в пекущееся яблоко.

— Гляди, Брул, юнец-то любопытный попался. Не спуская с Покрова взгляда, второй лис презрительно осклабился:

— Смотри, Рен, у него есть хлеб, сыр и яблоки — кажись, богатый зверь.

Терпение Покрова лопнуло. Держа наготове палку с ножом, он встал и заорал:

— Прочь свои вонючие лапы от моей еды! Не боюсь я вас, старые оборванцы!

Лисы обошли костер с противоположных сторон и остановились.

Лис по имени Рен аккуратно наколол яблоко концом копья и вытащил его из костра, после чего подул на него и откусил.

— А яблоки у него ничего, хотя…

Покров вцепился в копье и заверещал диким голосом:

— А ну отдай мое яблоко… ты, грязный, старый… Уххх!

Юный хорек проявил неосмотрительность, повернувшись спиной к Брулу. Выпущенный им из пращи камень угодил Покрову в голову, и хорек упал.

Медленно приходя в себя, Покров стонал от боли в голове. Две его лапы были высоко привязаны к сосновому суку.

Лисы жадно набивали рот его пищей — хлебом и сыром. Пытаясь освободиться от крепких веревок, Покров бросал на обидчиков ненавистные взгляды:

— Болваны, знаете ли вы, кто я? Я Покров Шестикогть, сын предводителя Сварта!