Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сердце пропускает удар. И еще один удар. Я закрываю глаза, не веря в то, что вижу.
Пульс подскакивает, голова кружится.
Мужчина выходит из машины, подходит ко мне. А я не могу посмотреть на него. Я так его ждала, а сейчас не понимаю, зачем он здесь.
— Рената, — его голос проникает в меня. В каждую клеточку. — Рената, — повторяет он и его пальцы касаются моего подбородка, заставляя посмотреть на него.
И я смотрю. Встречаюсь с его темными омутами. Забываю, как дышать. Я так скучала!
По щекам скользят слезы.
— Рена, — притягивает меня к себе и заключает в объятия.
Сжимает крепко, утыкается в мои волосы носом, вдыхает запах. А я слышу, как гулко бьется его сильное сердце в груди. Вдыхаю его такой родной запах. Впитываю в себя все то, что сейчас происходит. Хочу раствориться в нем.
— Рена, — хрипло звучит у самого ушка.
Всхлипываю. И кажется, впервые за сегодняшний трудный и ужасный день даю волю слезам, своим чувствам. Выпуская всю боль наружу.
— Тише, маленькая, тише, — гладит по волосам как маленькую, не выпуская из своих крепких и таких надежных рук.
— Мак, — срывается шепот с моих губ. — Я тебя искала. Я так тебя ждала. Волновалась, жив ли ты, — говорю быстро, почти неразборчиво.
— Знаю, — звучит в ответ его голос. — Давай в машину, — и чуть отстранившись, открывает передо мной дверь. Помогает забраться внутрь и сам, обойдя машину, садится рядом.
* * *
Мы отъезжаем с дороги. Макар паркует машину так, что с дороги ее не будет видно. Я смотрю на его профиль.
Он изменился будто. Немного похудел.
Поворачивается ко мне. Глаза в глаза. Тело покалывает мелкими иголочками. Все мое существо к нему тянется. Внутри все трепещет. Слезы снова наворачиваются на глазах.
— Иди сюда, — тянется ко мне и притягивает так крепко, так надежно, что хочется поверить, что теперь будет все хорошо. Он меня не бросил. Он приехал.
Касаемся лбами. Я слышу, как он тяжело дышит. Запускает пятерню в мои волосы, притягивает к себе. Трется носом о щеку.
— Я скучал, маленькая, — шепчет у самого уха и, чуть отстранившись, впивается в губы.
Мурашки волной прокатываются по телу. Хочу его до безумия. Его поцелуи на грани грубости. Я чувствую, как он скучал. Сама тянусь к нему. Хочу прижаться как можно плотнее. Стон срывается с губ.
— Моя девочка.
Перетягивает меня к себе на колени. Чувствую его возбуждение у себя между ног. Обвиваю шею руками, запуская пальчики в его коротко стриженные волосы. Мой.
— Люблю тебя. Люблю тебя, — шепчу между поцелуями.
Его руки пробираются мне под кофточку. Касаются груди, чуть сдвинув в сторону чашечку лифчика.
— Боже… — низ живота скручивает тугой узел.
Его губы сжимают сосок и я неожиданно для себя вскрикиваю. Такими острыми оказываются ощущения. Хочется еще больше, еще сильнее. Готова раствориться в нем. Внутри все горит и требует заполненности.
— Ты как? — спрашивает.
— Слишком хорошо, — задыхаясь, отвечаю.
Он продолжает меня ласкать, задевая самые чувствительные точки на моем теле. Я плавлюсь в его руках.
Мой телефон вибрирует в сумке, которая упала на коврик у сиденья. И это немного отрезвляет.
— Подожди, — останавливаю его. — Подожди. Нам надо поговорить, — пытаюсь привести свои мысли в порядок. Но это сложно. Сложно взять себя в руки, когда я, наконец, его увидела, почувствовала и поняла, что он так же по мне скучал, как и я.
— Угу, — говорит, но снова тянется ко мне.
— Мак, — прошу его, перехватывая руки. — Это серьезно.
— Говори, — его голос хрипит.
— Все так сложно, — всхлипываю, прижимаясь к нему. — Я так тебя ждала. Искала.
— Я не мог раньше.
— Знаю, — шепчу, все еще никак не могу перестать вдыхать и наслаждаться таким родным запахом. — У меня жуткий день сегодня.
Мысли крутятся. Жалят. Не дают покоя.
— Отца арестовали, — отстраняюсь от него, заглядывая в глаза. — Ты можешь помочь?
Я вижу, как он застывает. Как его лицо становится непроницаемым. Невозможно прочитать, о чем думает. Если только что в его глазах светилась нежность, то сейчас…
Молчит, чуть нахмурив брови.
— Ты же работаешь в этой сфере, — вглядываюсь в его лицо. — Вы же как-то связаны с заданием, — я пытаюсь ухватиться за ниточку мысли. Ведь есть надежда, что он сможет помочь моему отцу. — Ты же можешь что-то сделать?
— Нет, — отворачивается к окну.
Мне только что было жарко. А сейчас окатило холодом и разочарованием. Давлюсь воздухом.
— Нет? — переспрашиваю я, надеясь, что ослышалась. — Ничего не сможешь сделать?
— Я не касаюсь этой части работы. Но даже если бы и мог, то посодействовал бы. Он преступник, — смотрит на меня. Его голос звучит уверенно. Без капли сомнений.
— Он мой отец, — с трудом сглатываю ком. Кажется, горло сжали тисками.
— Он тебя хотел выдать замуж за такого же преступника, — от него веет холодом.
Мой пульс зашкаливает, щеки горят.
— Это не важно, — качаю головой. — Сейчас уже не важно, — разочарование пробирается под кожу. Я, наверное, ждала его сочувствия, а не отстраненности.
— Важно все, что касается тебя, — снова хочет меня обнять, но уже отстраняюсь я. — Рената?
— Не трогай меня, — собираюсь с силами и перебираюсь обратно на пассажирское сиденье.
— Я приехал за тобой, — смотрит на меня.
Только вот я уже не могу посмотреть ему в глаза. Мне больно. Обидно. Я ничего не понимаю.
— Я никуда с тобой не поеду, — цежу сквозь зубы.
— Не глупи, — снова тянет ко мне руки.
А у меня внутри борьба. Все на разрыв. Я злюсь на него и в тоже время хочу, чтобы вот так притянул к себе и никогда больше не отпускал. Но как это возможно?
— Я с тобой никуда не поеду, слышишь? — говорю, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься, и дергаю за ручку двери, выпрыгиваю из машины.
Поправляю одежду, волосы. Меня колотит. Я еле стою на ногах. Дурно, тошно. Земля будто из-под ног уходит. Хватаюсь рукой за машину.
— Да подожди ты, — он тут же оказывается рядом. — Я сказал правду, что думаю. И как бы поступил. Я не собираюсь тебе врать и обещать невозможное, — перехватывает мои руки.
— Уезжай, — отталкиваю его, собрав последние силы. — Уезжай и больше никогда не появляйся здесь, — всхлипываю. — Как ты можешь быть таким? — поднимаю на него взгляд, хочу зацепиться хоть за что-то, что подсказало бы мне, что он изменит свое решение.