Азвестопуло заговорил примирительно:

— Давайте сделаем шаг назад. Не надо меряться носами, чей длиннее. Мы с Алексеем Николаевичем безусловно признаем ваше превосходство в знании дальневосточной специфики. Но и сами не вчера пришли в полицию. Особенно шеф. Сверим часы и двинемся дальше. Задача у нас общая: чтобы здесь перестали убивать людей.

Местные покосились на Лыкова, и тот после паузы кивнул:

— Вернемся к началу. Как сделать, чтобы вашего посредника не похитили и не раскололи? Вот вы послали его в дом Тай-хо. Выставили вокруг наружное наблюдение. А они его заметили, кинули парня в коляску и умчались неведомо куда. Разве такое невозможно?

— Невозможно, — ответил Насников. — Мы об этом тоже подумали, хоть и не обладаем вашим опытом… Дэтан поселился в задних комнатах пивной Ма Венхина на Семеновской, дом девять. Место бойкое, хорошо просматривается. Главное — посредник изображает больного человека. То есть он из дома выйти не может из-за слабого здоровья. И двум крупным фигурам придется явиться туда самим. Под наше наблюдение.

Лыков надолго замолчал. Владивостокцы не хуже него понимали риски операции — это хорошо. Плохо то, что опыт, огромный опыт сыщика, подсказывал ему, что все обстоятельства предусмотреть невозможно. А эти умные, но еще молодые люди не хотели брать во внимание такое соображение.

В итоге они сидели два часа. Алексей Николаевич измучил Насникова и его старшего агента бесконечными вариантами «а если дело примет иной оборот?». Лишь под конец, когда все обороты были предусмотрены, поручик вытер лоб и сказал:

— Уф. Я получил хороший урок!

Оюулунбиельды оказался еще более откровенен. Он протянул питерцу руку:

— Спасибо! Я запомню мытарства, они были очень полезны.

Так статский советник санкционировал рискованную операцию по поимке китайского резидента во Владивостоке. Тяжесть ее полностью легла на военную разведку. Не только полиция, но и жандармы оказались отстранены — в интересах безопасности.

Дальше все пошло своим чередом. Юн Дэтан послал на домашний адрес Тай-хо письмо с предложением встретиться. Курьером выступил заведующий вешалкой в китайском театре, расположенном напротив пивной. К письму были приложены рекомендации, к которым в Китае всегда относились с бо́льшим вниманием, чем к паспортам. Владелец заведения и курьер давно жили на Миллионке и не нуждались ни в каких письмах — разведка через людей Оюла использовала их втемную.

Уже на другой день в пивную явился приказчик от миллионера и пригласил Юна к хозяину. Но увидел хворого человека и удалился. Следом пришел китайский доктор, якобы чтобы помочь больному. Убедился, что тот не в силах ходить, выписал дорогие лекарства и тоже ретировался. Операция вступила в решающую фазу. Вокруг пивной слонялись подозрительные личности, китайцы взяли квартиру посредника под неусыпное наблюдение. В Нанкин полетели телеграммы, опрашивались все знакомые Юн Дэтана. Но разведка была к этому готова. В соседнем с пивной доме загодя поселились три мошенника, занятые изготовлением ханшина (это были люди из агентурной организации № 14). Они гнали спирт с утра до ночи и сами регулярно пробовали его на вкус, после чего валялись во дворе пьяные…

Наконец на третий день к пивной Ма Венхина подкатили пролетки. Из первой вышли два солидных человека и проследовали во двор. Второй экипаж ссадил нескольких мужчин в манзовских шубах из енота, в желтых улах[73], по виду не отличимых от обычных ходей. Но ребята умело перекрыли все выходы, а один, самый плечистый, отправился следом за начальством.

Тут все и началось. Лыков с Азвестопуло, предчувствуя появление главных фигурантов, уже полдня томились в конюшенном сарае Ма Венхина. Увидев делегацию, сыщики мгновенно отмобилизовались. Алексей Николаевич даже успел разглядеть лицо резидента — чеканное, острое. Лицо человека с сильным характером.

Надо было идти в комнаты. Статский советник попрыгал — ничего не звенит. Он кивнул помощнику. Тот скакнул, и в кармане его что-то звякнуло. Он извлек горсть серебра и тихо разложил на подоконнике. Пора!

Лыков нервничал. Он хорошо помнил ту плюху, которую ему много лет назад отвесил китайско-японский шпион Забабахин[74]. Их там действительно учат драться голыми руками… Он убрал в карман браунинг и бесшумно вошел в сени. Плечистый телохранитель стал было разворачиваться, но получил кулаком по загривку и повалился на пол. Питерцы ворвались в комнату. Лже-посредник лежал на постели со скорбным лицом. Другой китаец, в возрасте, пытался встать со стула, но запаздывал. А вот третий, помоложе, махнул ногой.

Зная, чем может кончиться дело, сыщик успел уклониться. Сапог больно заехал ему по уху. В ответ полетел кулак, и противник распластался лицом вниз.

На этом схватка и закончилась. С улицы монголы потащили внутрь остальных телохранителей Тунитая. Их уже оприходовали как следует, о сопротивлении речи не было. Плечистого подняли, но он был без сознания. Тунитай мотал головой и стонал. Лыков был зол: ухо болело, и вообще… Он как-никак статский советник. Алексей Николаевич поднял резидента за волосы и тихонько стукнул затылком о косяк. Тут же из-под руки вынырнул Насников и посмотрел укоризненно:

— Алексей Николаевич! Я вас прошу!

— Без вас разберусь, — сухо ответил сыщик и бросил китайца на стул, как ветошь. Тот посидел-посидел и открыл глаза:

— А? Что это было?

Резидент говорил по-русски без акцента. Ишь, выучился, сволочь… Лыков был по-прежнему зол и начал агрессивно:

— Ну? Допрыгался?

— В каком смысле? Вы кто такой, чтобы драться?

— А ты еще не понял? Я Лыков.

Китаец уже взял себя в руки и усмехнулся:

— Что с того? А я Робинзон Крузо. Докажите обратное.

Алексей Николаевич поставил перед пленником стул, уселся на него, кивнул Насникову. Тот пристроился рядом.

— Начнем? Первый вопрос: где Чума?

Китаец выпучил глаза:

— Какая чума?

— Понятно. Говорить ты не желаешь. Тогда наша беседа пойдет по-другому… В отношении шпионов недавно приняты более суровые законы. Пятнадцать лет каторги!

— Я мирный торговец, китайский подданный, и прошу говорить мне «вы». Позовите консула, только при нем возможен дальнейший разговор.

— Ты резидент китайской разведки, а между нашими странами вот-вот начнется война. И как, думаешь, с тобой поступят?

— И думать не буду. Вызовите генерального консула Лу Шиюаня и подполковника Лединга.

Тут вдруг заговорил пришедший в себя Тай-хо:

— Да! Я требую присутствия господина полицмейстера! Не…