Что-то заставляло меня шарахаться от Лата, отступать всякий раз, как делала шаг навстречу. И это очень непохоже на вдумчивую Эйлетту. Я никогда не принимала поспешных решений, но никогда не металась между противоположными.

Я умела рисковать, в том числе и в любви. Да и если хорошенько подумать — не так уж плохо у меня все складывалось в прошлом. Мы расставались с прежними мужьями, вовсе не оставаясь врагами или ненавистниками. Можно даже сказать — расходились полюбовно. Смотрели друг на друга без страсти и нежности, но и без гнева, ненависти или презрения. Возможно, просто не любили по-настоящему.

Мы не делили имущество, детей или жилище. Не судились и не дрались за каждую ложку. Дочку или сына я родить так и не сподобилась, а машины, квартиры, мебель и технику мужчины всегда оставляли без разговоров, проявляя понимание и благородство.

Всякий раз, когда отгораживалась от Лата, я думала, что меня беспардонно бросали, обижали и лишали надежды на счастье. Но ведь если рассудить обо всем разумно — ничего подобного и в помине не было. Тогда в чем же дело, в чем же загвоздка? Откуда у меня все эти мысли, эмоции? Какой стоп-кран включается всякий раз, когда мы сближаемся с Латом по-настоящему?

Боюсь, это лишь предстоит выяснить.

И впервые мне стало как-то страшновато. А что, если фет не дождется ответа? Забудет меня как страшный сон и найдет более сговорчивую девушку?

И снова я будто раскололась надвое.

Одна половина кричала и почти плакала, не желала навсегда расставаться с Латом. Другая вопила: туда ему и дорога…

Казалось, тараканы в моей голове поделились на два лагеря, причем, практически поровну.

Маршировали, голосовали, требовали…

Ладно, перестану пока себя мучить. Утро вечера мудренее. Мне нужно выяснить, в чем загвоздка и желательно сделать это поскорее.

А до тех пор стараться вести себя так, чтобы Лат слишком-то не приближался, но и не отталкивать парня окончательно.

***

Утро застало меня на ногах. Моцион, прическа, наряд, макияж. Внезапно я напомнила себе Корви, которая очень любила говаривать: «Если выйду на улицу без косметики, чувствую себя абсолютно голой. Если выйду голой, то чувствую только прохладу».

Помнится, одна моя коллега, еще в земные времена рассуждала: «Делать себе лицо — древнейший ритуал женщины. Таинство перед войной или битвой. Еще индейцы раскрашивали лица перед тем, как броситься в бой. Для женщины жизнь — это вечный бой. Завоевание уважения в профессии вопреки махровому мужскому шовинизму. Завоевание настоящего мужчины вопреки его желанию оплодотворить как можно больше самок… И самое рискованное, кровавое, опасное сражение… Завоевание места среди таких же женщин: сильных, целеустремленных, талантливых, чтобы не утратить заработанное уважение и плененного мужчину вдобавок. В таких битвах не все даже выживают».

Я почти совершенно отвыкла краситься. Обычно едва касалась лица пудрой, и то — в особо хорошие дни, когда не планировалось ни зачетов, ни экзаменов. В ночные заведения разных миров меня «штукатурила» Оксана, как она сама выражалась. Да так, что я смотрелась в зеркало мельком, дабы не ослепнуть от собственной красоты. А уж если совсем честно, чтобы не ужаснуться — настолько шокирующе вызывающе теперь выгляжу и не запереться дома от греха подальше.

На этот счет мудростью делилась уже Оксана.

Мол, в ночном клубе истинная женщина должна выглядеть как сотрудница элитного эскорта, вести себя как танцовщица стриптиза и драться как суперагент под прикрытием.

Уже выходя в общую гостиную, где разливала чай по чашкам Оксана — второй раз за наше знакомство ей удалось оказаться за столом первой — я подумала. Вот же черт! Все последние дни я наряжалась и красилась, кажется, исключительно ради Лата. Да нет же! Не дни — долгие недели! Может, и месяцы. Просто я не фиксировала!

Я не красилась, ибо хотела убедиться, что фет интересуется не только внешностью. И вдруг начала штукатуриться, чтобы… Не знаю зачем. Я не хотела, чтобы у нас с Латом зашло далеко. Или хотела?

Да черт его знает!

Чем дольше думала о наших отношениях с фетом, чем сильнее мы сближались на заданиях, тем отчетливей становилось ясно, что реагирую я на все это как-то нездорово. Нет, правда — именно нездорово. Иного определения просто не существовало.

Я могла поддаться обаянию парня и начать отношения в новом мире. Обжечься в очередной раз или же порадоваться, что наконец-то нашла своего «принца».

Я могла отказать Лату, просто дать ему от ворот поворот. Прямо, твердо и безапелляционно. Но не делала ни того, ни другого. И всякий раз, когда на что-то решалась, в последнюю минуту внезапно стопорилась. Слова не желали слетать с языка, мысли метались, менялись и путались, тело становилось вялым и неподатливым.

Еще вчера вечером, рассуждая о происходящем на сон грядущий, я убедилась: тут что-то не так.

Сегодня же пришла к твердому выводу — меня сдерживало нечто постороннее. Я тянулась к Лату, действительно, и по-настоящему. Мне нравилось проводить время с парнем. Болтать в нашей с Оксаной гостиной, общаться в столовой, на глазах у сокурсников. Мне нравилось, как Лат провожал на лекции и даже до комнаты в общежитии…

Я очень симпатизировала фету, доверяла ему свою жизнь и здоровье, и парень всегда оправдывал ожидания. Но меня сдерживало нечто настолько мощное, что победить его силой воли не выходило. И надо ли? Вдруг суть не в этом?

Хорошо. По крайней мере, разобралась, догадалась — со мной что-то не так. Дело за малым — выяснить что же именно. И для этого у меня есть куча заданий в тандеме плюс поиски опасного артефакта. Надеюсь, парень не сойдет с дистанции прежде, чем получится разобраться.

***

С этими мыслями я машинально кивала на беспечную болтовню Оксаны о том, как подруга скучала по Вердису и вообще какой зертал «клевый». Даже на посыл Фолькеншнейна… «Все будет. Шашлык из тебя будет» в стиле русского мультфильма про Мюнхаузена, не растерялся и не испугался. Создал вокруг ледяные вихри и рванул в Академию вместе с напарницей. Судя по всему, еще немного — и ледяные вихри превратились бы в пустынное дуновение. Но ребята успели «сделать ноги» и все благодаря навыкам Вердиса. Оксана, по ее словам, совсем растерялась.

Я лишь напомнила приятельнице, что боевиков именно для этого к нам и приставили. Дабы в опасной ситуации сориентироваться, защитить, обезвредить все угрожающее… Они ежедневно этому учились и тренировались без устали…

Но подруга все равно не унималась. Ей нравилось обсуждать своего парня, восхищаться им, благодарить, пускай и заочно. И я внезапно поймала себя на мысли, что завидую Оксане впервые в жизни. Да-да, завидую той простоте, с которой приятельница доверилась Вердису. Легкости, с которой вступила в новые отношения, безоглядно и чуточку безрассудно.

Начала встречаться с мужчиной другой расы и не переживала насколько они разные.