— Лиса! — рыкнул он, сдергивая меня вниз, и усаживая на себя сверху, всей длинной заполняя пространство между узких стенок.

Схватившись за крепкие плечи, я вздрогнула в последний раз и рассыпалась на острые осколочки чистого, ничем не замутненного удовольствия. Царапая мужскую спину, вжимала его в себя насколько хватало сил и, услышав сладкий, облегченный стон, закрыла глаза.

Так и не покинув мое тело, он гладил меня по влажной спине, стащив отброшенный плед и укрывая им мои голые плечи.

— Останься.

— Что?

— Останься моей на это вечное «всегда», — попросил он, целуя мой висок. — Что я должен сделать, девочка?

— Ты — не знаю, а они должны обратить тебя, — прошептала севшим голосом и взглянула в окно.

За стеклом вверх-тормашками висел Кейн и изучающе разглядывал нас со своего странного, но привычного ему места слежки. Он ободрительно кивнул мне и исчез, растворившись серым туманом.

— Я сделаю это. Я готов, — горячо сказал Марс, так и не желая выпускать меня из рук.

— Тогда, не будем откладывать, — раздавшийся у порога голос Сета заставил меня вздрогнуть и уставиться на застывшего вампирчика, который незаметно поправил эрекцию в брюках. — Времени у нас немного.

— Хорошо. Хорошо, — повторил Марс, в очередной раз целуя меня.

Я осталась вместе с Марсом, потому что мне было не по себе бросать этого вредного фея одного на растерзание вампирам. Не знаю, что он чувствовал, когда следом за Сетом зашли еще двое — Асмунд и Закари. Последний скользнул в комнату, как тень, и облизнул Марса потемневшим взглядом.

— Элис, ты хочешь остаться? — спросил меня Сет. Он сделал круг, обходя нас, и даже я почувствовала себя на секунду их жертвой.

— Да, — твердо ответила я.

— Со стороны это может выглядеть пугающе. Ты уверена?

— Слууушай, — протянула я, разворачиваясь к вампиру, — более пугающе, чем оргия со всеми твоими братьями на алтаре?

Он замер, некоторое время просто разглядывая меня. Потом уголок губ вампира изогнулся в странной улыбке.

— Нет, — ответил он, — не настолько пугающе.

Я развела руками. За Марса я мысленно порадовалась, но после слова «нет» от Сета что-то неприятно и тревожно засосало у меня под ложечкой. Если обращение в вампира — это так, фигня, что же ждет меня тогда завтра?... Не хочу даже думать.

— Мы ни разу не обращали фей, — задумчиво произнес Сет, приближаясь к Марсу. Тот стоял, заносчиво вздернув подбородок, и без страха смотрел в глаза вампира. Фей был высоким по сравнению с ним. Еще в нем было какое-то величие, которое недоставало ни одному из братьев. Царственность.

— Это не вы не обращали, а феи не позволяли вам этого сделать, — холодно сказал Марс, — потерять свой дар, покинуть навсегда свой Двор, и для чего? Чтобы провести жизнь презренным и низким существом, испытывая вечную жажду крови? Не иметь возможности прикоснуться к пище? Снова ощутить оттенки вкусов...

Марс внезапно оскалился, заметив взгляд Сета. В глазах вампира промелькнула тень зависти, и фей тут же ударил в его слабое место:

— Ты хоть помнишь вкус вина, вампир? Пряный, сладкий, тягучий... Или ты не из аристократии, и все, что тебе привелось попробовать в человеческой жизни — это кислую трехдневную похлебку? Тогда твоя потеря была невелика.

— Я из аристократии, — сквозь зубы прорычал вампир. Я напряглась. Разговор заходил куда-то слишком в другое русло, а всему причиной была заносчивость фея.

— Тогда ты должен был знать... Помнишь вкус молочного поросенка? Или пудинга? Или лимонных пирожных? Дичи на вертеле? — продолжал издеваться над ним фей, а Сет уже скрипел зубами от ярости. — Раньше все знали толк в еде... даже люди.

— Заткнись, — оборвал его Сет, делая шаг, оказываясь вплотную к фею, а потом медленно смерил его яростным взглядом, — вампиры тоже могут чувствовать оттенки вкусов, — он блеснул опасно клыками, произнеся эти слова, — кровь для нас, как вино, фей. И твоя кровь сегодня может стать самым изысканным деликатесом за последние сотни лет.

— Хватит вам трепаться, — услышала я усталый голос Зака. Брюнет мрачно смотрел на нас, и, кажется, его бесила болтовня фея и Сета. — Ему еще нужно будет время, чтобы обратиться и насытиться. Хоть ненадолго научиться держать жажду крови в узде. Или мы потеряем завтра Элис.

— Чего? — сдавленно вырвалось у меня, а он пожал плечами.

— Он может сорваться. Совсем зеленый вампир, а на его глазах будет проходить оргия и обмен кровью.

«Про обмен кровью ничего не говорилось», — мелькнула в голове мысль и я поежилась. Но не успела ничего сказать. Марс рванул ворот рубашки на себе и повернул голову, обнажая шею.

— Давай, вампирчик. Я не надышусь перед смертью. Сделай это быстрее.

Легкая улыбка тронула губы Сета. Совсем мимолетная. Зак и Асмунд подошли к Марсу с двух сторон и взяли его за руки, переворачивая запястья вверх.

— Какая ирония, Марс. Ты ведь был королем Неблагого двора, — тихо сказал Сет, откидывая волосы с шеи фея. Тот в ответ с шипением выпустил воздух. — Был им до тех пор, пока весь мир не изменился... А теперь станешь презренным созданием ночи.

— Пошел на хер, — ответил ему Марс, и Сет, оскалившись, как змея, впился ему в шею. Фей вздрогнул, но двое вампиров держали его слишком крепко, не давая ему даже двинуться с места.

Я, зажмурившись, отвернулась. Только бы не видеть этой картины, как бледнеет кожа Марса, как красивые губы становятся почти белыми, и как бывший король превращается в то существо, которое он презирал раньше.

Я, к сожалению, об этом не знала. Для меня Марс был просто хозяином самого крутого казино на планете. Если бы я раньше узнала об этом — то подумала бы, прежде чем предлагать ему стать вампиром?

К сожалению, видимо, метка Драаха слишком сильно ломает волю другого существа, потому что я не представляю, чтобы кто-то в здравом уме согласился на подобное. Вполне возможно, что этот царственный фей готов будет ради меня даже жизнь отдать.

— Прости меня, Марс, — тихо прошептала я, зная, что ему уже не до меня, — может, ты был ужасен, вот только я еще хуже, чем ты.

— Элис...

Я резко обернулась и вскрикнула. Марс обмяк в объятиях Сета, а на его запястьях красовались еще укусы от клыков, из которых тонкими струйками бежала кровь. Фей был бледен, как смерть.

— Вы не переборщили?! — воскликнула я в панике. — Он случайно не умирает?!

— Остынь, крошка, — произнес Асмунд, вытирая рот тыльной стороной ладони, — он фей. Он очень сильный. Если б мы его не недостаточно убили — он никогда бы не обратился, а исцелился бы, и начинай все сначала...

— Боже. Выражения хоть подбирай, — я потерла виски пальцами, поморщившись. «Недостаточно убили»!