– Четырех рейдеров. Она из кара. Это наверняка должно влиять на цену.

– Я так не могу. – Джеффри снова отбросил волосы со лба. – Я не определяю цены, всего лишь представляю…

– Кого?

– Иосифа Картеля, главу купеческого совета.

– Интересно. И все места обмена кредитов принадлежат ему?

– Да, и я…

– Но ведь вам выгодно купить сразу много батарей? – неожиданно спросила Мириам. – Если мы согласимся продать их только вам и никому больше, вы же что-то с этого получите?

– Я… – Джеффри поднял на нее глаза. – Возможно. Но цена не должна быть слишком большой.

– Сто кредитов, – сказала Би. – И десять батарей.

– Десять?

– Да, заряженные наполовину и больше. Еще оружие и картриджи к нему, много.

– Картриджи? У вас это все с собой?

– Четыре батареи я могу отдать сейчас, а остальные – завтра.

– Четыреста кредитов – это очень большая сумма. – Джеффри снял очки и принялся их протирать. – Обычно мы не выдаем столько наличными.

Рок, внимательно слушавший все это, вздохнул и сел прямо на пол, у ног Тани.

– А как выдаете? – поинтересовалась Би.

– Я могу выписать кредитный лист, его примет любой купец здесь и даже в Атланте.

– Выдайте сто кредитов сразу, а остальное запишите на лист, – сказала Мириам. – И разбейте двадцать кредитов мелкими. Нам же нужно будет что-нибудь покупать!

Би кивнула и встала:

– Да, так и сделайте.

Джеффри тоже вскочил было, но сразу сел и достал из верхнего ящика стола тонкий металлический лист размером с ладонь.

– Я выпишу три сотни кредитов. – Следом за листом из ящика появились тонкое стальное стило и стеклянная баночка с прозрачной жидкостью. – Я… мы давно не выдавали такие большие суммы.

– Никто ничего не продает?

– Нет, скорее… Мы же не занимаемся мелкими сделками. Земля, иногда кары, оружие, дорогие предметы. Вы разве не знали?

– Я уже поняла.

Мириам шагнула в сторону и поймала Тони, который целеустремленно пошел куда-то в глубину шатра. Один из охранников снова хихикнул. Джеффри водил стилом по стальной пластине, и от нее поднимался дым – жидкость в склянке оказалась кислотой.

– Этот лист вообще самый большой за последнее время. Сделки заморожены, дела идут плохо. – Джеффри подул на получившуюся надпись и принялся за следующую строку. – Вы уверены в том, что вам безопасно носить ее с собой?

– Я разберусь, – сказала Би.

– Разберетесь?

Вместо ответа Би положила руку на металлический столб, опору шатра, возвышавшуюся прямо за спиной Джеффри. Раздался металлический скрип, а затем тихая ругань охранника – на столбе остались глубокие вмятины от ее пальцев.

Джеффри задумчиво посмотрел на эту отметину, потом на Би:

– Простите, я не сразу понял. Мы ожидали вас несколько раньше, и я никак не мог подумать, что вы придете сюда. Простите.

– Ожидали меня?

– Ну, кого-нибудь из вас.

Би присела рядом с ним, быстро и хищно, заставив дернуться обоих охранников.

– Думаешь, вас спасут? – спросила она тихо.

– Нет, не думаю, – так же тихо ответил Джеффри.

– Но ты ждал?

– Давайте я закончу ваш лист.

– Все настолько плохо?

Джеффри мотнул головой в сторону, и Би встала. Кислота едва слышно шипела, растекаясь по металлу, в солнечных лучах, падающих через отверстия в шатре, играли пылинки.

– Вы ждете помощи, – сказала Би. – Но ведь никто не придет, так? Атланта вас бросила, просто не все еще об этом знают?

– Я не могу говорить на такую тему.

– Да, не можешь. Твои хозяева держат это в секрете и ни на что уже не надеются. Но ты ждал. – Би обернулась и посмотрела на вход в шатер. – Да и те люди под стенами, они тоже все еще ждут, правда?

После полумрака купеческого шатра утреннее солнце, висящее над тентами, казалось невыносимо ярким. На площади, под столбом, дралась уже другая пара – тучный мужчина против высокого и худого. Они вяло обменивались ударами и пинками, толпа разочарованно свистела.

Мириам крепче сжала ладонь Тани и в который уже раз проверила, на месте ли тяжелый кожаный кошелек, один из двух, выданных им Джеффри. Второй висел на поясе у Би, рядом с игольником, и за него она не очень опасалась.

– Нужно будет купить поесть, – сказала Мириам, когда они протолкались через толпу на краю площади и вышли в относительно пустой ряд, заполненный лотками с инструментами и мелкими запчастями для каров. – А то с утра одни яблоки…

– Да, – задумчиво ответила Би. – Слушай, а это действительно так много денег?

– Да, очень. Я никогда столько не видела. Тысяча кредитов – это почти небольшая ферма, мой двор стоил меньше. А мы договорились продать батареи за…

– Я ни черта не понимаю в фермах.

– Как? Ты же так хорошо с ним говорила!

– Мне раньше приходилось много общаться с купцами. Я знаю, что такое кредит и сколько он может стоить, но никогда ничего за них не покупала.

– Я тоже, – не выдержала Таня. – Я их только иногда видела. А за них можно купить все, что тебе угодно, да? А почему ты сказала, что Атланта их бросила?

Би только вздохнула.

– Купить можно не все, – сказала Мириам. – А про Атланту не нужно спрашивать, ты же сама видела, этот человек не хотел о ней говорить.

– Но Би все равно спросила.

– Ей можно. – Мириам снова взяла ее за руку. – Рок, пошли, нам еще нужно вернуться и заплатить за стоянку.

– Еще немножко! – отозвался тот от прилавка с ножами.

– Пошли немедленно. Таня, бери Тони.

– Конечно. А что мы купим?

К стоянке они возвращались другим путем – не через центральные ряды базара, а в обход. За разрозненными прилавками, разбросанными все реже и реже и торгующими старыми, совершенно ненужными на вид вещами, начинались палатки беженцев, расставленные очень плотно и без малейшего порядка. Узкие проходы между ними путались и прерывались, из-под брезентовых и полотняных тентов поднимался дым, кое-где горели костры, у которых собирались обитатели палаток, чтобы приготовить свой нехитрый завтрак. Пахло человеческим потом и выгребной ямой. Би аккуратно обходила беженцев, сидящих прямо перед своими палатками, несколько раз отстраняла людей, идущих навстречу, и пропускала вперед Мириам с детьми, чтобы снова обогнать их через несколько шагов. Беженцы оглядывались ей вслед, некоторые вставали, провожая ее взглядами, но большинство предпочитало заниматься своими делами – есть, спать, разговаривать у костров или просто сидеть у своих палаток, глядя в пустоту.