Собачкин хмыкнул:

– Не усложняй! Небось получила ее в подарок. Главное, Спиридоновой тут нет.

– Мне кажется, здесь обитали две женщины, – продолжила я, – Алиса и еще кто-то. Спиридонова пила чай из дешевой посуды, не делала ремонт, не уделяла внимания интерьеру. Вон на окне вместо занавесок рванина висит. Зато ее подруга была дамой со средствами. Дорогой журнал, гель, английская кружка принадлежат ей. Если мы найдем даму, делившую с Алисой кров, узнаем, что случилось со Спиридоновой. Кстати, вторая жиличка тут тоже давно не появлялась, повсюду пыль, грязь.

– Мы идем по следу Орловой, – перебил меня Семен, – ее здесь нет. Остальное неинтересно.

Я встала.

– Ирина Сметанина пыталась связаться с Алисой. Зачем?

Собачкин достал свою электронную сигарету.

– Хотела с помощью Спиридоновой раздобыть денег на операцию дочери в Германии.

Я обвела рукой убогую кухоньку:

– Откуда у бывшей медсестры тысячи евро? Она совсем нищая. И, тем не менее, Ирина пребывала в уверенности, что Алиса может ей помочь. И к кому направилась Сметанина? К матери Веры. У самой Орловой, лежащей в коме, она ничего не могла узнать. Следовательно, Верочка и Алиса тесно связаны. Спиридонова, по мнению Сметаниной, могла дать ей средства на лечение Сони, вероятно, та бы их взяла у Орловой. Надо поехать к отцу Ирины и поговорить с ним, мне только нужен адрес школы, в которой директорствует Георгий Петрович, думаю, он сейчас на работе, а не дома.

– Не вопрос, – кивнул Семен и взял телефон.

Георгий Петрович был не только директором, он преподавал алгебру, и мне пришлось почти сорок минут сидеть у него в приемной, ожидая, когда прозвенит звонок. Директор привык к незнакомым посетителям, он не удивился, увидев меня, не изменился в лице, услыхав мою ложь про службу в ФСБ, и спокойно спросил:

– Чем могу помочь?

– В вашей школе училась Вера Иосифова. Вы ее помните? Девочка дружила с Ириной, – отчеканила я.

Георгий Петрович кивнул:

– Да. Они с моей дочерью поддерживали хорошие отношения. Я тогда был простым педагогом, пришел в школу, как думалось, ненадолго, ранее работал в НИИ, писал кандидатскую, не собирался преподавать. Но, когда моя жена умерла, дочь задурила, начала носить двойки, прогуливать занятия, вот я и решил за ней приглядеть. Меня сразу взяли, школа нуждается в учителях-мужчинах. Я рассчитывал дотянуть Ирину до получения аттестата, а потом вернуться на прежнее место работы, но увлекся и остался здесь навсегда. Почему вы спрашиваете? Ирина скончалась.

– Она ведь дружила с Иосифовой и Спиридоновой? – уточнила я.

Георгий Петрович отвернулся к окну.

– Да. Мне эти отношения крайне не нравились.

– Почему? – тут же спросила я.

Сметанин начал перекладывать бумажки.

– У вас есть дети?

– Двое, уже взрослые. Дочь учится в институте, сын работает, – ответила я.

Георгий Петрович вытащил из стакана карандаш, вставил его в настольную точилку и, медленно вращая ручку, сказал:

– Чужих ребят воспитывать легко. Есть масса книг о психологии детей, поведении подростков, издаются специальные журналы. Мне всегда удавалось найти общий язык со школьниками, завоевать их доверие, я постоянно твержу родителям: «Не кричите на детей, не ругайте их за плохие отметки, никто не хочет быть в классе аутсайдером, если ваше чадо носит домой «лебедей», ему необходима помощь. Скандалами добра не добиться». Но со своей дочерью я взаимопонимания не достиг.

– Сапожник без сапог, – вздохнула я.

Георгий Петрович оставил карандаш в покое.

– Не секрет, что у преподавателей собственные отпрыски самые педагогически запущенные. Поверьте, я много думал, в чем моя ошибка? Почему мы с Ириной стали чужими людьми? Да что там прикидываться, дочь со мной долгие годы не разговаривала, держала меня за врага. А началось все с ее дружбы со Спиридоновой и Иосифовой, еще у них одна в компании была, хорошая девочка, но очень тихая. Иосифова тоже нормальный ребенок. А вот Алиса!

Я незаметно включила в кармане диктофон. Слава богу, он не издает никаких щелчков, работает бесшумно. У меня цепкая память, но лучше, когда есть запись беседы.

По воспоминаниям Сметанина, Иосифова сидела на последней парте, никогда не поднимала руку и казалась тупой двоечницей. Но если учителя вызывали Верочку к доске, то всегда получали исчерпывающе правильный ответ. У тихони были идеальные тетради, ей всегда ставили за контрольные пятерки, и она безукоризненно выполняла домашние задания. У Веры были мама, папа, дядя, бабушка, дедушка. Правда, никто из родственников в школу не заглядывал, но в этом не имелось ни малейшей необходимости. Старательная, малообщительная девочка-отличница не вызывала у Георгия Петровича беспокойства. Школу посещало много ребят из неблагополучных семей, вот они требовали внимания. К тому же Иосифова приходила в гости к Ире с первого класса. Лариса, покойная супруга Георгия, хорошо относилась к девочке, поощряла ее дружбу с дочкой.

– Вера не по годам серьезна и ответственна, – говорила Лара, – надеюсь, она положительно повлияет на Иринку. Да и семья у Иосифовой работящая. Отец – железнодорожник, мать ради дочери пошла в школу техничкой, дед – директор завода. Я спокойно отпускаю к ним в гости Иру, плохому ее там не научат.

Вот отношениям с Алисой Лара не радовалась. Спиридонову воспитывала мать-алкоголичка, имени своего отца девочка не знала, отчество у нее было «Ивановна», но его присвоили просто так. Алиса, в отличие от Веры, постоянно шумела, разговаривала громко, не смущаясь взрослых, употребляла совсем не детские выражения. Лариса постоянно делала Алисе замечания, а однажды, открыв дверь, вытолкала девочку на лестничную клетку и жестко сказала:

– Я не намерена слышать дома нецензурную брань! Не желаю, чтобы Ира переняла твои манеры. Моя дочь не из социальных низов, ей предстоит поступать в университет. У тебя, судя по отметкам, другие планы. Найди себе компанию среди равных, оставь Иринку в покое. Каждое воскресенье ты сидишь у нас с утра, не даешь дочери побыть с родителями. Ты нам надоела! Неужели не понимаешь, что нужно уйти? Убирайся, сегодня мы хотим отдохнуть без гостей. И не смей звонить Ирине!

Спиридонова убежала.

В понедельник, вернувшись из школы, Ирина, не стесняясь Веры, которая пришла вместе с ней, устроила матери скандал. Девочка топала ногами и кричала:

– Ты выгнала Алису!

Лариса решила держаться твердо:

– Да! Она тебе не подруга.

Ира в истерике умчалась в детскую, Вера смутилась и деликатно ушла, а в семье началась война. Младшая Сметанина объявила матери бойкот, правда, сначала предупредила:

– Или Алиска ходит к нам, или я с тобой не общаюсь!