Валя не обращала внимания на недовольство мужа. Его стенания по поводу холодного ужина казались ей в это время такой мелочью, о которой стыдно говорить. А он говорил! Димка тоже капризничал в гостях у родителей Вадима, просился домой. Вероника Сергеевна обижалась, что внучка забыла о ее существовании и давно не показывается, Вика и Наташа жаловались, что даже поболтать по телефону она времени не находит. Валя посмеивалась — как она нужна им всем! Правда, это были самые близкие люди. И всех их она любила по-своему. Никого не хотела терять, обижать. И ее удивляло, насколько они отвыкли от ее нужд. Им было в диковину, что, занявшись чем-то для себя, она может немного потеснить их интересы. Пожалуй, к десятому апреля Валя уже была полностью согласна с Андреем, что человеческая природа остается для нее непрочитанной страницей, разве что — бегло просмотренной.

В день рождения Валя была рассеянной и принимала поздравления с самого раннего утра. Первыми были, конечно, Вадим с Димкой. Она едва открыла глаза, как дежуривший у двери малыш помчался куда-то по коридору. А через минуту оба стояли у кровати — Вадим с букетом роз, Димка — с маленькой коробочкой из красного бархата.

— Это мы для тебя выбрали на днях, — как заговорщик, произнес мальчик и протянул коробочку маме.

Валя окинула обоих беглым взглядом и, приподняв брови, осторожно открыла ее. Золотое кольцо с рубином, резное и необыкновенно красивое, смотрелось так, как все эти бесчисленные драгоценности в иностранных каталогах. Только эту красоту можно было потрогать, примерить.

— Не знаю, твой ли камень рубин, — улыбаясь, сказал Вадим, — но во всех источниках он описывается, как символ любви. Вот об этом мы и хотим сказать. Мы тебя очень любим!

Валя с признательностью прижала подарок к груди. Два самых любимых, дорогих существа были здоровы, сияли, видя, что удалось произвести впечатление, — что может быть прекраснее! Не это ли счастье? И, забыв обо всем, что так часто делало ее дни серыми, безжизненными, наполненными ожиданием простых знаков внимания, унижения и презрения к себе, она тоже улыбалась и тихо говорила слова благодарности. Потом примерила кольцо. Оно очень красиво смотрелось на ее длинных пальцах.

— Ты лежи, отдыхай. Мы будем за тобой ухаживать, — деловито сказал Димка. А Валя усмехнулась: «Неужели существуют только два дня в году, когда можно чувствовать себя королевой? Восьмого марта и в свой день рождения — слабовато, но хотя бы так».

Она пила кофе, не вставая с постели. Потом отвечала на поздравительные звонки. Был момент, когда она снова чуть было не уснула. В полудреме она слышала, как Вадим с Димкой собрались на улицу. В квартире стало тихо. Соседи тоже что-то попритихли, словно все выехали из дома, оставив именинницу в полном одиночестве. И тогда Валя решила, что пора подниматься и приводить себя в порядок.

Душ, легкая музыка, свежий воздух из полуоткрытой форточки — все способствовало поднятию настроения. Валя пообещала себе, что не будет сегодня нервничать. Ей нельзя растратиться на приступы боязни, пока не закончится этот удивительный день. Закревский предупредил, что будет пресса, телевидение, масса людей, которым небезразлична культурная жизнь города. А главное, он сказал, что выставка в «Маэстро» — это только начало. Он намекнул, что через небольшой промежуток времени ее ожидает поездка в столицу. Так что сегодня должна состояться генеральная репетиция взлета, как назвал открытие выставки Андрей. Он так нахваливал Валины работы, что ей становилось не по себе. Она задавалась вопросом: почему все происходит сейчас? Именно сейчас, не пять, десять лет тому назад? С Вадимом говорить на эту тему было бессмысленно. Он пожимал плечами и говорил, что каждому овощу свое время. Белов всячески уходил от разговоров о внезапно пробудившемся таланте, открытии энергетического и информационного канала, о чем любила пофилософствовать Вероника Сергеевна. Валя только посмеивалась, слушая ее теории о высшем разуме, отмеривающем каждому землянину его долю способностей. Причем главным, по мнению Маковецкой, было поведение человека. Если оно не соответствовало определенным канонам, то информационный канал оставался навсегда закрытым для него и, быть может — будущих поколений. Белова эти рассуждения просто выводили из себя. Валя, посмеиваясь, наблюдала, как он раздраженно спорит с Вероникой Сергеевной. Конечно, ему не хотелось, чтобы ее теория нашла хоть малейшее подтверждение. С годами Валя убедилась в том, что поведение ее мужа далеко от идеала. У него были основания переживать о том, что его энергетические каналы так и останутся невостребованными.

Валя посматривала на часы, замечая, как убийственно медленно идет время в ожидании чего-либо. Давно была выбрана одежда для сегодняшнего торжества, продуман макияж, прическа. Валя решила, что не должно быть ничего лишнего. Она просто расчесала вымытые и пахнущие свежестью волосы, чуть закрепила их лаком. На лице — минимум косметики. Разве только губы яркие, сочные, подчеркнуто чувственные. Брючный костюм стального цвета и белая блуза, черные лаковые полусапожки на высоченной шпильке. Они-то и беспокоили Валю — она не представляла, как вы ходит на них все торжество. Вадим советовал ей надеть что-нибудь более удобное, но Валя решила, что сегодня она будет блистать.

Когда Вадим припарковал машину около здания галереи, Валя почувствовала слабость во всем теле. Она посмотрела на мужа, сына, ища поддержки. Оба ответили ей улыбками.

— Ну что, начался мандраж? — сжимая ее ладонь, спросил Вадим.

— Мягко сказано, — ответила Валя, не узнав своего голоса, и, опираясь на руку мужу, вышла из машины. — Включаю автопилот.

Навстречу вышел Закревский. Он выглядел тоже празднично, не скрывал волнения.

— Здравствуйте, не знаю, кто из нас больше переживает, — засмеялся он отрывистым нервным смехом.

— Лично я вот-вот снова закурю, глядя на вас, — заметил Вадим.

— Следуйте за мной! — наигранно строго сказал Андрей.

— Господи, помоги, — прошептала Валя.

Она почувствовала, что ее окутала сероватая дымка. Она стала своеобразным ограждением от всех, кто в этот вечер окружал ее. Словно невидимый кокон, который не сковывал движения, предостерегая от нежелательных контактов. Все было реально и на грани фантазий. Вале казалось, что на какое-то время она поменялась местами с Вадимом. Вспомнилось открытие «Вивы», журналисты с камерами, многочисленные гости, атмосфера торжества и Вадим с Костей, довольно взирающие на плоды своего труда. Теперь настал ее черед. Валя давно не находилась на таком подъеме. Она разговаривала с совершенно незнакомыми людьми, которые просили ее автограф на выставочном проспекте. Практически каждый считал своим долгом сказать, что она еще очень молода, а так громко заявляет о себе. Валя поначалу смущалась, а потом, переполненная похвалами, добрыми пожеланиями, давала свое первое в жизни интервью. Местная журналистка задавала подготовленные вопросы, Валя мгновенно отвечала, замечая, что совершенно перестала волноваться. Переживания испарились, исчезли вместе с полупрозрачным коконом, видимым только Валей. Она легко поплыла в этом светлом зале над созданными ею облаками, ощущая удовлетворение, радость.