Взяв цветы из его рук, я выполнила обязательный ритуал: понюхала букет и расплылась в улыбке:

— Спасибо! Подожди, сейчас вернусь.

Я отнесла розы на кухню, чтобы мама поставила их в воду. Мама говорила по телефону. У меня сложилось впечатление, что кто-то настойчиво пытается прийти на сеанс. Мама твердила, что мы уже закрылись, но ее собеседник, видимо, настаивал. В конце концов она согласилась. Мне было стыдно оставлять ее одну, но надо было идти.

Стивен подвел меня к своему «лексусу».

— Куда поедем? В «Капитанское бистро»? — спросил он.

— Я бы хотела в «Ямми».

— Ну-у… ладно, — разочарованно протянул он. — Если ты так хочешь…

Я не особо тяготела к «Ямми», но чтобы подстегнуть память Стивена, лучше «Ямми» места не было.

— Теперь понимаю, ты бывала здесь раньше, — сказал он, когда мы уселись в тускло освещенном угловом купе.

— Ну да, я, можно сказать, завсегдатай. А как ты узнал?

— Ты не посмотрела в меню.

Я указала на свою голову:

— Я листаю его вот здесь.

Он рассмеялся:

— Теперь верю, что ты захаживаешь сюда. Ну и чем тут кормят?

— Брату нравятся гамбургеры. А я неравнодушна к куриным наггетсам.

— Как там твой брат?

Мне показалось, Стивен проявлял искреннее сочувствие.

Я ответила ему после того, как официантка приняла у нас заказ:

— Дела у Перри не очень…

— Но я слышал, его отпустили из полиции, — удивился Стивен.

— Отпустили, но он по-прежнему главный подозреваемый. У них просто нет доказательств, чтобы держать его у себя. — Неожиданно я поняла, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Весь день я носила маску, чтобы поддержать Перри и маму, а теперь, когда они были далеко от меня, вся моя уверенность улетучилась. — Прости меня, — сказала я, вытирая слезы. — Такое ужасное лето.

— Ничего страшного.

— А как ты проводишь лето? — поменяла я тему разговора, чтобы вернуть самообладание.

Стивен пожал плечами:

— Не очень здорово. Эта кампания, бесконечная политика у нас дома, какие-то великосветские ужины с родителями, на которых я должен вести беседы ни о чем… Для меня это настоящий стресс. Сегодня родители опять уехали на еще одно благотворительное мероприятие. Предполагалось, что я тоже поеду, но приятно было сменить темп.

Я подумала, не рассказать ли ему, что мне пришлось выслушать от его матери сегодня днем, но решила оставить это при себе. Ему и так хватало проблем с родителями.

— Честно говоря, жду не дождусь следующего месяца, когда я уеду учиться. Свобода! Мои родители — слишком… целеустремленные люди. — Он внезапно остановился. — Прости, мне не следовало говорить об этом.

— Ничего, ничего. Иногда полезно выпустить пар.

— Нет, это семейные дела. Зачем портить такой отличный вечер? Извини, что разнылся. Давай поговорим о чем-нибудь приятном.

— Например, о том, что весь город считает моего брата убийцей?

Стивен хмыкнул:

— Правда… Твоя жизнь сейчас не веселее.

— Это точно.

Официантка принесла нам еду, и Стивен занялся своим бургером.

— Я слышал, ты помогала полиции, — сказал он. — Это правда?

— Было правдой. Теперь уже нет.

— Я рад, — с облегчение произнес он.

— Почему? — удивилась я.

— Ты подвергала себя опасности. — Он нацелился в меня ломтиком картошки фри. — Сначала одно убийство, потом еще два.

Ну и ну, оказывается, все заботятся о моей безопасности, вот еще один человек говорит, что лучше не участвовать в этом деле!

Я почувствовала, что настал подходящий момент, чтобы перейти к главному и получить информацию, за которой я, собственно, и пришла.

— Знаешь, о том убийстве… я хотела спросить тебя. Ты не видел ничего подозрительного?

— Подозрительного? Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь был здесь, когда Виктория Хеппел уходила с моим братом. В тот злополучный вечер?

— Я? Откуда ты знаешь? — Его глаза заблестели. — Нет, подожди, у тебя было видение?

— Ничего сверхъестественного. Есть видеопленка, на ней и мой брат, и ты… Ты был… м-м-м… пьян, и твоя мать вела тебя домой.

Он удивился:

— Совершенно забыл, что это было в тот вечер. Прости, ужасно стыдно.

— Ну, у всех бывают плохие моменты в жизни, — миролюбиво сказала я. — Поверь мне, у меня похуже бывали. Напомни мне как-нибудь рассказать, как я вылила здесь колу на голову Тиффани Деспозито.

Он вежливо улыбнулся, но потом покачал головой:

— Жаль, что ничем не могу тебе помочь. Тем вечером я ничего странного не заметил.

— А ты не видел, не говорила ли Виктория с кем-то еще, кроме моего брата?

Например, с Энтони Тоскано, убийцей с полицейским удостоверением, или с его сыном Габриэлем, лжецом, на теле которого вытатуировано имя «Виктория»?

Стивен пожал плечами:

— Если честно, я почти не помню тот вечер. Большую часть я провел в туалете. Помню только, как наша экономка поднимала меня с пола и отводила в постель.

— Ого! — усмехнулась я.

— Да, маме есть чем гордиться.

Я засмеялась.

Он наклонился ко мне и положил руки на стол:

— Кстати, о Тиффани. Что это за история с колой?

Остаток вечера мы провели, пересказывая друг другу школьные сплетни и обсуждая разные колледжи. К своему удивлению, я неплохо провела время. Когда, однако, пришло время расплачиваться, я поняла, что главной своей цели так и не добилась. Я даже не выяснила, разговаривал ли с Викторией кто-то из Тоскано.

Стивен сам заплатил по счету, хотя это я пригласила его в ресторан. Мы подошли к машине, и он открыл передо мной дверь.

— Куда ты хочешь теперь? — спросил он, усевшись на водительском месте. — Тебе нужно домой?

У меня была одна мысль. Затуманенный алкоголем мозг Стивена ничего из того вечера не запомнил. Но предметы должны были запомнить.

Я повернулась к нему:

— А мы можем к тебе поехать? Ты говорил, родителей нет?

— А-а…

Видно было, что он в недоумении, что он не представлял меня «такой» девушкой.

— Просто я никогда не видела особняков, — улыбнулась я. — Меня ведь не приглашают на вечеринки… — И я хмыкнула: — Видимо, недостаточно крутая.

Стивен поморщился:

— Прости, если я плохо обходился с тобой.