— Я хочу посмотреть пленку, которая лежит в полиции, — сказала я.

Джастин отвернулся и оперся на перила лестницы, ведущей на пляж. Я смотрела ему в спину. Один раз плечи его дернулись, и я почувствовала укор совести.

Но он все же нашел в себе силы повернуться ко мне:

— Ты имеешь в виду запись из ресторана? Ту, что они нашли у вас в доме? Зачем она тебе? Уничтожив ее, ты не поможешь Перри.

— Я и не собираюсь уничтожать ее. Просто хочу посмотреть. Один раз.

Он помолчал.

— Ты думаешь, на ней может оказаться… настоящий убийца?

Я кивнула.

— А как ты его узнаешь? Люди весь вечер ходили туда-сюда, как ты опознаешь убийцу?

— Ну, например, я могу увидеть Джоэла, приятеля Виктории. Или… кого-то еще. — Я не хотела делиться с Джастином теорией Нейта. И я не хотела, чтобы Джастин узнал, что я видела татуировку Габриэля. Трудно объяснить почему — не хотела, и все.

— Ну, не знаю, — сказал он.

— Это может оказаться ключом к разгадке. — Я положила руку ему на плечо (старая привычка) и посмотрела прямо в глаза. — Мы можем раскрыть это дело. Ты ведь сам пришел ко мне за этим несколько дней назад. Ты хотел этого, правда?

Он мягко снял мою руку:

— Если говорить честно, Клэр, больше всего на свете я хочу вернуть все назад, чтобы не было той ночи с Тиффани.

— Джастин, не слишком ли драматично?

Его лицо напряглось.

— Я сделал тебе больно. Я люблю тебя, но я понимаю, что сделал тебе больно. Даже теперь я вижу боль в твоих глазах. Я вижу ее всякий раз, когда ты смотришь на меня. — Голос его дрогнул. — Да, пусть это выглядит драматично, но это правда.

Случилось то, чего я так желала все эти месяцы. Мне хотелось увидеть страдание на его лице. Расплатиться с ним за то, что он сделал. Но… мне это совсем не нравилось.

Я робко дотронулась до его руки:

— Я простила тебя.

Он поднял на меня полные надежды глаза.

— Джастин, я прощаю тебя, но я не могу быть с тобой, — торопливо продолжила я. — Я верю, что ты не хотел делать мне больно.

Он собрался что-то сказать, но не произнес ни слова.

— Я говорю это не для того, чтобы заполучить кассету, — добавила я.

Это было правдой. Конечно, сначала я хотела просто использовать его. Но то, что я скрывала от самой себя, неожиданно оказалось сильнее. Все эти месяцы я старалась избегать его. Я думала, это излечит меня. А оказывается, все, что нужно для излечения, это простить его. Джастин был достаточно наказан. Я больше не смогу быть его девушкой, но другом — да.

— Прошу, поверь мне, — сказала я.

— Я знаю, что это так, — кивнул Джастин и пожал мою руку.

Я простила Джастина и почувствовала облегчение, потому что теперь все встало на свои места. Но одновременно меня не покидало чувство вины, потому что убийца так и не был найден.

Вечером того же дня я в тревоге мерила шагами офис мэра. Джастина не было уже давно. За ужином ему удалось уговорить отца, и Спеллмен-старший согласился взять для нас эту пленку в полиции. Но вдруг ему под каким-то предлогом отказали? И… вдруг мы ничего на ней не обнаружим? Вдруг… вдруг… вдруг…

Дверь наконец распахнулась, и в офис ворвался Джастин. Он торжествующе поднял вверх видеокассету.

— О боже, спасибо!

Я бросилась к нему, собираясь обнять, но в последнюю секунду притормозила. Когда-то он был моим парнем. Потом… врагом. А сейчас он мне кто? Друг — да, но я не знала, как себя вести с ним.

Джастин не усугубил ситуацию. Он подтянул второй стул к видеомагнитофону, который принес раньше, и сунул в него кассету.

— Ты еще помнишь, как это работает? — удивилась я.

Джастин нервничал. Он оглядел офис и заговорил чуть ли не шепотом:

— Так, дверь заперта. Отец придет через тридцать минут забрать кассету и отнести обратно в полицию. Готова?

— Готова.

— Жми сюда.

Я нажала кнопку. Изображение было зернистым, но вполне приличным, даже цветным. Камера была установлена перед главным входом в «Ямми» и с высоты фиксировала всех, кто заходил и выходил наружу. Чтобы ускорить просмотр, я нажимала кнопку перемотки и удерживала ее до тех пор, пока не появлялась фигура человека. Тогда я включала медленное воспроизведение и всматривалась в нее. Через некоторое время появился тот — или вернее та, — кто нас интересовал.

— Вот она, — сказала я, указывая на Викторию, которая шла в «Ямми» в полном одиночестве. Она была в топике на бретельках и в узких джинсах.

— Идет и не знает, что скоро умрет, — с грустью сказал Джастин.

Вслед за ней вошла взрослая пара. Затем появилась компания старшеклассниц, которых я знала по школе. Еще несколько выпускников школы, в их числе Стивен Клэйворт. Вышла перекурить Тиффани. Я прикусила язык, чтобы не прокомментировать ее появление. Для меня это было большим достижением.

Камера фиксировала много незнакомых людей, но это меня не удивляло, ведь был праздник и в городе было полно туристов.

— А это не… — прищурился Джастин, глядя на экран.

— Да, это Габриэль Тоскано, — сказала я и вздрогнула от охвативших меня чувств.

Неужели Нейт прав? Я не хотела в это верить. Мои инстинкты меня обманули? Все это время меня влекло к убийце, и я даже целовалась с ним? Нет, не может быть… Но ведь у него на плече вытатуировано имя жертвы и он заходил в «Ямми» в ночь убийства…

Почему же он не сказал мне об этом?

Его отец вел расследование, но далеко не продвинулся. Более того, он убил кого-то в Нью-Йорке. Возможно, Габриэль имел что-то против экстрасенсов, потому что боялся, что я почувствую его вину.

— А, смотри, он выходит обратно! — сказал вдруг Джастин, прерывая мои мысли.

— Что это он несет? — спросила я, разглядывая коричневый пакет у него в руках.

— Еда на вынос, — пояснил Джастин и включил перемотку на том месте, где в ресторан входили четверо пожилых мужчин.

Затем появилась Сесил Клэйворт в потрясающем изумрудном платье, перетянутом поясом. Она-то что здесь делала? Я всегда считала, что посещать «Ямми» ниже ее достоинства…

Вот в ресторан зашел Перри и вскоре вышел на улицу уже вместе с Викторией.

— Ловко он! — Джастин даже присвистнул.

— Да, он способный, — пробормотала я.

Следующей вышла Сесил, волоча за собой пьяного Стивена.

Так вот зачем она приходила. Ее наверняка вызвали по телефону, чтобы она забрала своего сыночка. Я догадалась, что вечер на променаде был не первым, когда Стивен набрался не по возрасту. Меньше всего Далласу Клэйворту было нужно, чтобы его «золотой мальчик» прославился как пьяница во время предвыборной кампании.