вопросов. А, кроме того, срочно перехватывать визжащих дам, пытающихся убежать от мнимой опасности… Несмотря на то, что пришлая группа протопала по дикой планете несколько дней — пугаться там женщины не разучились.

Самой спокойной оказалась, как это ни смешно, самая молоденькая девушка. Настя выглядела лет на шестнадцать — хотя, как оказалось, восемнадцать ей уже исполнилось. Пошла вместе с матерью за займом, ну и… В общем, здравствуй, новый чудный мир! Она спокойно шла неподалёку от меня, собирая волокнистые растения — а потом ещё и нашла нам глину.

Вот так просто и обыденно. Невзначай ковырнула склон, а затем позвала меня — и сказала, что это бледно-зеленое и есть глина. Я попробовал пальцами… Действительно, глина. После дождя влажный верхний слой был очень похож на пластилин.

И всё-таки я немного приукрасил насчёт обыденности… Какие-никакие героические фанфары Насте полагались. Собственно, обнаружение глины СИПИН оценил в сто пятьдесят баллов. После чего радостная девушка пошла к посёлку — намечать место жительства.

И уже через три часа её капсула приземлилась рядом с нашими. Почему-то поселиться она решила поближе к моей группе… Да и вечером, после сбора растений, сидела у нашего костра.

Следом за ней подтянулся и паренёк Миша. Как я понял, он к ней всячески клинья подбивал. Не знаю уж, как Настя к Мише относилась, а вот я собирался ещё одного мужчину в компании пользовать в хвост и в гриву. Так что пусть не жалуется.

Надо сказать, семнадцатый день выдался не легче, чем шестнадцатый. Какие-никакие результаты у наших охотников вчера были. Не сказать чтобы прямо стадо забили, но добычу всё же притащили на вершину. Ночью заниматься разделкой никто не стал, поэтому вопрос отложили до утра.

А затем началась массовая добыча глины и камней… И вскоре всем стало не до развлечений. Лично я занимался разделкой туш. Во-первых, сразу накидал запас мяса своим трём хищникам, которые принялись довольно урчать и набивать животы.

А затем часть мяса и собранных растений, по согласованию с Сочинцем, загрузил в пищевой рефицератор.

Ну а напоследок проконтролировал, чтобы все ненужные отходы после разделки были переданы мне!.. Их я грузил уже в медицинский рефицератор…

И, надо сказать, всё-таки дотянул до нужного веса.

Цифра с весом загруженного биологического материала мигнула. А затем появилась гордая надпись:

«Готова к репликации»

И эти короткие три слова сделали меня счастливым. Очень счастливым! Теперь у меня была в запасе вторая жизнь. На случай, если с первой что-то пойдёт не так. А здесь, на этой дикой планете, очень многое может пойти не так.

Потому что это опасный и неизведанный мир.

А выжить в таком мире сложно. Особенно нам, венцам эволюции, избалованным комфортом, безопасностью и цивилизацией…

Глава 11. Ваще чот хозяйственная

Дневник Листова И.А.

День восемнадцатый. Сложности охраны порядка

Думал ли когда-нибудь Ваня, что будет служить в полиции? Нет, Ваня никогда не думал, что будет служить в полиции. Ваня же — не специализированный робот, чтобы в полиции служить. Однако же, вот так сюрприз!.. Мир вокруг так изменился, что сидит теперь Ваня у странного сооружения под названием Алтарь Вознаграждения.

И следит за порядком.

А точнее, за тем, чтобы никто из новеньких членов группы не лез к Алтарю. Да и стареньких членов группы тоже пускать не велено. Так сразу и вспоминаются всякие истории про «не положено» и «не велено». Ну там, где часовой или охранник на любые претензии отвечает одно и то же. Причём с непрошибаемым выражением лица.

Если не понимать сути происходящего, то кажется, что исполнители в этих историях тупые. Однако сейчас, стоя рядом с Алтарём, я отчётливо понимал: да ни фига!.. Просто они хитрые и всю вину за ситуацию на начальство валят.

К сожалению, это отлично прокатывало только у Трибэ и Мелкого. Они-то не начальство.

А вот у Вано не прокатывало. Потому что он начальство.

— Да как-то?! — мужчина, которого уже минут пять мариновали «неположенами» и «невеленами», наконец, сообразил, куда его шлют.

И перевёл осуждающий взгляд на меня:

— Слушай, начальник, ну что за дела-то?!

Обращаясь ко мне, мужчина чуть не переступил черту. И не абы какую, а выведенную на земле самим Сочинцем.

Черта была символом рабства и угнетения. Она окружала площадку рядом с пунктом выдачи заказов на Алтаре Вознаграждения. Тот, кто за неё заступал, согласно правилам должен был подвергнуться наказанию. А именно, прессиям (это когда прессуют), репрессиям (если с первого раза не понял) — ну и последующим гонениям за черту.

Я вздохнул… Отложил в сторону древко от копья с вставленным в него новым наконечником, который успел наполовину замотать самопальной верёвкой. А затем поднял взгляд на вопрошающего.

Мужчина — или, скорее, даже парень — был на вид не старше двадцати пяти лет. Видимо, один из тех, кто во время «передела власти» жался в основной группе. А потому и не запомнился своим решительным видом.

Одет он был в белое трико, без модификаций. Оно проглядывало между штанами-карго и грубым свитером. У нас так многие ходили: это были одни из самых недорогих позиций Алтаря в категории «одежда». Если сверху ещё накинуть лёгкую спортивную курточку, то по ночам почти не мёрзнешь.

В общем, классический пример «спускача» — как их в последнее время у нас называли. «Спускачи» — это те люди, которые сами ничего делать не хотели. Выполняли какую-нибудь простенькую работу и получали за неё свои невеликие баллы… А потом радостно бежали спускать их на скидочные товары: одежду, инструменты, еду.

— Слушайте, ну мне бы хоть топорик взять! — взмолился «спускач».

«Топорик каменный, простой, ненадёжный — 1 шт.» стоил двадцать баллов. Камень там — полный отстой, потому что крошиться начинал на пятом-шестом толстом стволе. Чтобы такого не происходило, нужно было пользоваться специальным читерским приёмом. То есть, самому найти камень, который пойдёт на создание топора!..

Однако «спускачи» не хотели искать камни. Они приходили, покупали топорик, а потом через несколько дней, срубив пару десятков растений — отчего инструмент приходил в негодность, зато на счету появлялось три-четыре десятков баллов — шли за новым.

— А камень у тебя для топорика есть? — спросил я, сурово сдвинув брови и надеясь, что получилось грозно, а не смешно.

— Да я искал… Не нашёл! — взмолился парень. —