должен взлететь. Если будешь медлить, то можешь превратиться в человека прямо в воздухе.

Оттолкнувшись тонкими розовыми лапками от земли и быстро размахивая крыльями, я набрал побольше воздуха в свои птичьи лёгкие, пардон, в воздушный мешок, и наконец-то оторвался от земли. Уже взмыв в воздух, я заметил, как от Джеймса и Джесс исходит свечение – верный признак того, что они наконец-то выпили зелья и сейчас мысленно создают из себя птиц.

Парить в воздухе оказалось куда более сложно, чем я ожидал. Тем не менее, это просто невероятно. Летя на самолёте или прыгая с парашютом невозможно испытать и сотой доли того, что ты можешь ощутить при собственном полёте.

Кружась над макушками высоких деревьев кажется, что весь этот мир принадлежит только тебе, что ты властитель над всей этой красотой.

Вскоре ко мне присоединилась голубая сойка и, разумеется, утка. Очень оригинально, мистер Уэбстер. Никто и не сомневался. Поняв, что сейчас не самое время критиковать фетиш своего друга, я принялся ещё более усердно работать крыльями. Мне было необходимо научиться развивать скорость, ведь никогда нельзя наверняка знать, что тебя ждёт в будущем. Возможно, мне ещё придётся улетать от птичьего патруля за то, что я случайно обгадил какой-нибудь памятник.

– Хью, ты – идиот, ты же заешь об этом? – Кричала снизу Джесс.

– Да, но ситуацию это никак не спасает, уж поверь!

Первое испытание своих сил в полёте закончилось небольшим инцидентом. Если быть более точным, то, когда я почувствовал, что вновь превращаюсь в человека, я решил, что мне следует приземлиться на сосне. Нетрудно догадаться, что слезть оттуда я не смог.

– Как думаешь, сколько до него метров?

Джеймс приложил руку ко лбу, закрывая глаза от света заходящего солнца.

– Ну, метров так тридцать, может быть больше.

Джесс тяжело вздохнула:

– Почему ты просто не полетел вниз, чтобы превратиться на земле?

– Я мыслил, как птица, – постарался оправдаться я. – Не все же такие умные, как ты.

– Мы можем принести сюда простынь, чтобы ты спрыгнул на неё, – предложил Джеймс.

– Или просто выпей чуть-чуть этого зелья и быстро слети вниз.

– У меня слишком мало осталось. Тогда мне не хватит на вечер.

Джеймс, в порыве психоза, всплеснул руками и крикнул:

– Ты предлагаешь нам за тобой слетать?

– Вообще, это хороший вариант.

– Да иди ты в пень!

– Боже, Хью, я отолью тебе этого зелья. Просто слезь уже оттуда.

Завтра вечером должны вернуться отец и Мэри, а это означает, что отныне нам придётся делать всё возможное, чтобы они не узнали о наших ночных путешествиях. Мысленно, я уже прокручивал в голове возможные слова для оправданий или же для лжи. Можно говорить, что мы собираемся переночевать у Джеймса, но это совершенно ненадёжно, ведь, зная чрезмерное любопытство некоторых людей, рано или поздно они поймут, что здесь пахнет жареным. Я не из любителей врать, но что же ещё остаётся? Осознание того, что одна проблема влечёт другую, нагнетало мысли, что мне всё-таки стоило принять совершенно иное решение в прошлый раз. Однако, тогда бы не было всего этого. Приключений, шуток, удивлений. Не было бы встреч и расставаний. Я погнал все эти мысли прочь. Сейчас нам необходимо встретить Саманту, а после отправиться в путь за шестерёнками.

Удобно устроившись на чердаке (всё-таки мы решили обустроить его как нашу тайную базу), каждый занимался делом. Джеймс показывал карточные фокусы, Джесс наблюдала за ними и параллельно перетаскивала огромный матрац от стены к стене, стараясь понять, где будет самое удобное место для сна, а я сверлил взглядом часы. Всё-таки, сейчас время, как никогда, играет ответственную роль. На чердак мы притащили много нужных и ненужных вещей. Нашли старые, но достаточно прочные, стулья, поставили небольшой комод и маленький кофейный столик, у которого не хватало одной ножки. Чтобы он не падал на один бок, я подсунул под него пару ненужных книг и цветочный горшок. Джесс посмеялась над этим и окрестила меня инженером века.

Так же, сюда было решено принести различные журналы и комиксы, поскольку нам предстоит проводить в этом месте большую часть дня. Да и вообще, такие вещи, как различные постеры и альбомы с наклейками всегда создают приятную атмосферу. Можно смело сказать, что этот чердак действительно стал для нас родным за эти несколько дней.

– Выброси свои карты и помоги мне, – проворчала она. – И ты тоже, Хью. Хватит валять дурака.

Как по расписанию, ровно в половину первого ночи над кофейным столиком образовалась брешь. Мы с Джеймсом оперативно отодвинули его, после чего оттуда выпрыгнула запыхавшаяся Саманта. Её лицо раскраснелось, а волосы, которые, к слову, были распущены, торчали в разные стороны.

– Как ты? – Спросил я.

– Воды, – всё, что она смогла сказать.

Джесс молниеносно схватила графин с лимонадом, стоящий на тумбе и протянула полный стакан жидкости гостье.

– Это так вкусно, Бог ты мой!

Мы решили не терять ни минуты, и поэтому сразу же приступили к выполнению назначенной миссии.

Серо-коричневые перья совушки, как нельзя кстати, сочетались с естественным цветом глаз Саматы. Видимо, она плохо представила себе этот образ, раз совершенно забыла о том, что птицы не обладают идеальным изумрудным цветом радужки. Было в этом что-то мистическое и одновременно завораживающее. Если я вообще имею право называть что-либо мистикой, умея путешествовать во времени и превращаться в различных птиц.

На этот раз я основательно подготовился к предстоящей миссии. После тщательного обшаривания интернета, в закромах моей памяти поселились, как минимум, двадцать (а то и больше) видов пернатых. Теперь, детально представляя орла, журавля, грифа и многих других птиц, мне больше не придётся скрываться от птичьей полиции в образе голубя. Сейчас же, я парил над ночным Флипсбургом белым филином (нет, это вовсе не потому, что Саманта выбрала сову). Коллективным решением нашей пернатой команды в выборе образов, все пришли к выводу, что будет куда более удобно выбрать родственные (или хотя бы внешне похожие) виды птиц.

Думаю, что всё это выглядит слишком странным. Не каждый день над городом летают огромные совы, понимаете ли. Остаётся только ждать кричащих заголовков в утренней газете: "Нашествие пернатых на Флипсбург". Хотя, наверное, все журналисты сейчас спят самым крепким сном и досматривают десятый сон. Не спят только охранники часовой башни (и мы). Два человека в форме гусаров стоят прямыми столбиками по обе стороны кирпичного небоскрёба. По словам Джеймса – внутри нас ожидает ещё, как минимум, шесть таких же сторожевых.

План был до глупости прост: залететь внутрь, найти необходимые детали и смыться оттуда, как