– Ты правда думаешь, что я буду переживать из-за отсутствия комфорта и роскоши? Когда двоим хорошо друг с другом, уже не важно, что их окружает. Они создают ту реальность, в которой им хорошо. Мне кажется, одиночество в роскошном особняке намного страшнее. И наряды скупаешь, только чтобы заполнить пустоту внутри. И общество нужно лишь для того, чтобы сбежать от одиночества. Когда существует истинная близость между двоими, окружающий мир превращается в декорацию, не влияющую на суть происходящего.

– Варя, ты иногда поражаешь меня своей мудростью.

– Тетушка меня многому научила… Я думаю, она нас уже потеряла.

– Да, пора идти, – согласился Камилль. – Но я так и не получил ответа на свой вопрос. Ты поедешь со мной?

– Куда и зачем? – И тут же, не дав Камиллю возможность что-то ответить, я ответила сама: – Впрочем, мне неважно, куда ехать и зачем, главное – с тобой.

– Тогда завтра мы выезжаем, – схватив меня в охапку и закружив, объявил Камилль. – Еще мудрый Соломон говорил, что три явления неподвластны его могучему уму: путь змеи на земле, путь звезды в небесах и путь мужчины к сердцу женщины. А Соломон был мудрейший из мудрейших.

– Женщинам проще: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Так что пойдем ужинать, а потом продолжим философские изыскания, – предложила я, вставая и отряхивая песок.

– Интересно, почему говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? – сыто жмурясь на солнце, рассуждал Костас, откинувшись в кресле на открытой веранде ресторана. Съемка романтического обеда наконец-то началась. Стол был уставлен всевозможными яствами, шеф-повар явно превзошел себя: осьминоги, всевозможная рыба, лобстеры, разнообразные салаты, десерты, фрукты. Обед решили снять пораньше, в шесть часов, потому что вечером в гостинице праздновали свадьбу и нужно было все подготовить к приему гостей. Гости отеля восприняли с энтузиазмом возможность роскошного обеда. А мы с Костасом старательно изображали влюбленных.

Костас кормил меня, словно маленькую, закусками прямо из рук и шептал признания в любви на всех языках – английском, французском, греческом, даже попытался выучить на русском. Я вспомнила один из тренингов по флирту, где рассказывали, что такое шутливое признание тем не менее помогает человеку влюбиться. Я тогда скептически отнеслась к этой идее, но, наблюдая за Костасом, как с каждой произнесенной фразой о любви он сам начинал в нее все больше верить и смотреть на меня все более влюбленными глазами, я начала подозревать, что ведущие тренинга были правы. И тут же я вспомнила еще один совет из того тренинга – попросить мужчину не только произнести фразу «Я тебя люблю» на разных языках, но и признаться в любви, как бы для того, чтобы потренироваться.

– Костас, а если бы ты признавался в любви девушке, то что бы ты говорил? – решила я продолжить эксперимент.

– О, я бы ей сказал, что в тот момент, когда я ее увидел, я почувствовал, как солнце вышло из-за туч и моя жизнь наполнилась радостью. Я почувствовал, что мою кровь разбавили шампанским и мне хочется петь каждую секунду. Я, словно мальчишка, думаю о ней каждую секунду и бью себя по рукам, чтобы не писать ей каждую минуту глупые сообщения. Я хочу слышать ее голос, я хочу дарить ей всякие глупые подарочки, я хочу просто смотреть на нее – как она улыбается, как она смеется, как она морщит нос и как она сердится. – И тут он неожиданно шлепнул меня по руке, выведя меня из романтической задумчивости.

Я скорчила мину и нахмурила брови.

– Я спас тебя от кровососущего монстра, – патетически произнес Костас.

– От комара? – уточнила я.

– Важен сам факт спасения любимой женщины, а от чего – это уже детали.

– Костас, Лариса, все замечательно, но пора идти к шведскому столу за горячим, а то шеф-повар расстроится, что мы не сняли пробу с его кулинарных шедевров, – услышали мы голос оператора. Мы так увлеклись, что даже забыли, что нас снимают.

Расправившись с горячим и десертом на фоне лазурного моря и заходящего солнца, мы эффектно закончили наш романтический ужин горящей самбукой.

– Я так же пылаю от любви, как эта самбука, – воскликнул Костас.

Мы наконец-то остались одни, так как вся съемочная группа переместилась устанавливать лампы в апартаментах для влюбленных.

– Костас, съемка уже закончилась, так что можно выйти из роли, – поддразнила я его в ответ.

– По-моему, мне понравилась роль твоего возлюбленного, придется ввести в сценарий страстный поцелуй.

– По-моему, это уже становится опасным, может, ограничимся романтическими взглядами?

– Нет, никто не поверит, что мы влюбленные, тем более что ты же богиня Афродита, а значит, не боишься проявлять свою любовь.

– Мне кажется, ты боишься проявлять свою любовь и вообще свои эмоции, – заметила тетушка, ожидая вместе со мной Камилля к ужину. – Мужчина чувствует себя любимым, когда ощущает свою значимость. Это основная потребность мужчины – чувство собственной значимости.

– И в чем же она проявляется?

– В возможности принимать решения и нести за них ответственность, в доверии женщины к его решениям, в ощущении своей востребованности как защитника и кормильца, в принятии его женщиной таким, какой он есть, в искренней признательности женщины за его старания, в ее восхищении его достижениями и им самим.

– Да, я вспоминаю, ты мне об этом уже говорила.

– Да, ничего нового, моя милая, я тебе не открою. Важно не то, что ты знаешь, а то, насколько ты это проявляешь. Я вспомнила одно упражнение: ты можешь принести два прутика? – попросила меня тетушка.

– Конечно, – ответила я и пошла искать. Принеся их тетушке, я с нетерпением ожидала, что же будет дальше.

– Поставь два прутика между нашими ладонями, и давай взаимодействовать – будем поднимать и опускать руки, стараясь, чтобы прутики не упали, взаимно подстраиваясь и следя друг за другом. – Мы встали с тетушкой друг напротив друга и, сонастроившись, начали поднимать ладони, опускать вниз, садиться. В какой-то момент мы настолько прониклись взаимочувствованием, что могли предугадать следующее движение.

– Умница, – похвалила меня тетушка. – А теперь каждая из нас в течение двух минут должна достигнуть своей цели, не выпуская палочки из рук.

– Мы можем говорить?

– Нет. Например, я хочу дойти до оливкового дерева, а ты хочешь сесть на стул. И, не общаясь друг с другом, мы должны дойти до своей цели.

– Это невозможно, – решила я.

– Давай попробуем, а потом будем делать выводы.

– Хорошо, давай.

Я решила, что дойду до стола. Мы встали друг напротив друга, держа палочки между ладонями, и я повела тетушку к своей цели. Тетушка послушно последовала за мной, но на полпути она вдруг остановилась. Какое-то время между нами шло противоборство, и я поняла, что, если я не уступлю, мы никогда не достигнем ни ее, ни моей цели. Вздохнув, я пошла за ней. Тетушка подошла к крыльцу дома и торжествующе улыбнулась, достигнув своей цели, а затем спокойно пошла за мной к столу. Когда я дошла до стола, я решила, что можно еще подойти и к оливковому дереву, и тетушка последовала за мной.