Телевизионщики вошли в дом следом за ним. Едва они уселись в большой комнате, где был включен телевизор, как раздался звон разбитого стекла и в окно влетел камень. Кто-то из толпы, видимо, остался недоволен мирным исходом дела и вернулся.

Шабкат выскочил на улицу, но там никого уже не оказалось. Даже не было слышно, куда убежал человек, бросивший камень. Может, он даже не пытался удрать, а просто залег среди кустов. Но искать его в темноте было не просто сложно, но и опасно. Шабкат скрипнул зубами и вернулся в дом.

Он сделал это очень даже вовремя. Тут же ожил его мобильник, лежащий на столе. Металлизированный компьютерный голос сообщил журналисту, что звонит Латиф.

— Слушаю тебя, брат, — ответил Шабкат.

— Я уже освободился от дел. Как там у вас обстановка? Все спокойно?

— Уже спокойно.

— Если уже спокойно, значит, недавно было не совсем так, да?

Шабкату пришлось рассказать Латифу о том, что произошло. Про камень, влетевший в окно пару минут назад, он тоже упомянул.

— Никого стеклом не поранило? — спросил Латиф. — А то у меня в джамаате был случай. Одному молодому моджахеду стеклом, выбитым взрывом, лицо порезало. И ранка-то была небольшая, пустяковая, но много пыли налетело. Получилось заражение крови. Так и умер парень. Руку и ногу добрые доктора могут и отрезать, а вот ампутацию головы они, как люди говорят, редко делают. — Латиф замолчал и неприятно захохотал.

Шабкату непонятно было, над погибшим моджахедом он смеется или над ситуацией со своими родными.

Тележурналист дал брату успокоиться и ответил на его вопрос:

— Нет. Стекло никого не зацепило. Мы только-только в комнату вошли. К окну еще никто подойти не успел. Я сразу выскочил, но уже зря. Темнота на улице. Непонятно было даже, куда этот человек убежал. Его шагов я не слышал.

— Надо было выйти и дать по длинной очереди влево и вправо, — рассудил младший брат на свой лад. — Прямо через кусты расстрелять по магазину в каждую сторону.

— У меня нет оружия, — коротко проговорил Шабкат.

Тележурналист не хотел развивать эту тему, не желал говорить, что он не бандит, чтобы стрелять в человека только за то, что тот бросил камень в его окно.

— Завтра я буду занят, а послезавтра привезу тебе автомат. У меня есть небольшой запас. Свой собственный отдавать не придется.

— Послезавтра у меня последняя съемка на Дне Героя, когда будет чествование Амин-Султана. Сразу после этого я уезжаю вместе со всей своей группой.

— Тогда я подарю автомат деду. Он сумеет им воспользоваться. Крутой парень!

— Дед тоже будет поздравлять Героя.

— А во сколько начнется чествование?

— Запланировано на десять утра. В доме культуры.

— Я успею со своим подарком. Жалко только, что интервью мы с тобой записать до конца не успели. Ну да ладно. Аллаху виднее. Не позволил Всевышний, значит, так тому и быть. Но я послезавтра с тобой все равно увижусь. Будь готов к встрече.

— Я готов, — ответил Шабкат, и Латиф отключился.

— Что он говорил? — спросил дед Абдул-Азиз, глядя не на старшего внука, а на разбитое окно.

По большому счету, это была серьезная неприятность. Теперь придется весь стеклопакет менять. В такие окна невозможно вставить отдельное стекло. На пенсию старика это сделать просто невозможно. В Дагестане самые маленькие пенсии среди всех регионов России.

Внук понял, о чем думал дед.

— Латиф обещает послезавтра навестить тебя и подарить тебе автомат, чтобы никто больше не решился в твоем доме стекла бить. А на смену стеклопакета я денег тебе оставлю, не переживай, дедушка. Завтра же позвонишь и закажешь. Я видел рекламу на автостанции. Изготавливают довольно быстро, в течение трех дней. Замерзнуть не успеешь.

Два беспилотника вертолетного типа поднялись в воздух одновременно. А вот направились они в разные, прямо противоположные стороны. Я смотрел на монитор своего планшетника, часто переключал картинки, получаемые с камер, с одной на другую. Но обе они были предельно схожими. Просто так смотреть на них было трудно. У меня быстро уставали глаза.

— Товарищ старший лейтенант, если будет обнаружен движущийся объект, размеры которого соответствуют человеческой фигуре, даже ребенку, то программа сама подаст сигнал. Можете не тратить время попусту, — дал мне добрый совет Сережа.

Сержанты задали своим беспилотникам программы обследования определенной территории. Вручную, то есть с помощью систем управления, размещенных на специализированных ноутбуках, они только поднимали их в небо. Дальше уже компьютеры беспилотников полностью работали самостоятельно. Вмешательство операторов не требовалось.

— Сметанин! — позвал я старшего сержанта.

— Я! — отозвался замкомвзвода, занятый сооружением печки из камней.

— Пост!.. — напомнил я, заранее понимая, что делаю это зря.

— Он уже давно на месте, товарищ старший лейтенант. Боец и снайпер. Оба проинструктированы. Сменщик бойца отдыхает, следующий тоже назначен.

— Хорошо. Спасибо, — поблагодарил я вежливо, но не по уставу.

Я привык общаться с солдатами именно так, хотя командиры роты и батальона несколько раз делали за это замечания. Но я при этом понимал, что доброе человеческое слово, сказанное солдату, может быть важнее уставной благодарности. Думаю, что это было ясно и моему непосредственному начальству. Поэтому дальше устных замечаний в мой адрес, несмотря на многократное повторение таковых, дело не заходило.

Только однажды наш начальник штаба батальона майор Лисицкий спросил меня:

— А ты что, Трилуков, разве верующий?

В ответ я неуверенно пожал плечами. Я никогда не был как по-настоящему верующим человеком, так и отпетым атеистом.

— Тогда почему ты так часто слово «спасибо» употребляешь?

— Родители учили меня быть вежливым. Хорошее русское слово.

— Только вот в первооснове этого слова лежит фраза «Спаси бог».

— Полностью произносить это долго, товарищ майор. Но за урок спасибо, — сказал я.

После этого я не стал реже употреблять это слово. Да и вера моя не сделалась крепче.

— Товарищ старший лейтенант, разведчик номер два находится в районе поиска. Точно вышел, согласно программе, — доложил Василий. — Теплокровных объектов пока не видно.

Будто в ответ сержанту-оператору мой планшетник вдруг подал все три сигнала сразу — звуковой, вибрационный и световой. Василий отреагировал на них, но глядел он при этом на свой монитор. На его ноутбуке он большой, и видно там все, конечно же, лучше, чем на моем. Да и разрешение у этого монитора несравненно выше.