Таким образом, Винцент Константы Калиновский, сделанный националистической интеллигенцией белорусским национальным героем, полностью соответствует тем негативным характеристикам, которыми националисты необоснованно наделяют Михаила Николаевича Муравьёва-Виленского. Банды Калиновского развернули террор против мирного населения Белоруссии: нещадно убивали – главным образом вешали – крестьян, православных священников и представителей других социальных групп. В этой связи будет правильным именовать «вешателем» именно Калиновского. Во всяком случае, для белорусов Калиновский – вешатель, поляки же, если хотят, могут считать своего соотечественника борцом за свободу, крайне неразборчивым в средствах для достижения поставленной цели.

После усмирения польского мятежа граф Муравьёв инициировал проведение в Белоруссии системных реформ, целями которых были деполонизация данного региона и улучшение жизни белорусского народа. Основные направления своей реформаторской деятельности Михаил Николаевич изложил в «Записке о некоторых вопросах по устройству Северо-Западного края», поданной императору Александру II 14 мая 1864 года:

«1) Упрочить и возвысить русскую народность и православие так, чтобы не было и малейшего повода опасаться, что край может когда-либо сделаться польским. В сих видах в особенности заняться прочным устройством быта крестьян и распространением общественного образования в духе православия и русской народности.

2) Поддержать православное духовенство, поставив его в положение, независимое от землевладельцев, дабы совокупно с народом оно могло твёрдо противостоять польской пропаганде, которая, без сомнения, ещё некоторое время будет пытаться пускать свои корни…

3) В отношении общей администрации принять следующие меры: устроить таким образом правительственные органы в крае, чтобы высшие служебные места и места отдельных начальников, а равно все те, которые приходят в непосредственное соприкосновение с народом, были заняты чиновниками русского происхождения»[152].

Граф Михаил Николаевич Муравьёв-Виленский

При генерал-губернаторе Муравьёве-Виленском в Белоруссии было отменено временнообязанное состояние крестьян, то есть выполнение ими феодальных повинностей до выплаты выкупных платежей. Батраки и безземельные крестьяне были наделены землёй, конфискованной у участвовавших в мятеже польских помещиков. На это из казны было выделено 5 миллионов рублей – огромная по тем временам сумма. 19 февраля 1864 года вышел указ «Об экономической независимости крестьян и юридическом равноправии их с помещиками», имевший поистине эпохальное значение для Белоруссии и остальной России. На белорусских землях произошло то, чего Россия XIX века ещё не знала: крестьяне не только были уравнены в правах с помещиками, но и получили определённый приоритет. Все польские помещики были обложены 10-процентным сбором в пользу казны от всех получаемых ими доходов. При этом наделы белорусских крестьян увеличились почти на четверть, а их подати стали на 64,5 % ниже по сравнению с остальными русскими крестьянами.

Без внимания генерал-губернатора Северо-Западного края не могла остаться крайне важная для общерусского дела система образования. До начала 1860-х годов учебные заведения на территории Белоруссии находились под сильным польским влиянием. Поляки повсеместно открывали частные школы для обучения белорусских детей: ксендзы устраивали школы при костёлах, помещики – при своих имениях. Преподававшие в них учителя, не имея часто никакой специальной педагогической подготовки, отвечали лишь личным требованиям устроителей школ. Обучение там велось на польском языке, учебники, одобренные Министерством народного просвещения, заменялись своими, составленными на польский лад. Приведём весьма характерный случай, иллюстрирующий влияние поляков на школьное образование. Он произошёл в народной школе Новоселковского прихода в Игуменском уезде Минской губернии. В 1861 году местный помещик-поляк Крупский неожиданно начал оказывать материальную помощь школе, и вскоре там появился новый учитель, студент Киевского университета, некто Легенза – протеже помещика Крупского. Как-то раз, когда в школе отсутствовал местный священник Фома Русецкий, Легенза принёс в класс картины из Священного Писания и при объяснении одной из них – «Распятие Спасителя», указывая на римских воинов, сказал: «То są moskale» (это москали). Случай этот стал известен и вызвал возмущение священника, запретившего Легензе преподавать всё, кроме русской грамоты. В 1862 году помещик Крупский открыл школу в собственном доме, где Легенза начал учить детей на польском языке и в польском духе[153].

Осуществление преобразований в сфере школьного обучения Михаил Николаевич Муравьёв поручил своему соратнику Ивану Петровичу Корнилову, назначенному попечителем Виленского учебного округа. Корнилов закрыл несколько школ и гимназий, в которых польские националистические настроения были особенно сильны, однако взамен создал училища, ориентированные на обучение простого белорусского населения. Преподаватели-поляки были почти полностью заменены русскими православными наставниками. Русский язык в качестве языка преподавания стал господствующим на всех ступенях школьного обучения, а польский был полностью устранён из школы – даже как предмет изучения. При этом «великий и могучий» не вытеснял белорусское наречие, которое также использовалось в учебном процессе.

Властям Северо-Западного края пришлось пойти на закрытие расположенного в Могилёвской области Горыгорецкого земледельческого института, многие преподаватели и студенты которого примкнули к польским повстанцам. В начале 1860-х годов занятия по профилю в институте практически игнорировались, студентов открыто готовили к участию в мятеже. Инспектор института обучал своих подопечных стрельбе и создавал схроны с оружием. После подавления мятежа институт был переведён в Санкт-Петербург.

Правление в Северо-Западном крае графа Муравьёва ознаменовалось настоящим возрождением Православной церкви. В Вильне был создан губернский церковно-градостроительный комитет, который занялся строительством и восстановлением православный храмов. За короткий срок (с 1863 по 1865 год) было построено 98 церквей, отремонтировано – 126, перестроено из костёльных зданий – 16. К слову, «свядомая» интеллигенция презрительно называет построенные при генерал-губернаторе Муравьёве православные церкви «муравьёвками». Бог им судья.

Следует признать, что постройка новых православных храмов и восстановление старых сопровождались закрытием ряда католических костёлов и монастырей, однако данные меры нельзя рассматривать как религиозные гонения. В некоторых местностях Белоруссии к тому времени сложилась парадоксальная ситуация: большая часть населения является православной, из католиков там только панская семья и её окружение, но при этом действует костёл и пара каплиц – и ни одной православной церкви. Русская администрация совершенно справедливо предприняла усилия к исправлению этого ненормального положения. Там же, где большинство жителей исповедовали католицизм, костёлы продолжали действовать, разве что были заменены некоторые ксендзы, открыто поддерживавшие польский мятеж.