– Князь о ней знает?

– Думаю, да. Не может не знать. Но я мелкая сошка, выше и это утверждение, всего лишь мои предположения.

– По этому поводу еще поговорим. Главный вопрос, Постигающие – секта? Чему вы молитесь там? И как так, что твои от тебя отказались?

– Нет, не секта. Это дезинформация, чтобы меньше лезли в наши дела. Разработана княжеским СБ. Обычная группировка. Ничему мы не молились, выполняли поручения, получали за них плату. Все. Несмотря на то что я действовал не по своей воле, в Патриарха стрелял я, мне этого никогда не простят. Поэтому решили так, мол, над проститутками глумились…

– Мести ждать? Отряду это может повредить? Знаешь ты очень много.

– Не думаю, при встрече со мной отдельные бывшие коллеги могут кровь пустить, хотели бы большие дяди убить, то еще в застенках задавили, если бы реальную угрозу представлял. А так, по сути, это тоже отложенный смертный приговор.

– Жить хочется?

Тот посмотрел на меня с такой тоской в глазах.

– Да.

Беседа очень и очень интересная. Но время, время. Скоро уже выезжать, а я еще со многим не определился. Но сектанту здесь я поверил. Потом видно будет. Блин… Вот не зря есть поговорка про печаль от многих знаний. До этого разговора все было понятно и очевидно. С тем же Цементом, например. Сейчас? А сейчас мозги плавились, пытаясь понять его мотивацию. Зачем он врал?

– Еще поговорим, но потом. Пока буду за тобой присматривать. Покажешь себя хорошо, и прошлое забуду. Мне безразлично, кем ты был раньше, помни одно, тех, кого я считаю своими людьми, кто войдет в команду, – просто так никому не солью и не отдам. Я – единственный тот, кто имеет право приказывать своим и наказывать их. Остальным не позволю. Но запомни и следующее, невыполнение приказа, особенно в бою, – смерть однозначная. Предательство – живьем скормлю пустышам. В иных случаях личный состав просто так под молотки кидать не буду, легче самому убить. Это ясно?

Тот долго и пристально смотрел мне в глаза. Видимо, понял, что я не пытаюсь лгать, а озвучил реальное положение вещей, как будет. А так и будет. Раз встал на этот путь.

– Да, – коротко кивнул тот.

– Тогда вопрос, с турелями дело иметь доводилось?

– Да. И часто. Как и без них работал, КПВТ, ПКТ – практика огромная.

– Пока будешь штатным стрелком. Все, свободен, и Винта пригласи. Кстати, почему ты перстня на моей руке испугался? – на пороге задал вопрос.

– Разное про них говорят, больше похожее на сказки, страшные сказки. Но если отбросить мистику, то такой же на руке Ковбоя, а он крайне не любит нас… точнее уже Их.

Здесь не все так очевидно, и попытался обтекаемо ответить. Но… Но пока мне нужен чертов стрелок. Опрометчиво?

Вполне возможно, да, я не доверял сектанту даже на пятьдесят процентов, история его, может быть, и была правдива. А может, и нет. Если бы под рукой имелись подходящие кадры – мозголом однозначный.

Но другого контингента мне никто не даст, приходится работать с тем, что имеется. Политика – это искусство возможного, возможности мои крайне ограниченны. И в свое время даже с людоедами сотрудничал взаимовыгодно. Поэтому поживем, если не сдохнем сегодня, то увидим.

Герду я в любом случае привлекать к допросам подобного толка не буду, зачем свою девушку кидать между молотом и наковальней?

Опросив «личный состав», я пришел к однозначному и неутешительному выводу, максимум, что мы можем на данном этапе, – это потрошить тела убитых зараженных, даже засомневался в правильности решения, отправляться «с корабля», пусть и не в атаку, но в первую вылазку. Впрочем, другого контингента и не ожидал. По щелчку пальцев ничего нигде и никогда не делалось в старом мире, в новом отчего-то также. Я и не думал, что мне подготовленный отряд спецназа дадут, с инструктором по Стиксу и бесконечными патронами. Но если мечтать, то глобально, лучше сразу жемчуг жменями пусть шлют и княжить позовут: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет».

И, один черт, придется это все начинать именно в таком составе, сегодня или завтра – разницы никакой.

У моей девушки бойцов попросить?

Ну-ну…

И так помогла выше головы. А то как в детском садике: «Дай, дай», и все без меры, и все должны. Такое отношение всегда приведет минимум к потере наработанных очков репутации в глазах других, а как максимум к собственному оскотиниванию. Раз, два, и не заметил, по наклонной покатился. Подняться вверх на порядок сложнее и вновь доверие порядочного человека заслужить.

С другими командирами, а по факту – конкурентами, например совместных действий, их координации, отношения пока не сложились от слова «совсем».

Самый авторитетный среди этой шайки-лейки оказался Барменталь, у которого после перелома челюсти отчего-то любви ко мне не добавилось, совесть не проснулась. Посматривал хоть и злобно, но с опаской. Боялся, значит, зауважал. Другие товарищи особо ни в чем не нуждались. Они на первом этапе были оснащены хоть и не по последнему слову техники… Но личный состав могли разместить, вооружить, а материальное обеспечение, полученное ими практически даром, вызывало чувство несправедливости бытия, которое я с усмешкой задавил. Бузотер оказался обладателем БТР‐60 и подготовленного «КамАЗа».

Немалую роль играла и обычная неприязнь, основанная на собственной исключительности, свойственной многим «старожилам». Я для них был свежак, получивший пост лишь по протекции Герды. Да, она сыграла немалую роль. Вот только прежде, чем такое предложение девушка вынесла, добыл все сам, рискуя своей башкой, доказал ей, что могу и стоит за меня слово молвить. А так, отношение рейдеров, которые успели пожить в Улье пару лет, несмотря на одинаковый социальный статус, стремилось к нулевому, но чаще уходило в минус. Они, даже находясь в безопасности, в пределах непосредственной зоны ответственности Острога, априори считали себя мудрее, умнее, матерее.

И говоря о социализации здесь, не стоило забывать о специфике, как сообщества в Улье в целом, так и в отдельно взятом форпосте в качестве отнюдь не свободного гражданина.

А если взять тех, кто постоянно проводил время в вылазках… То, например, являвшийся «честным» Каспер застрелил свежака, пусть и случайно, которого сам и спас. Он раскаяния не испытывал. Не лил слезки, не гасил сорокаградусную с мольбами, «шо же это я, сука, наделал и как дальше жить?». И сопли никто здесь вытирать не будет. Тут каждая группа рейдеров – по своей сути бандформирование, с немалым элементом анархии. Чем бы и считались на моей Земле-матушке. Это не армия с четкой иерархией, вырабатывавшейся не просто годами – столетиями. Соотносить реалии привычной вселенной, где даже в глубинке есть закон, его представители и следующая за преступлением кара, – неверно.

Княжество почти за сто лет построило нечто свое, но за пределами даже Первой линии на Второй беззакония хватало, да и нескончаемый поток штрафников как бы сам за себя говорил. А оно являлось Третьим Римом в этой местности, куда мечтало попасть близлежащее население…