Царица долго молчала, что?то обдумывая, потом начала говорить:

— Ты не уверила меня в удаче, Чокея. Скорее, наоборот. Я понимаю вас. Вы обе не амазонки и мыслите по–иному. Но подумайте о Беате и Мелете. Захочет ли Мелета добывать прах Лоты, если она узнает правду? Ей все время твердили, что мать погибла безвинно, но выходит, что Антогора права. И Мелета возненавидит мать. И я не знаю, что скажет об этом Беата? А если узнает Фермоскира?

— Нет, нет, —Ферида замахала руками. — Город не должен знать...

— Мелета, как и все амазонки, не умеет лгать.

— Полно, Великая! Священная, я полагаю, лжет не менее трех раз в день, а Гелона, ясновидящая, и того чаще. Да и ты...

— Я говорю о тех, кто только что вышел из гимнасия.

— Ты неправа, Ферида, — заметила Чокея. — Поход к таянцам — это только начало. Впереди у нас святое дело, и нельзя его начинать со лжи.

— Что же делать? Может быть, подождать...

— Беату и Мелету теперь не остановить, —сказала Чокея. — Если ты запретишь им, Великая, они пойдут в Тай самовольно. И это кончится неудачей непременно. Отпусти нас. Предоставь воле богов.

— Воле богов? — царица улыбнулась. — Если мы решили выступить в борьбе против Священной, нужно надеяться только на свой ум и точный расчет. Всю эту неделю я думала, как нам поступить. И вы выслушайте меня. Допустим, что Мелета и ты, Чокея, не возвратитесь в город. Но не забывайте про Кадмею и Беату. Они должны быть вне подозрений. И надо сделать так: пусть Мелета с Чокеей пойдут в селение Тай. Но как только это обнаружится, Беата немедленно должна послать на поиски своих наездниц. Они, конечно, не найдут беглянок и пойдут дальше без них. Меня Беата известит об этом, и я прикажу на обратном пути зайти в Тай. Там они узнают, что Мелета и Чокея погибли, и это успокоит Атоссу. А потом, когда мы поднимем рабынь, будет видно, как поступить. Ты, Ферида, растолкуй все это Беате и Кадмее и дай им понять, что я ничего не знаю о ваших замыслах. Ты, Чокея, по пути в Тай подготовь Мелету к встрече с таянцами. Скажи ей всю правду о матери, пусть это не будет для нее неожиданностью. Когда вы возвратитесь к рыбачкам, пусть никто не знает, что Беата и Кадмея посвящены в это дело. Вы двое, только вы и никто больше, задумали этот побег. Точно условьтесь, где вас будут встречать на обратном пути Беата и Кадмея. Ты, Ферида, укажи место, где встретишь Мелету и когда. И ради всех богов — будьте осторожны. Я надеюсь на тебя, Чокея. Помни, в твоих руках наши жизни. Один неверный шаг — и Атосса уничтожит нас всех.

Спустя неделю город провожал наездниц в большой летний поход. На этот раз воительницы разделились на два рукава. Храмовые амазонки под водительством Антогоры шли на север, в земли фарнаков. Передовую сотню, в которой находилась кодомарха, вела юная Агнесса.

Царских наездниц повела полемарха Беата. Она шла в сотне Кадмеи. Их путь лежал на восток, к городу Ерез.

Сначала сотни шли по берегу Фермодонта вместе. Река достигла границ Фермоскиры. За границей войско разделилось, и начался строгий боевой поход. Двигались более ночами, днем отдыхали. На двадцать стадий впереди колонны шла авангардная сотня. Сзади шел арьергард. Там, где было нужно, высылалось боковое охранение.

На третью ночь пути полемарха Беата позвала сотенную Кадмею и сказала:

— Ты напрасно опекаешь Мелету. Если она моя дочь и твоя подруга, это не значит, что ее нельзя никуда посылать. Пусть на этот раз идет в боковую охрану с Чокеей.

— Я сделаю так, полемарха.

... Как только Мелета и Чокея отделились от колонны, сразу свернули на горную тропу. Чокея бывала в этих местах давно, еще до пленения, но дорогу знала хорошо. Беата рассказала ей о пути в селение Тай подробно.

Кони их шагали рядом с отпущенными поводьями. Чокея решила не торопиться. Поход продлится не менее месяца, у них времени было достаточно.

Светила луна, летнее небо было чисто от облаков. Дневной зной на ночь спадал, дышалось легко. Первое время женщины ехали молча. У обеих было о чем подумать.

В голове у Мелеты мысли кружатся вихрем. Она впервые выехала за пределы Фермоскиры, впереди у нее трудное дело. После того, как стало известно о гибели Лоты, девочка постоянно думала о матери. Обида, желание доказать честность Лоты, мысли о несправедливости людей — все это тревожило и волновало Мелету. Может быть, поэтому она казалась рассудительнее и умнее своих подруг. Им было все ясно: есть заветы богини, свято следуй им и ты будешь права. Но мать и бабушка, а потом и Чокея, и даже Беата, говорили ей, что законы Фермоскиры несовершенны, заветы Ипполиты выдуманы жрицами, что за пределами басилейи идет другая жизнь. И вот она теперь вышла в эту иную жизнь почти одна: нет над нею окрика педотрибы, нет команды сотенной, только она и Чокея вольны решать свои судьбы. Особенно тревожно стало на душе Мелеты после прощального разговора с бабушкой. Ферида и раньше говорила, что не осудит свою дочь, если она и в самом деле отпустила своего «трутня» с агапевессы. Теперь же она прямо сказала Мелете:

— Может случиться так, моя девочка, что ты узнаешь в селении не то, что хочешь узнать. Вполне может быть, что Антогора сказала правду и твоя мать умерла из?за мужчины. Не осуждай ее, поверь мне — она умерла счастливой потому, что познала любовь. Не спеши проклинать ее — может, когда?нибудь любовь придет и к тебе и ты поймешь, что это такое. Ты еще не видела в жизни ни одного мужчины. Возможно, тебе суждено встретиться с ним не в бою. Не спеши хвататься за нож, ты этим только выдашь себя и погубишь дело, ради которого идешь туда. Забудь первый завет, если увидишь мужчину, вспомни мои слова, приглядись к нему, может, он не заслуживает смерти...

А Чокея обдумывает свой план: «Идти в селение обеим не стоит — Мелета может выдать себя. Если там узнают, что она амазонка, — конец. Я оставлю ее у озера и схожу в селение одна. Если боги пошлют мне удачу, если я найду Ликопа или его сына — тогда можно будет придти в Тай с Мелетой...»

На рассвете они остановились, чтобы переодеться. Свою боевую одежду, оружие сложили в переметные сумы, на себя одели ветхую одежду горянок и поехали снова. Около полудня достигли поворота в сторону озера. Отсюда до селения Тай было не более двух часов пути.

Чокея рассказала Мелете свой план, и девушка согласилась. Они остановились на берегу речки, впадавшей в озеро, развьючили лошадей и пустили их пастись на траву. Место это было удивительно красиво. С запада к озеру примыкал густой лес, а дальше с трех сторон подковой водную гладь сжимали горы, поросшие кустарником. Справа от леса скалы были особенно высоки, они нависали над озером, отражаясь в спокойной воде. Чокея быстро отыскала в зарослях удобное место для стоянки, нарубила веток, соорудила шалаш. Мелета принесла из озера воды, вынула сушеную рыбу и копченое мясо. Они насытились, и Чокея легла отдохнуть. В селение решено было идти под вечер с тем, чтобы был повод попроситься на ночлег.

Мелета, пока старшая подруга спала в шалаше, помыла в озере лошадей, искупалась сама, устроила навес, чтобы поставить коней на ночь.