А вот толстый сыщик оказался поумней — не только восстановил картину событий, но и высказал догадку о ее, Батори, существовании. С тех пор она следила за ним с немалым любопытством.

Высокий полисмен называл толстяка «инспектором Котфордом». Фамилию графиня слышала впервые, зато лицо сыщика было ей знакомо. Двадцать пять лет назад его портрет часто появлялся в газетах — его и того кретина Эбберлайна. Точно, Котфорд. Кажется, я все-таки его знаю. За прошедшие годы инспектор раздобрел и сильно сдал. Батори только диву давалась, как меняются смертные за какую-то четверть века.

Может, Котфорд был и посообразительней других представителей закона, попадавшихся на ее пути, но до по-настоящему толкового все-таки не дотягивал. Разыскать все куски головоломки его ограниченный ум сумел, а вот сложить из них единую картину — нет. Тогда, на крыше, Батори боролась с желанием спрыгнуть вниз и размозжить ему голову о стену. Представляла, как вытянется у бедняги лицо, когда он получит возможность лично убедиться: есть женщины, по силе превосходящие любого мужчину. Графиню всегда смущало утверждение, что Бог создал человека по образу своему и подобию. Если это правда, то Бог слаб. Человек — такое хрупкое, ограниченное существо… Не будь у него на службе технологий, род людской оказался бы на самом низу пищевой пирамиды. Батори открылась истина, которую даже неразумные животные знали не первое тысячелетие: человек — легкая добыча, а его кровь подобна изысканному вину. Интересно, хищники получают от поедания человеческой плоти такое же удовольствие? Единственным смертным, которого Батори в известном смысле уважала, был Чарльз Дарвин. Выживают сильнейшие… В графине человеческое начало вышло на новый уровень. По остроте ее зрение, обоняние и слух превосходили обычные в десяток раз… как и ее сила. Еще более мощно в ней проявилось шестое чувство — разум. Многие столетия люди не уставали восхищаться фокусниками, способными перемещать предметы без помощи рук, читать и контролировать чужие мысли. В случае Батори никакого обмана не было: ей не составляло труда проникнуть в сознание любого мужчины или женщины и предстать перед их глазами волком, горгульей, крысой или туманом. Могущество графини достигло таких высот, что она могла манипулировать чужим рассудком, находясь за сотни миль от его обладателя. В ее власти было передвигаться с невероятной скоростью, даже парить в небесах, на крыльях ветров. Человеку для этого требовалась машина. Воистину, в Батори эволюция вида достигла вершины.

Она задумалась, как лучше поступить: избавиться от Котфорда или сделать из него союзника — разумеется, он сам об этом знать не будет. Первым ее побуждением было прикончить всех троих здесь и сейчас, прямо в склепе — пока не наговорили лишнего. Джека Сьюарда она убила и за меньшее, а кладбище идеально подходило для задуманного.

Так что же все-таки делать с толстяком инспектором? Человек он одержимый и в целом недалекий. Похоже, коллеги относятся к нему не лучше, чем преступники, которых он ловит. Батори любила чувство азарта, вот только играла она не в карты — и не на деньги. Нет лучше ставок, чем жизнь и смерть. В этой игре случайностей было не меньше — и графиня неизменно выходила победительницей. Она побилась бы об заклад, что Котфорд взял с других полисменов слово помалкивать. В сметливости ему не откажешь… с другой стороны, он проглядел могилу Сьюарда рядом со склепом, а это уже свидетельствовало о трагически прямолинейном мышлении. Сможет ли она использовать инспектора в своих целях? Да. С его помощью она выманит остаток шайки. Он сам приведет к ней этих людей. На губах Батори заиграла улыбка. Похоже, визит в Англию пройдет веселей, чем ей думалось.

Она позволит Котфорду и его подчиненным еще некоторое время пожить. Не из жалости или сострадания — ей, совершенному хищнику, такие чувства были неведомы. Но жажда крови может и потерпеть одну ночь — оно того стоит. Подкину-ка я новым пешкам еще один кусочек головоломки.

Забравшись в карету, Батори постучала тростью с золотым наконечником по потолку. Черный экипаж выехал с кладбища и помчался на юг, в Уайтчепел.

Кристан была измотана донельзя. Ступни покрылись волдырями от многочасового хождения по улицам. Газеты, призванные сделать ее туфли немного теплее, размякли и теперь испускали мерзкий запах гниющей рыбы. Уже почти доковыляв до своей убогой каморки на Девоншир-сквер, Кристан расслышала цокот лошадиных копыт. В ее плачевном положении нельзя было упускать ни одну возможность подзаработать. Напялив улыбку, она обернулась и увидела черную карету, богато украшенную позолотой. Чем-то ее вид настораживал. Карета не может ехать без кучера! Потом Кристан пришла в голову другая мысль. Сейчас с каждым годом появляются новые изобретения. Конечно, позволить себе такие игрушки могут только состоятельные люди. Видимо, эта странная карета — помесь автомобиля и обычного конного экипажа. Почуяв близость богатства, Кристан оживилась. В эту ночь она уже обслужила пятерых, но полученных от них грошей вряд ли хватит на нормальный обед. Богач из кареты может стать ее клиентом. Если вести себя правильно, то у нее будет чем заплатить за квартиру на месяц вперед. Сегодня ей обязательно должно повезти!

Колеса экипажа замерли в нескольких дюймах от потрепанных туфель. Сейчас откроется дверца, и перед Кристан предстанет симпатичный джентльмен… Для ее зада лучше сиденье с дорогой обивкой, чем холодные булыжники в каком-нибудь переулке. Похоже, начинать придется ей самой. Кристан облизала губы, потрескавшиеся на мартовском ветру, поправила блузу, чтобы повыгоднее выставить свой «капитал» — пышную грудь. Затем грациозно, насколько позволяла никудышная обувь, подошла к экипажу и легонько стукнула в изящно отделанную дверцу.

— Ищете кого-то, сэр?

Молчание. Строим из себя недотрогу, значит.

— Эй! Есть тут кто?

Отодвинув кроваво-красную занавеску, из окошка высунулась рука в черной перчатке и протянула испанский золотой дублон. Кристан с алчной улыбкой схватила монету.

— Вот теперь мы говорим на одном языке, милок.

Дверца экипажа медленно отворилась, и палец с дорогим кольцом поманил Кристан внутрь. За такую цену джентльмен мог делать с ней все, что пожелает. Профессиональное чутье подсказывало Кристан: если мужчина готов отдать немалые деньги обычной проститутке, то он имеет на уме нечто особенное. Пусть даже ей причинят боль — она подыграет. Если повезет, клиент может стать постоянным.

Кристан проворно спрятала монету в блузке, подала руку хозяину кареты и влезла внутрь.

Когда дверца захлопнулась, Кристан наконец увидела лицо клиента. К ее изумлению, это был вовсе не джентльмен, а красивая голубоглазая женщина с волосами цвета воронова крыла, одетая в мужское пальто и фрак. Кристан очень обрадовало, что на сей раз не придется терпеть грубых мужских тычков. Быть может, прекрасная дама утолит самые потаенные ее желания… Эта мысль приятно возбуждала.

Экипаж Батори несся вдоль Темзы, приближаясь к Тауэру. Из ноздрей вороных кобыл валил пар. Наезжая на торчавшие из мостовой булыжники, карета подпрыгивала.

Вдруг шестерка лошадей остановилась; головы их откинулись, словно кто-то натянул невидимые поводья. В Сити стояла глубокая ночь, до рассвета оставалось не меньше часа, на улицах не было ни души. Никаких свидетелей. Дверца кареты медленно отворилась, и Батори с легкостью, точно мешок с тряпками, вышвырнула окровавленное тело проститутки в Темзу.