за лоб одной рукой. В другой был надкусанный вафельный стаканчик шоколадного мороженого.

— Мозги заморозил? — с сочувствием спросил я.

— Угу, — монах доел остатки и поморщился. — Не знаю, что в этом мороженом, не могу прекратить его есть. Но вторая порция только тем, кто отправится служить в тринадцатый участок. Ох, боги испытывают меня! Капитан Герберт ещё сказал, что у него служат такие тёлочки! — монах покачал головой. — Даже фотки показывал. Но меня этим не проведёшь, я-то знаю, что там служат бабищи, как Зурия и Фрида из женской общаги. Только наши ещё ничего, а те страшные, как война.

— Понимаю.

Казалось невероятным, но несколько человек капитан Герберт смог себе завербовать. Что-то странное он подмешивает в мороженное, но я пробовать не стал. Ну нахрен.

Второй выходной оказался на удивление лёгким днём. Всего две пробежки, на обед пюре с котлетой, а ещё никаких занятий. Жить можно, но курсанты с подозрением ждали начала новой недели.

* * *

— Поздравляю, курсанты! — взревел сержант Саттана на утреннем построении. — Вы пережили первую неделю! Это было сложно, потому что в прошлый поток мы потеряли больше людей! Но впереди почти целый год, так что особо не расслабляйтесь. Эта неделя будет особо весёлой. Ну что, весело вам да?

— Да, — печальным голосом ответил весь строй.

— Рады?

— Да.

— А я рад, что вы рады! — рявкнул Саттана. — А теперь, НАЛЕВО! В КОЛОННУ ПО ОДНОМУ В СТОЛОВУЮ! ШАГОМ МАРШ!

Мы повернулись, но сержант на этом не успокоился.

— Каттани, Альбанелла, Йонас Саттана! Вы остаётесь!

Строй прошагал мимо нас. Я поймал удивлённые взгляды своей группы. Староста Тайгер что-то пометил в блокноте.

— Ну что? — вполголоса спросил сержант. — Натворили делов в городе? Ну, вот сами и будете разбираться.

И что там случилось? Хотят спросить за ту разгромленную общагу? Или за что-то ещё? У остальных из нашего патруля явно были подобные вопросы, но сержант Саттана не из тех, кто на них отвечает.

— Что, курсанты, страшно? — он усмехнулся, но как-то невесело. — В кабинет к коменданту Кину бегом марш!

В кабинет коменданта академии? Ну явно случилось что-то очень странное. Мы с Марианной побежали, но Йонас остался на месте, чтобы перекинуться парой слов со сержантом. Своим однофамильцем, или кем там он ему был. Мне было интересно, что там скажут, так что я немного замедлил скорость, пока Йонас нас не догнал.

— Ребята, — объявил он загробным голосом. — Ну мы попали.

Но вместо того, чтобы печалиться, он широко улыбался.

— Что там? — спросил я.

— Сейчас всё расскажут. Всегда об этом мечтал! — Йонас припустил вперёд так, что оставил нас позади.

Глава 17

— Входите, курсанты! И присаживайтесь!

Комендант Кин показал на небольшой столик для совещаний, который сиротливо ютился рядом с огроменным столом самого коменданта. С самого края сидел сержант Раббан, очень грустный, даже кончики его усов печально смотрели вниз. В руке он сжимал белую кружку с цветочком, в которой было мороженое.

Мороженое было и у коменданта. Давно пора было догадаться, что в этом мире для копов мороженое лучше пончиков.

— Мы только что обсудили с сержантом Раббаном вчерашний матч, — сказал комендант и отошёл в угол, где в горшке росло дерево, покрытое красными цветами.

Сержант Раббан вздохнул и тронул стаканчик с водой, на котором торчала яркая красная птица. Она начала наклоняться в воду, типа пила. А комендант тем временем пересказывал игру.

Так, и зачем они нас позвали? Я переглянулся с Марианной и Йонасом. Они тоже не особо понимали, что происходит.

— И когда второй игрок пересёк отметку в семьдесят, — продолжал комендант, но договорить не успел.

В его монолог вмешался Раббан:

— Господин комендант, мы обсуждали арест Молотобойца, а про игру говорили между делом.

— Во, точно! — комендант хлопнул себя по лбу, едва не сбив парадную фуражку, а затем сорвал листик с дерева и смял его в пальцах. Запахло чем-то едким. — Совсем памяти не стало. Вчера же арестовали Молотобойца.

— Короче, дело было так, — сержант Раббан посмотрел на нас. — Поскольку я не помню, как участвовал в аресте, мне это показалось странным. Всё равно хоть что-то я должен был запомнить, ведь Молотобоец — вредный тип. Так что вечером я провёл расследование и выяснил, что отправил вас на выезд, а сам смотрел игру.

— Угу, — комендант вернулся в кресло, которое пшикнуло под ним. — Кто-нибудь желает кофе?

— Да, — сказал я. Хотя, наверное, курсанту не полагалось, но останавливаться было поздно.

— Вызов был ложным, — продолжал тем временем сержант. — Старый дед забыл, что сам спрятал часы, как и в прошлый раз. Но на выходе курсанты опознали Молотобойца и решили его задержать. Я с таким подходом не согласен, нужно было дождаться подкрепления.

— Угу, — комендант нажал что-то на столе. — Имма, а принеси-ка нам два кофе и мороженое для сержанта Раббана.

— Но используя свои сенсы, — заканчивал Раббан. — Патруль смог остановить и арестовать опасного преступника. Правда, потом у них возникло новое дело, — он почесал шею и немного покраснел. — Так что задержание Молотобойца как-то подзабылось. Но раз уж я к аресту непричастен, то пришёл к коменданту. Надо же восстановить справедливость и наказать… кхм… наградить тех, кто арестовал того придурка.

Вошла секретарша. Я уж было подумал, что войдёт длинноногая красотка, за которой можно будет приударить. Но вошла здоровенная, плечистая и мускулистая бабища в форме, похожая на женскую версию сержанта Раббана, только без усов. Она бросила перед сержантом мороженное в стеклянном стаканчике, передо мной швырнула кружку с кофе, и так же грубо поставила чашку перед комендантом. А потом ушла, громко и злобно топая каблуками по ламинатному полу.

— Сеструха моя, — подсказал Раббан. — Давно тут работает.

— И этот случай, — комендант шумно отхлебнул кофе и отошёл посмотреть в окно. Отсюда должен быть хороший вид на строящийся забор. — Этот случай натолкнул меня на одну мысль.

Я помешал кофе ложечкой и отпил. На вкус, как из дешёвого растворимого пакетика, только без сахара. Йонас и Марианна смерили меня недовольными взглядами, но кто виноват, если они сами щёлкают? Могли бы попросить принести и им.

— Дело вот в чём, — объявил комендант Кин. — Вы же сами в курсе обстановки. Банды в трущобах звереют, объединяются в ещё большие банды, а мелким никуда не остаётся идти, кроме как промышлять разбоем в других районах. И уже там начинает расти преступность. Это проблема имперского уровня. Поэтому мы набираем так много кадетов из всех слоёв населения, от бандитов до представителей Пяти Семей, которых берут по Дани Чести. Те, кто пройдут обучение, станут