На четвертый вечер после встречи с пиратами мы собрались в кают-компании на голосование. Абран рассказал о Долине, поделился услышанными от меня подробностями: некоторые из них реальные, остальные вымышленные. Я старалась не опускать глаза, когда Абран рассказывал, какое это безопасное место. «Вот уплывут Потерянные монахи, и в Долине на самом деле станет безопасно», – уговаривала себя я.

Тем временем Абран воспевал мирный городок, где живут всего несколько сотен человек, а вокруг полно свободной земли.

– Если местные жители разделяют наши ценности, примем их в коммуну, – прибавил Абран.

– А если они откажутся? – спросил Уэйн. – Коммуна должна расти, а места там уединенные.

Абран растерялся и умолк. Мое сердце заколотилось как бешеное. Только бы не отменил голосование!

– Расширяться везде трудно. Ведь главное не количество, а качество, – наконец нашелся он.

До Алаханы, деревни в Андах, где мы собирались торговать, оставалась всего неделя пути. Но если команда решит плыть в Долину, мы повернем на север, пройдем через Панамский канал – теперь это ущелье в несколько сотен миль в ширину – и выйдем в Карибское море. Тогда торговать будем в Уортоне, деревушке на территории бывшей юго-восточной Мексики.

Пока Абран говорил о Долине, я наблюдала за командой, пытаясь угадать, кто встанет на нашу сторону, а кто проголосует против. Марджан сидела со спокойным, невозмутимым видом. Бехир оживился и слушал с интересом. Джесса и Уэйн обменивались скептическими взглядами. Томас хмурился у себя в углу.

Снаружи завывал ветер. Перл стояла в дверях и смотрела на птиц, круживших над палубой и надеявшихся поживиться съестным. Дэниел сидел рядом со мной, скрестив руки на груди и опустив голову. Его лица я не видела.

Абран выступал с огоньком и активно жестикулировал. Правда, от его бурного энтузиазма веяло нервозностью. Но Абран умел быть убедительным и вести за собой людей. По силам ли ему поддерживать на борту порядок и равновесие длительное время? Это совсем другой вопрос. Вспомнила, что говорил Дэниел о больших группах. Цели могут и поменяться, а законы остаются законами, только если все готовы их соблюдать.

– Итак, выношу вопрос на голосование, – объявил Абран и хлопнул в ладоши.

– Сначала надо все обсудить, – возразил Уэйн. – Во-первых, откуда у нас эти сведения?

Уэйн покосился на меня, потом снова устремил испытующий взгляд на Абрана.

Я покраснела и под столом сжала руки в кулаки. Ладони намокли от пота. Уэйн знает. Наверняка вся команда в курсе.

Абран помолчал. Явно колебался: соврать или сказать правду?

– От Майры. Она рассказала мне про Долину. Источники у нее надежные. Она все это слышала от людей, которые бывали там и торговали с местными жителями.

– Звучит как-то уж слишком сказочно, – произнес Уэйн. – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– А я думал, в Гренландии жить нельзя: она вся под воду ушла, – вставил Бехир.

– Ты ее с Исландией перепутал, – возразила Марджан.

– Туда доплыть почти невозможно: шторма, пираты, – гнул свою линию Уэйн.

– Но шансы есть. Зато в Долине безопаснее, чем где-либо еще. Будем спокойно строить коммуну, и никто нам не помешает.

Я хотела сказать, что такому большому и крепкому кораблю, как «Седна», никакие штормы не страшны, но сочла за лучшее промолчать. Если у кого-то и есть шанс всех уговорить, то это Абран: человек, которому здесь уже доверяют.

– Почему ты хочешь плыть именно туда? – спросил меня Уэйн. – Ты там кого-то знаешь?

– Нет. – Ложь сорвалась с моего языка сама собой, инстинктивно. – Просто думаю, что из Долины нас точно не вытеснят. Осядем основательно.

– Тем более что в Андах подходящей земли нет, – прибавил Абран.

Я удивилась. Откуда взялась у него такая уверенность? Возможно, чудовищная сцена, которую мы наблюдали несколько дней назад, заставила его оценить преимущества изолированного расположения Долины.

– Пока своими глазами не увидим, наверняка не узнаем, – произнес Уэйн.

– И все-таки пора нам перебираться на сушу, – тихо произнес из угла Томас. Все вздрогнули от неожиданности. – Эта пиратская атака…

– Но если отправимся на север, плавание сильно затянется. Долина в два раза дальше Анд, – заметила Джесса.

– Зато там врагов мало, – ответил Бехир. – Не придется постоянно отбиваться от атак.

Вина сжала сердце в тиски. Я представила: вот «Седна» приплывает в Долину, и все видят, что это колония. Шок, потрясение. Вся ярость обрушивается на мою голову. Что мне тогда делать? Опять соврать? Заявить, что про колонию не знала? Нам придется иметь дело не только с охранниками, но и со всеми силами Потерянных монахов: они ведь каждый сезон возвращаются за данью.

– Хорошо, хорошо, – вскидывая руки, примирительно произнес Абран. – Будем препираться из-за каждой мелочи – до утра просидим. Давайте голосовать.

Все притихли. Я вглядывалась в лица членов команды. Сердце бешено билось, пальцы покалывало иголками.

– Поднимите руки все, кто считает, что мы должны изменить курс и плыть в Долину, – объявил Абран и сам вскинул руку.

Моя рука тут же взлетела вверх. Я окинула взглядом кают-компанию. Дэниел, Бехир и Томас тоже подняли руки. Пять голосов. Мы в большинстве. Плавание состоится!

Абран велел поднять руки тем, кто против, но я больше не следила за ходом собрания. На меня нахлынуло такое облегчение, что, казалось, даже кости обмякли. В глубине души до конца сомневалась, что сумею их убедить. До этого судьба уводила меня все дальше и дальше от Роу. Я боролась, сопротивлялась, пыталась ее разыскать, но все без толку. А теперь я наконец поверну ей навстречу. Двинусь в правильном направлении.

Джесса и Уэйн отошли к камбузу. Они сердито разговаривали, время от времени бросая на меня недобрые взгляды. Но меня их мнение не волновало. Дэниел встал и пошел к выходу. На меня даже не посмотрел. Я боялась, что мне назло он проголосует против: я ведь не послушала его и присоединилась к экипажу «Седны». «Нет, он не из таких», – возразила я самой себе, глядя на его спину. От пота рубашка прилипла к позвоночнику.

Когда я встала, почувствовала на себе взгляд Марджан. Проходя мимо, прочла в ее глазах и упрек, и грусть, и предостережение. Будто ей известно что-то, чего не знаю я. Под натиском угрызений совести моя радость отступила, как море во время отлива, оставляющее за собой только мокрый, осевший песок. Еще не поздно развернуть течение вспять и сказать правду, но я не такая, как Дэниел и Абран. Я не из тех, кто думает о других и держит слово.

Я попыталась представить, как живет Роу. Где ее держат? В землянке? В хижине? В комнатушке со стенами из шлакоблоков? Есть ли там хотя бы окно?

Пиратам нужны здоровые девушки. Это соображение меня успокаивало, но лишь чуть-чуть. Известно ли Роу, какая судьба ее ждет?