– У тебя просто нет другого выхода. Этот напарник бывший сотрудник полиции. Он тоже ждет моего подтверждения. Если его не получит вовремя, то просто пристрелит твоего друга. Тебя больше устраивает такой финал?

– Меня больше устраивает, чтобы вы оба сели в тюрьму. И ты, и этот неизвестный напарник.

– Это уже ненужная риторика, – говорит Мегрелидзе. – Давай заканчивать. Я тебе гарантирую…

И в этот момент звонит городской телефон. Мы оба вздрогнули. Прошло даже не тридцать, а все сорок минут. Видимо, этот напарник сознательно не звонил, чтобы мы могли обо всем договориться. Их ведь интересуют в первую очередь деньги, а не мои переживания. Бандит, или бывший опер, чувствовал себя полным хозяином положения. Мало того что у него в руках Мартин, он еще имеет такого сообщника, как Эдик, который сидит в моей квартире и может предупредить его обо всех моих планах. Просто идеальное преступление для шантажа и вымогательства денег. А у меня не было ни одного шанса. Если бы в последний момент Эдик не ошибся с этими двумя фотографиями.

Я смотрю на него и поднимаю трубку. Слышу тот же резкий голос, который мне так неприятен. У нормального человека просто не может быть такого металлического голоса.

– Вы решили, как вам поступить? – спрашивает позвонивший.

– Мы решили, что ты должен сдать нам Мартина и получить свои деньги, – говорю я ему, видя, как дергается Эдуард, – и еще мы решили, что твой сообщник не приедет на встречу. И тем более не заберет мои деньги. Он сейчас лежит связанный у меня на диване. Алло, ты меня слышишь?

В ответ только частое дыхание. Видимо, бандит ожидал чего угодно, но только не подобного развития событий. Я поломал их игру, и теперь мой черед диктовать свои условия.

– Какой сообщник? – наконец догадался спросить похититель. Он еще и никчемный профессионал, если сразу не отреагировал на мои слова. Хотя в этой ситуации сложно оставаться беспристрастным.

– Ты дурака не валяй, – советую я этому оборотню. – Давай по-хорошему. Ты возвращаешь Мартина, я плачу тебе деньги. Всю сумму и наличными. Давай соглашайся, иначе передумаю.

– Что вы хотите? – Наконец он начал понимать, что козыри уже не у него.

– Назначь место и время. Только без подстав. Я положу деньги в ячейку камеры хранения. И приеду за Мартином. Когда я его увижу, то назову номер ячейки и код. Можешь забрать деньги оттуда. А Мегрелидзе будет лежать у меня дома связанный. Если игра пойдет не по правилам, я сдам его в полицию. Так будет надежнее. Это будет и моя страховка. Согласен?

Некоторое колебание. Наконец этот тип соглашается.

– Согласен. Только приезжай один.

– Конечно. Пока не увижу Мартина, денег я тебе не дам.

– Это я уже понял. Ты не считай всех дураками, – говорит бандит.

Я замираю от ужаса. Такая обычная фраза и так много в себе содержит. Смотрю на связанного Мегрелидзе. Он покраснел, дергается, нервничает, понимает, что деньги может не получить. Его сообщник прикарманит всю сумму…

– Куда мне привезти деньги? – спрашиваю я своего собеседника.

Он называет какое-то место. Далеко, очень далеко. Туда добираться не меньше полутора часов. С учетом наших автомобильных пробок. И еще я должен успеть заехать на вокзал, чтобы спрятать деньги. Значит, точно часа два, не меньше. Интересно, как он собирался встретить меня на этой автобусной остановке, о которой прежде говорил, ведь она находится в десяти минутах езды от моего дома? Он бы просто не успел сюда добраться. Или у них есть еще один сообщник? Ведь позвонивший говорил мне, что он всего-навсего посредник. Два часа езды в одну сторону и два часа обратно. Я появляюсь у себя дома не раньше чем через четыре часа. И все это время Мегрелидзе придется провести на диване. Надеюсь, что он выдержит.

– Почему так далеко? – уточняю я у этого типа.

– Для надежности, – поясняет он. – Приезжайте и переговорим.

– Договорились. Я приеду ровно через два часа. Только вы меня ждите. Где именно вы будете стоять?

– Прямо у станции метро. Я сразу вас увижу.

Он не спрашивает, на чем именно я приеду. На машине или на метро. Эти типы все знают обо мне. Но они забывают, что я тоже юрист и тоже имею свои представления о степени человеческой низости. Хотя мне все еще не хочется в это верить.

– Я приеду, – говорю я ему на прощание и кладу трубку. Оборачиваюсь к Мегрелидзе. – Этот тип будет ждать меня, – поясняю я своему бывшему другу Эдику. – Нужно поехать туда с деньгами. Он обещает показать мне Мартина. Я положу деньги в ячейку на вокзале и скажу ему шифр, когда увижу Мартина.

– Может, так и лучше, – неожиданно соглашается Эдуард, и это вселяет еще большие подозрения. С сегодняшнего дня я вообще перестал верить людям.

– Лежи спокойно, – советую я своему пленнику. – Если все пройдет нормально, я вернусь и развяжу веревки. Можешь потом искать этого напарника и требовать с него свою половину. Хотя я уверен, он не захочет делиться.

Мегрелидзе что-то мычит в ответ, но это меня уже не интересует. Я забираю чемодан с деньгами. У меня не так много времени. Спускаюсь вниз. Усаживаюсь в машину и набираю знакомый номер. Потом достаточно подробно рассказываю о том, что именно произошло. И предлагаю свой план действия, хотя понимаю, насколько это опасно лично для меня. Затем выхожу из машины, перекладываю деньги в пластиковый пакет, который лежал у меня в багажнике. Все пачки туда не влезают, и я просто вытряхиваю их в багажник. Затем набиваю в «дипломат» какие-то старые газеты, которые оставались в моей машине. Татьяна обычно собирает почту и передает моему водителю. А я не успеваю читать все газеты и журналы, которые мы выписываем и которые мне просто нужно читать по работе.

Затем выхожу из машины. Поднимаюсь к себе в квартиру по лестнице. И слышу, как кто-то осторожно открывает дверь в мою квартиру. Так я и думал. В этом мире не осталось ничего святого. Так и предполагал. Неизвестный открывает дверь и входит в мою квартиру. Дверь закрывается. Я подхожу ближе. Теперь у меня не осталось никаких иллюзий. Достаю ключи и плавно, очень осторожно открываю двери, чтобы услышать возбужденные голоса двух людей, которых я когда-то считал своими самыми близкими друзьями. Один из них – Эдуард Мегрелидзе. Голос второго известен мне еще лучше. Только у него были вторые ключи от моей квартиры. Это Мартин.

Нафис смотрел на Трегубова, не веря своим глазам. Исчезли некогда пышные усы, лицо словно обмякло, шевелюры уже не было. Вместо нее редкие седые волосы. Нос вытянулся, глаза ввалились. Это был тот самый капитан, только сильно постаревший и побитый жизнью. А самое главное, что он совсем не был похож на заместителя директора фирмы, которая получала в год два миллиона долларов на поставках различных деталей.

– Садись, Трегубов, – разрешил Дастан Курбаналиевич. – Мы как раз о тебе говорим. Неприятности у нас появились из-за твоей службы. Говорят, что вы вовремя не отгрузили комплектующие.