— Это так ты относишься к регенту?

— Глупый юнец! — Лупаас снова лег на спину. — В недобрый час он назначил тебя звезд-адмиралом! — В воспаленных глазах военного вспыхнула ненависть. — Кому ты предан, кроме самого себя? Ты оспариваешь любой приказ, даже построиться в шеренгу! Вини самого себя, если тебя станут презирать подчиненные.

Звезд-адмирал незаметно кивнул, и Ханнн Меннус принялся за работу. Контр-адмирал Лупаас широко раскрыл глаза, но не издал ни звука. Ханнн остановился, лишь когда стало ясно, что Лупаас умирает.

— Какое жалкое зрелище, — проговорил звезд-адмирал, — представитель верховного командования корчится в агонии! Ты знал, что умрешь, как шелудивый пес?

— Мне все равно, — прошелестел Лупаас. — Мои сыновья умерли достойно. Про дочь не знаю и знать не хочу. — Изо рта адмирала текла кровь — Ты воплощение нашей системы, сорвавшаяся с лафета ионная пушка. Самодовольный, непредсказуемый, опасный тип. Короче говоря, воплощение всех качеств, которыми не должен обладать командующий. Если бы сейчас мы сражались с центофеннни, то самым первым выстрелом я бы вышиб тебе мозги. Я…

Контр-адмирал Лупаас не успел договорить, потому что, страшно закричав, Ханнн Меннус воткнул кинжал в его сердца.

Ханнн молчал, тяжело дыша, и смотрел, как изо рта Лупааса хлещет кровавая пена.

Иин Меннус ни словом не упрекнул брата. Он очень любил Ханнна и покрывал его выходки, считая вспыльчивость признаком слабости. Звезд-адмирал заговорил, лишь увидев, что брат пришел в себя.

— Никогда не позволяй эмоциям мешать допросу, — проговорил он. — Ханнн, хочу, чтобы ты хорошенько это обдумал по возвращении в западный округ. Тем более что теперь ты там командуешь.

Элеана с ужасом поняла, что мост рушится. От волнения она потеряла равновесие, одна нога скользнула к краю ступеньки, а другая застряла в мелких обломках. Поспешно взяв себя в руки, воительница схватила Риану за руки и стала тащить на лестницу. Хагошрин не мог до них дотянуться, зато в ярости швырял камни размером с арбуз. Уклоняясь от камней, девушки побежали вверх по ступенькам и добрались до огромной трещины в стене. Там было сухо и пахло мелом с известью.

— Обратно на лестницу нам не выбраться. — Риана показала на расселину.

Подтолкнув к ней Элеану, девушка стала готовиться к прыжку, когда камень ударил ее по виску.

— Риана!

Вся в крови, Риана соскальзывала в пропасть, и Элеана едва успела ее поймать. На лице Дар Сала-ат застыло то же испуганное выражение, что и у Элеаниной сестры, которая играла в лесу и случайно натолкнулась на кхагггуна. Тот проткнул девочку мечом и даже не потрудился вытащить его из бьющегося в агонии тела. На крики дочери прибежала мать, и кхагггун убил ее выстрелом в живот. Странно, что Элеана вспомнила об этом сейчас.

Громко застонав, воительница втащила Риану на расселину.

— Вам не скрыться! — кричал хагошрин. — Убью обеих!

Элеана перевернула Риану на спину. Дар Сала-ат потеряла сознание, глаза закатились точно так же, как у Элеаниной мамы и сестры, когда она нашла их лежащими неподвижно, словно куклы. Мама обнимала сестренку за плечи, словно и после смерти пыталась защитить. Кровь, столько крови!

— Риана, пожалуйста, открой глаза!

Столько крови…

Сквозь стук дождевых капель Маретэн услышала еще какие-то звуки. Нетерпеливо рыча, Касстна стягивал краги.

— Тише! — прошипела девушка, пытаясь определить, откуда доносится шум.

Касстна не сразу обратил на нее внимание.

— Тише ты! — громче сказала Маретэн.

— Что? — поднял голову Касстна.

— Слышишь?

Дуло пистолета прижалось к виску девушки.

— Дурак! Неужели ты ничего не слышишь?

Касстна повернул голову.

— Голоса!

— Это кхагггуны, — уточнила Маретэн. — И они приближаются.

Касстна тут же слез с нее и убрал пистолет от виска. Присев на корточки, он поспешно натянул краги.

— Что они говорят?

— Развяжи мне руки, — попросила она.

— Чтобы ты побежала прямо к ним? — Касстна смерил художницу презрительным взглядом и покачал головой.

— Развяжи мне руки, я смогу тебе помочь.

— Знаешь, сколько кхагггунов я убил за свою жизнь? — ударив себя в грудь, спросил Касстна.

Маретэн наклонила голову.

— Их трое. Как минимум трое. Развяжи мне руки, Касстна, и я помогу тебе их убить.

Партизан прищурился.

— Откуда мне знать…

— Я ведь не позвала на помощь, я хочу их убить не меньше, чем ты.

И все же он колебался. Внезапно голоса приблизились, будто кхагггуны поднялись на вершину склона. Касстна неслышно подошел к ели и перерезал путы. Он заставил Маретэн сесть и, буравя ее взглядом, развязал художнице руки.

— Дай мне пистолет! — Маретэн натянула лосины и зашнуровала тунику.

Касстна отрицательно покачал головой. Они спрятались в густом подлеске под раскидистыми лапами елей-куэлло. Внезапно на поляну вышли три кхагггуна, перепачканных в грязи и крови. Один из них нес голову кундалианина. Скорее всего солдаты убили его совсем недавно, потому что кровь еще сочилась из обрубка шеи.

Смеясь, кхагггуны вышли на поляну, и перв-капитан подбросил голову прямо в ненастное небо. Голова приземлилась на носок его сапога, и он пнул ее второму кхагггуну, а тот — третьему. Жуткий футбол продолжался, пока голова не превратилась в кровавое месиво и уже не могла взлетать достаточно высоко.

— Говорю же, кундалианские головы слишком тяжелы для нормальной игры, — заворчал один из кхагггунов.

— Может, попробуем твою, третий майор? — спросил перв-капитан, и кхагггуны снова покатились от смеха.

Перв-капитан наступил на голову.

— Ну все, пора за работу! Поступили данные о повышенной активности Сопротивления в этом районе. Значит, где-то здесь есть лагерь. Нам лучше найти его, пока не стемнело.

Он повел солдат с поляны на запад.

— Нужно их остановить или по крайней мере увести в сторону от лагеря, — заметила Маретэн.

— Ты же сама сказала, что их трое. А кто знает, сколько может прийти на подмогу? Мы не станем рисковать.

— Но ведь они точно найдут лагерь Джервы!

— Тем лучше для меня, — прошипел Касстна. — На трибунале я попрошу этот район для себя.

— Ты шутишь! У меня там друзья. И даже если бы их не было, я бы ни за что не…

Касстна встряхнул Маретэн так, что у нее потемнело в глазах.

— Будешь делать, как я скажу!

— Хорошо. — Молодая женщина склонила голову, а затем, неожиданно вырвав из рук партизана портативную пушку, побежала за кхагггунами, Касстна, негромко чертыхаясь, — за ней.