Егоров изумленно покачал головой:

– Поразительно, Тамара Георгиевна! Все точно. Но меня, признаться, больше интересует его собеседник.

– Гм, – женщина снова пошевелила бровями и с интригующей улыбкой произнесла не совсем понятную Егорову фразу. – Собеседник действительно интереснее... Во-первых, он не француз.

– Не француз?! – изумился Егоров.

– Не француз, – подтвердила свой вывод Тамара Георгиевна. – Вот, – она взяла авторучку и указала ею на экран. – Обратите внимание, Андрей. Этот график – речь первого человека. А этот – второго. Видите разницу? Провалы между пиков более широкие. Это паузы между отдельными звуками. Такие паузы встречаются в речи человека, для которого язык не является родным. Вот Вы, я знаю, отлично говорите по-арабски. Но если Вашу арабскую речь представить в виде аналогичного графика, на нем будут точно такие же паузы. На слух они практически не воспринимаются, но компьютерное моделирование позволяет их выявить.

– Поразительно, Тамара Георгиевна, – повторил Егоров. – А что еще Вы можете сказать об этом человеке?

– Определить его род занятий я не берусь... Могу сказать, что это довольно образованный человек... Ему около сорока. Вот, как Вам, Андрей. Да! Еще один весьма примечательный момент. Он говорит на чужом для себя языке, но совсем без акцента. И это очень странно. Чтобы исчез акцент, он должен был прожить во Франции, постоянно общаясь с французами, как минимум лет десять. Но в этом случае и паузы при звукообразовании были бы гораздо короче. А то, что мы видим здесь, – Тамара Георгиевна вновь взглянула на экран. – Я могу объяснить только тем, что он где-то очень углубленно – я подчеркиваю, очень углубленно – изучал язык.

– Так, чтобы его принимали за коренного француза? – закончил за экспертом Егоров.

– Именно, – кивнула головой она.

– Спасибо, Тамара Георгиевна, – медленно произнес Егоров. – Это очень важная информация.

– Всегда рада помочь Вам, Андрей, – улыбнулась женщина. – Заходите еще.

– Спасибо. Зайду непременно, – еще раз поблагодарил эксперта Егоров и, выйдя из акустической лаборатории, направился к начальнику управления.

Генерал Локтионов был занят изучением поступивших утром бумаг, но, узнав от адъютанта о приходе Егорова, распорядился немедленно пропустить полковника к нему в кабинет.

– Мне дежурный доложил, что на тебя вчера было покушение. Почему я узнаю об этом от оперативного дежурного, а не от тебя? – взволнованно обратился он к Егорову, едва тот вошел в кабинет.

– Не думаю, что это было покушение, – отрицательно покачал головой Егоров. – Скорее, попытка скомпрометировать и вывести из дела.

– Скомпрометировать? – переспросил Локтионов. – Каким образом?

– Элементарно. Брызнув «отключкой», ограбить, забрать пистолет и удостоверение, влить в рот бутылку водки и сдать в невменяемом состоянии милицейскому патрулю. Но мог быть и более сложный вариант. Например, застрелить из моего пистолета одного из нападавших или их сообщницу. Как результат – отстранение от работы и служебное расследование. При втором варианте арест, камера СИЗО и уголовное дело.

Локтионов помрачнел:

– Думаешь, это связано с твоим расследованием?

– Уверен на сто процентов. Готовится крупная акция, и террористам крайне важно вывести меня из игры, чтобы выиграть время.

– В таком случае они могут и повторить попытку, причем более радикальным и действенным способом, – задумчиво произнес генерал. – Вот что. Домой больше не возвращайся. Поживешь пока на конспиративной квартире. А распоряжение я сейчас подготовлю.

Егоров улыбнулся:

– Только, если можно, Олег Николаевич, не на окраине, чтобы по утрам в Экспоцентр не через весь город пилить.

– Кстати! – вскинул голову Локтионов. – Что по поводу выставки? Зацепили кого-нибудь?

– Появился один. Некто Алекс Сайбель, французский бизнесмен. По нашим учетам он не проходит. Тем не менее личность весьма примечательная. Возможно, какая-то информация о нем есть у коллег из Внешней разведки. Считаю необходимым направить им соответствующий запрос.

– Хорошо, запрос я подпишу, – утвердительно кивнул головой Локтионов. – Готовь текст.

19 мая – вторник 14.00

Журналист не подвел и к сроку сообщил о собранном им материале. С учетом конфиденциальности заказанной информации Шах решил не встречаться с ним в людных местах и собирался лично заехать за материалами на квартиру журналиста. Но тот, испугавшись, наотрез отказался принимать Шаха у себя дома и предложил встретиться в пустующей квартире какого-то своего приятеля. Шах не возражал.

Возле ближайшего к дому журналистского приятеля метро он нанял водителя-частника, который, покружив полчаса по московским дворам и улицам, в конце концов отыскал названный Бельковым дом. Расплатившись с водителем, Шах вошел в пахнущий кошками подъезд панельной московской двенадцатиэтажки. Грохочущий лифт поднял его на девятый этаж, где располагалась нужная квартира. Убедившись, что с площадки и ближайших лестничных маршей за ним никто не наблюдает, Шах вдавил кнопку звонка.

За дверью послышались быстрые шаги, затем раздался встревоженный голос журналиста:

– Кто?

– Я, – изобразив голосом привычную для агента радушную интонацию, ответил Шах.

Дверь открылась, и Бельков, посторонившись, поспешно сказал:

– Заходите.

Не снимая обуви, Шах быстро обошел квартиру: заглянул на кухню, ванную и туалет и вернулся в единственную комнату, служащую хозяину квартиры одновременно спальней, кабинетом и гостиной. Судя по всему, в квартире уже давно никто не жил. Тем не менее Шах поинтересовался:

– А твой приятель не заявится в самый неподходящий момент?

Бельков отрицательно помотал головой:

– Нет. Он в загранкомандировке, вернется только через месяц. А мне, на всякий случай, оставил запасные ключи.

Шах удовлетворенно кивнул:

– Тогда к делу.

Бельков засуетился: рванулся к книжной полке и вытащил из-за стопки сваленных на нее всевозможных журналов потертую записную книжку с отрывными листами.

– Вот, – он раскрыл блокнот. – Малашенко Борис Владимирович, зам главы Минатома. Пятьдесят семь лет, женат, двое взрослых детей: дочь и сын. Закончил МВТУ имени Баумана, доктор технических наук. В министерстве курирует линию ядерных вооружений и прочие оборонные программы. По одним данным, у министра на хорошем счету, по другим, находится с ним в конфликтной ситуации. Пользуется поддержкой в министерстве обороны. Так... – Бельков сделал паузу, чтобы перевернуть страницу блокнота. – Ага, увлечения. Увлекался охотой. Но девять лет назад во время охоты сломал ногу. Сложный перелом со смещением. Долго лечился. С тех пор больше на охоту не ездит... Живет вдвоем с женой в доме на Фрунзенской набережной. Вот адрес, – Бельков показал Шаху блокнот. – Дети проживают отдельно...