Поджав колени к груди, я обняла их, чувствуя себя маленькой и беззащитной. Блин, как же я так вляпалась-то. И чем дальше, тем сильнее, потому, что мое состояние рядом с темным магом слишком уж необъяснимое, слишком сильное. Это еще дракона не было…

Легкие занавески колыхнулись от ветерка, кожа покрылась крупными мурашками.

Как же холодно…

Едва додумала, горячая рука сгребла меня и хозяйским движением притянула к себе. Я даже сказать ничего не смогла. Да и не хотелось – сразу стало так тепло и уютно, что мысли рассыпались, и я вообще забыла, как думать.

А над ухом раздался шепот:

- Спи.

Сказать «спи» легко. Но попробуй тут уснуть, после такого дня. Да еще и когда тяжелая и горячая рука Неро прижимает сильнее обычного.

Некоторое время я действительно смиренно пыталась спать. Закрывала глаза, считала овец, напевала монотонные песенки про себя. Но ничего не помогало, ум только сильнее раскочегаривался, а мысли предательски сползали к Неро, который вот прям рядом, такой теплый, и пахнет дразняще и терпко.

Блин, да ну что я в самом деле! Ведь не первую ночь вот так спим, не первый раз темный маг меня обнимает, и не первый раз я чувствую его тело. Пускай сейчас он в одежде и я тоже, но она кажется едва заметной преградой.

Ёшечки-матрёшечки, ну как спать, когда в голове одни мысли о его губах?

Как выгнать эти ощущения? Теплые, напористые и, в тоже время, нежные. Перед глазами встает его облик, картина, где он страстно, но бережно, держит меня в руках и… целует.

Как я вообще позволила ему это?

С другой стороны, а разве могла сопротивляться? Разве был у меня шанс, хоть крохотный, сбежать, не позволить? И, если быть совсем откровенной, хотела бы я в действительности этого?

Мысли одолевали. Ощущения, которые будоражатся при каждом шевелении, каждом вздохе темного мага, отдаются сладковатой дрожью в теле и заставляют теплеть низ живота.

Нет, так я точно не засну.

И что делать?

Раньше, когда не могла уснуть - садилась читать (на этот случай всегда в планшете припасала несколько свежих книг про любовь). Но здесь планшета нет, да и не уверена, что смогу читать из витиеватую клинопись. Вон, даже меню в баре осилить не смогла.

Что еще?

Ах, да, конечно.

Есть одно безотказное средство, которое успокаивает нервы, если не можешь уснуть. Может и не очень хорошее для фигуры, но потрясающее для удовлетворения.

Ночной «дожор».

Холодильник я в этот доме вряд ли найду, но кухня-то быть должна.

Выждав момент, когда Неро перевернется и будет меньше всего прижимать меня своей ручищей, я тихонько выскользнула из постели, умудрившись на свое место подсунуть скрученное одеяло. Мало ли, темный маг почувствует, что кровать опустела.

Нет уж, пускай обнимает и дальше, но одеяло.

Стараясь не издавать шума, я накинула шелковый халат (он не на много, но все же длиннее сорочки – аж до середины бедра), я выбралась из комнаты.

Коридор встретил меня полумраком и плавно покачивающимися световыми цветами. Мда, это называется – охота пуще неволи. Нет бы лежала, дремала в объятиях темного мага. Но нет. Надо куда-то ломиться.

С другой стороны, как еще усмирить бессонницу?

Поиск кухни оказался делом непростым. Сначала блуждала по коридорам, поднималась и спускалась по лестницам, один раз зашла в чулан с горой пустых склянок, побывала в небольшой оранжерее, чуть не свалила вазу…

Когда почти отчаялась найти кухню в этом, как оказалось, огромном доме, в одном из коридоров увидела свет под дверью.

Так. И у кого еще бессонница?

18.1

На цыпочках я пробралась к двери, толкнула и заглянула.

За ней оказалась большая, но уютная кухня (наконец-то!), с громадной печкой. В очаге пляшут языки пламени, под потолком развешаны пучки трав, гроздья чеснока, какие-то мешочки. В середине широкий стол за которым Армандо в одних брюках и переднике на голое тело колет фундук, аккуратно складывая ядра в одну миску, а скорлупу в другую.

Заметив меня он на секунду испуганно замер, потом губы растянулись в почтительной улыбке.

- Доброй ночи, госпожа, - проговорил он смущенно, - надеюсь я не слишком шумел и не разбудил вас. Если господин Дэй решит, что я виноват в том, что вы не выспались, мне…

- Нет-нет, - поспешно заверила я, поплотнее запахивая халат (все-таки он очень тоненький), - я сама проснулась. В смысле, не засыпала даже.

Армандо понимающе кивнул, надавив на орхехоколку, скорлупа хрустнула, а он ловко разделил содержимое и мусор.

- Вам предстоит важное дело, - произнес он, - нормально, что вы нервничаете.

Я устало выдохнула – и он туда же. Вроде слуга, а тоже радеет за мое скорейшее отправление к дракону. Хоть сейчас я могу об этом не думать?

Надо отвлечься.

- А ты сам что на кухне делаешь? Ночь вроде, - произнесла я, прислонившись бедром к столу.

Армандо продолжал методично колоть орехи.

- Иногда не могу заснуть, - признался он. – Тогда иду сюда и готовлю. Госпожа Эромия очень любит особое ореховое печенье. Флибертины. Мне в удовольствие ей угодить. Вы бы видели ее глаза, когда утром приношу на подносе завтрак с ароматным чаем и вазочку флибертин…

Я с удивлением похлопала ресницами. В голосе Армандо столько тепла, что не догадаться невозможно.

- Тебе она нравится? – спросила я, как-то даже не подумав, что вопрос вообще-то бестактный.

Но Армандо этого и ли не заметил, или сделал вид. Опустил взгляд, при этом его вид стал таким трогательным, что даже умилилась – как очаровательно может выглядеть взрослый, мускулистый блондин с голубыми глазами, в переднике, колющий орехи для возлюбленной.

- Я не подхожу ей по рангу, - с грустной улыбкой проговорил он и пересыпал очередную порцию в миску.

Вот это номер. Я даже вспыхнула от возмущения. Нет, это точно средневековье какое-то, во всяком случае, по законам и традициям.

- Что значит не подходишь? Бред какой. А она к тебе… ну… ты вообще с ней говорил?

Армандо с терпеливой улыбкой покосился на меня и спросил:

- О чем?

- Как о чем? – растерялась я. – О чувствах своих естественно.

- Конечно нет, - все с той же обезоруживающей улыбкой произнес Армандо. – Я не имею права говорить с госпожой Эромией на такие темы. Я лишь слуга. Вместе нам не быть, но в моих силах сделать приятное той, кого…

Он запнулся, на точеных щеках проступил румянец (подумать только, парень, которого при мне трогали за самое интимное место, зарделся, когда дело дошло до чувств. Вот в этом все мужчины). Армандо стал еще усерднее колоть орехи, а я подумала, что очень несправедливо, когда влюбленным не дают возможности это выражать.