Обильно вспотев, я в сердцах треснул кулаком по столу. «Первый блин комом. Хотя нет. первый блин — членом, — думал я, обхватив голову руками. — Как же я так влип-то? Влип в вип, иначе и не скажешь». Вспомнились стены родного морга, где близился к завершению очередной рабочий день.

К вечеру я все-таки добыл столь важное интервью. Вернувшись домой непривычно поздно, выпил за ужином водки. Не ради пьянки, а из терапевтических соображений.

Впереди меня ждали три года сверхнапряженной работы, которые выкроят из меня опытного аналитика, копирайтера и пиарщика, доведут до должности генерального директора «Альфа Эксперт» и научат вести кризисные переговоры с акулами российского бизнеса. После чего я покину эту школу жизни в поисках новых горизонтов. А весьма солидное резюме придаст мне уверенности.

И оно пришло, это время, время поиска новой работы.

Итак, несколько месяцев я блестяще проходил одно собеседование за другим, но на работу так и не вышел. Перспективный пиарщик с впечатляющим опытом потихоньку одалживал у мамы, которая регулярно гладила ему парадные рубашки для новых встреч с работодателями. С каждым днем внутреннее напряжение росло, обильно удобряя семена неуверенности, которые есть в каждом. Календарные недели, испачканные пометками о предстоящих и прошедших пробах, становились месяцами. В кармане зияла финансовая дыра, грозящаяся стать больше, чем сам карман. Воспоминания о стабильных похоронных буднях все чаще раздражали меня. После очередного отказа мне вдруг показалось, что я не тот, за кого себя выдаю.

А еще через месяц безрезультатных движений, когда ситуация стала напоминать катастрофическую, я. нет, я ничего этакого не сделал. Не запаниковал. Не стал работать дворником. Все так же слал резюме, отмечая даты предстоящих собеседований. Но! Мне вдруг стало плевать. Перестал нервно бубнить «да что ж они не звонят-то, гады», шерстить объявления и бесконечно тревожно ждать. Просто искал работу, вяло, равнодушно, как будто делал одолжение незнакомому. Это состояние пришло, словно время года, без всякого моего участия. Тихая сонная осень текущего трудоустройства воцарилась в моей душе.

Именно в такой кондиции я попал на одно из собеседований в крупной алкогольной компании, что продавала населению миллионы литров легального сорокоградусного дурмана. Сидя напротив главного кадровика в рубашке, но в джинсах, при галстуке, с которого смотрели смеющиеся лондонские автобусы, безработный Антонов всем своим обликом говорил, что он нужен водочникам куда больше, чем они ему. Не спеша рассказав о себе и даже не спросив про зарплату, заметил, что кадровик смотрит на меня с едва заметным любопытством. Было ясно, что я сильно отличался от прочих претендентов на высокий пост пиар-директора крупного алкогольного бренда. В финале беседы водочник вдруг спросил меня:

— Скажите, что сейчас интересует вас большего всего?

Зная правильный ответ (что-то вроде «возможность стать максимально полезным в вашей компании»), я ответил честно:

— Хоккей.

— Какой хоккей? — недоуменно уточнил тот.

— Чемпионат мира. Финны в очень хорошей форме, у нас с ними всегда проблемы, — пояснил я. И кадровик еле заметно улыбнулся.

Уж и не знаю, следил ли мой собеседник за чемпионатом, но вечером того же дня я получил приглашение встретиться с директором по маркетингу компании, который и был моим потенциальным начальником. А это означало, что они заинтересовались.

На встрече с водочным боссом я был все в том же галстуке и джинсах. Дмитрий Сергеевич, энергичный мужчина в строгом деловом костюме, с маленькими старомодными усами под носом, отчего он смахивал на пухлого Гитлера, торопливо предложил мне кофе и присесть. Краем глаза глядя в мое резюме, поинтересовался:

— Какие шансы, как вы считаете?

— У меня?

— У наших на чемпионате. Сделают финнов?

— Сложно сказать. Тут дело в силе духа. Жажда к победе, я так считаю.

— Да, пожалуй. Думаете, у наших больше жажды этой?

— Надеюсь. Скоро увидим, — ответил я, немного удивленный поворотом разговора.

— Ау вас… как с этим дело обстоит? — неожиданно сменил курс водочник.

— Знаете, это довольно абстрактный вопрос, — уклончиво протянул я.

— Да, абстрактный, но очень важный. Знаете, самые важные вопросы в этой жизни — в основном абстрактные. Хотите, честно вам скажу? — доверительно понизил он голос, подавшись вперед. — Из всех кандидатов на место пиарщика, которых я видел, а их немного, с фактической точки зрения — вы самый слабый. Без опыта в отрасли, без громких дипломов.

— А зачем я здесь тогда?

— Из-за хоккея, — предельно серьезно сказал Дмитрий Сергеевич.

— Шутите?

— Нисколько. Продвижение алкоголя — это поле нестандартных решений, ведь куда ни плюнь — все нельзя. А кадровика нашего вы этим хоккеем зацепили. Значит, можете цеплять. Мне не нужен пиарщик, который будет бегать по избитым маршрутам, рядом с толпой таких же, как он. Кроме того, я не сомневаюсь в уровне вашего профессионализма.

— Почему?

— Видел вашу пиар-программу на сайте «Альфа Эксперт». Ну, и навел кое-какие справки. Но. я вам так скажу. Сейчас для вас стать директором по связям с общественностью третьего водочного бренда в стране — это не вопрос профессионализма. Жажда нужна, понимаете?

— Да, понимаю, — кивнул я, смакуя самое необычное собеседование в моей жизни.

— И вот я смотрю на вас и думаю. Сделаем финнов-то?

— Постараемся. — начал было я. Но он оборвал меня:

— Стараться не надо, надо сделать. И это будет тяжело.

— Значит, будет тяжело, — кивнул я.

— Берите документы и ступайте в отдел кадров, Артём. И постарайтесь там быстрее управиться с формальностями. А то ваш рабочий день начался уже три часа назад, — сказал он, вставая и протягивая мне руку.

Буквально через полчаса водочный бизнес накрыл Антонова с головой. Исконный русский напиток, традиционный антидепрессант и участник каждого праздничного стола, надолго стал для меня делом жизни. Я жадно вцепился в работу. И она была не просто добыванием зарплаты. Добиться внушительных результатов под скептические взгляды опытных водочников — это был очередной серьезный вызов, чем-то сродни дуэли.

В первые месяцы нагрузки были нешуточными. Иногда казалось, что все против меня. Громоздкий административный аппарат крупной компании, несговорчивые журналисты, бюджетные битвы в кабинетах учредителей, финансовые проволочки, бесконечные мелкие накладки. Приходя на работу раньше положенного, я с тревогой открывал ежедневник, напоминавший записки сумасшедшего, и просто не знал, за что хвататься.

Положение осложнялось тем, что громкий пост директора по связям с общественностью не подразумевал дирекции. Я был главой направления без единого подчиненного. Владелец компании, солидный степенный дядька с добрыми глазами и непростым нравом, впервые увидев меня, спросил: