Переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Он такой же темный, как в комнате, в которой меня держали до этого. Из щелей между плотными шторами пробивалось несколько солнечных лучиков, и только благодаря им я могла видеть окружающую обстановку. Она была очень бедной. Кроме кровати предлагался стол, покошенный стул и набор свечей. Притом ни зажигалки, ни спичек не предлагалось.

Смартфона рядом не было. Я не знала где он точно также, как даже смутно не представляла способ появления в комнате. Еще и проблемы с памятью. Великолепно! Нет, не с памятью проблемы. Меня скорее всего ударили по голове, и я на какое-то время потеряла сознание. Вот только голова не болела. Странно.

Избегая резких движений, я встала и медленно подошла к окну. За шторами не было ничего нового: я опять увидела снующих туда-сюда сектантов, но по ощущениям находилась к ним немного ближе. То есть этажом ниже. Или даже парочкой. Поэтому я дернула штору в сторону и попыталась открыть окно. Первое получилось замечательно, а со вторым ничего не вышло. Окно оказалось заколочено, а выбить его сил не было.

Зато теперь, когда комнату полноценно освещал льющийся из окна солнечный свет, я увидела на противоположной стороне маленькую узенькую дверь с железным кольцом вместо ручки. В таком ужасном месте, похожем на средневековый замок, могли жить только сектанты. А я все-таки предпочту вернуться в городскую квартиру.

Дверь, как и окно, оказалась заперта. Этого следовало ожидать. Что же мне делать? Ждать свершения своей участи я не была намерена. Хотелось бы немного определенности… и чуть больше информации. Пока ясно одно: мне нужно где-то раздобыть местной одежды, чтобы во время побега слиться с толпой. Людей здесь много. Как-нибудь затеряюсь.

— О! Телефон! — я наконец нашла его на полу рядом с кроватью. Всего-то стоило обернуться и посмотреть вниз. — Посмотрим, что мне там еще насочиняли.

Открыв сохраненную заметку, я села. Тупо села на стул, потому что он ближе всех находился. Не будь он рядом, то села бы прямо на пол. Покосившийся стул, что удивительно, подо мной не развалился. А со стороны не выглядел таким надежным. Удивил и порадовал. Хоть чему-то в сложившейся ситуации можно было порадоваться.

Второе «информационное письмо» было гораздо больше похоже на правду, чем первое про «отца». По крайней мере теперь становилось понятно, почему организатор похищения избрал для себя роль отца. А еще стоило признать, что заметка была написана великолепно с точки зрения психологического давления. Марина Васильевна бы ужаснулась, если бы нечто подобное попало к ней в руки.

В сообщении несколько раз повторялось, что меня увезли очень далеко, и у меня нет ни одного (даже в мечтах) шанса сбежать и вернуться домой. Раза три написано разными словами, что я должна быть хорошей девочкой и слушаться папочку, чтобы не доставлять ему неприятностей. Если предположить, что мы все-таки кровно связаны, то я… как там обычно в сериалах… лишняя наследница? Еще и самая старшая наверняка.

Что-то со мной «папашка» планировал сделать, и у меня складывалось впечатление, что это что-то мне очень не понравится. Если бы избавлялся от внебрачной наследницы, то я была бы уже мертва. Значит, не то. Что же тогда ему от меня нужно на самом деле? Если бы все-таки органы больному родственнику, то меня поселили бы в комнату получше. Наверное.

Последний вариант, пришедший в голову, что меня хотели продать. Будет ли это красивое взамуж или некрасивый бартер, для меня в любом случае все очень и очень плохо. Я не позволю нагреться на мне чужому дяденьке.

Думая, я мерила шагами предоставленную комнату туда-сюда и слабо представляла, что мне делать дальше. Дверь слишком тяжелая и толстая. Моих сил не хватит, чтобы ее выбить. Окно тоже не поддавалось. Я не могла его разбить! Казавшийся простеньким витраж судя по всему имел толщину не меньше двух-трех сантиметров, потому что выбить его у меня не получалось совсем.

Изнывая от ожидания неизвестности, я сидела на покосившемся стуле и думала. Думала до тех пор, пока мозг не вскипел и не отключился. Я все еще находилась в сознании, могла делать элементарные движения, но думать больше не могла. Голова опустела. Похожее состояние было у меня во время последнего заседания суда над бывшим мужем Марины Васильевны, зарезавшего собственного сына «только бы он этой не достался».

Помню, шансы на победу и справедливое наказание были невелики. Этот урод ревел, что: «Она меня довела», «Эта *** мне изменяла», «Я и так алень терпел ради сына»… На самом деле единственное, что он терпел — «недостаточное» бытовое обслуживание. Просто в один момент перегоревшая на работе и дома (в комнате коммуналки) Марина Васильевна сказала себе «Хватит!» и съехала вместе с сыном в съемную однушку, прекратив кормить недалекого кабана-мужа на свою зарплату. Вдвоем с сыном им жилось гораздо легче, чем с альфонсом.

Примерно через неделю его побили за кражу еды из общего холодильника, и он призадумался: «А жрать-то что?» и «Почему срач дома?» С этого все и началось. Если бы не решение суда о сроках примирения супругов и своевременной помощи, сводный брат мог бы остаться живым. Но я стараюсь даже его имя не вспоминать, чтобы Марине Васильевне не напомнить и не навредить.

Обо мне-таки вспомнили спустя несколько часов. Дверь приоткрылась, и в нее шмыгнул молоденький парнишка примерно моих лет с подносом в руках. Он был одет как многие люди внизу в бежевые одежды. Я бы даже сказала в бежевый халат, из под которого выглядывала белая майка с глубоким U-образным вырезом. На голове золотой венок, как у Цезаря.

Парень что-то сказал мне, и я закономерно не поняла его тарабарской речи. Я смогла только мимолетно взглянуть в приоткрытый дверной проем, не увидеть ровным счетом ничего и вздохнуть. Я попала в ловушку, из которой нет видимого выхода. Вообще. Парень наконец поставил поднос с едой на стол, покрутил пальцем у виска и ушел, закрыв за собой дверь. Я проверяла. Сразу же метнулась к двери, а она уже была заперта.

— Черт! — я со злости долбанула рукой по двери, и рука прошла сквозь дверь. В первые мгновения я запаниковала и сразу же вытащила руку из дверного полотна, прижав к груди. — Что за чертовщина здесь творится?

Тогда я опасливо протянула руку к двери и коснулась дерева кончиками пальцев. Никакого волшебства не произошло. Я ладонями пролапала всю дверь, каждый ее сантиметр площади, но никакого фокуса не нашла. У меня точно крыша поехала на фоне стресса! Нужно сесть, глубоко вдохнуть и успокоиться.

Старая кровать подошла для этого лучше всего. Я не села, а легла, закрыла глаза и глубоко вдохнула. Спать не боялась. Раз уж мне даже еду принесли, то в ближайшие часы ничего плохого делать со мной не собирались. А мне нужно было собраться с мыслями, с силами и наконец придумать план побега.

— Что это? — поинтересовалась я, нащупав что-то лежащее под подушкой. Из-за некоторого предмета она лежала криво и мешала мне уснуть хотя бы на полчаса. Немного вздремнуть и восстановиться мне не помешало бы.

Под подушкой оказался молочно-белый халат с кружевным белоснежным бельем, которое явно полагалось надевать под халат. Выходит один вопрос уже решили за меня. В этой одежде я смогу слиться с толпой и спрятаться. А пока меня будут искать за пределами замка, я подготовлюсь к побегу из замка на волю. Сколько там можно протянуть без еды и воды? Я не рискну есть и пить здесь. Одиннадцать дней точно. Есть ведь методики…