– Извини, Насть.

– О чем хоть задумалась таком? Надеюсь, это того стоило?

Марина в очередной рад порадовалась отходчивому характеру лучшей подруги. Настя, конечно, вспыльчивая, но зато никогда не дуется по полгода и быстро берет себя в руки.

– У меня сегодня два свидания подряд и еще я тут сообразила, как по-свински обращаюсь с мамой.

– С мамой? А что, она уже перестала на тебя наседать с этим женишком, с которым вы родились, а теперь еще обязаны умереть после долгой, нудной, но счастливой жизни в один день? – съехидничала подруга и потащила Марину в аудиторию, где должно было проходить следующее занятие.

Красивая, темноволосая и зеленоглазая Анастасия, притягивала взгляды и парней, и девушек, спешно снующих по коридорам, но ей не было до них дела. Маришкины проблемы заботили куда сильнее.

– Нет, не перестала. Второе свидание как раз с ним. Просто они с папой так меня опекают, ни в чем не отказывают, а я! Мама встает в пять утра, прикинь! Тупо чтобы приготовить нам с папой завтраки и одежду погладить. Я, блин, даже не знала об этом, даже не представляла и не задумывалась! Встаю – мама улыбается, завтрак на столе. Звездец просто, а не доча.

– Свидание с этим уродцем? – Настя услышала только то, что хотела услышать. – Ты че, совсем того?

Марина с самого утра так накрутила себя, так завиноватила, что даже подготовка к новогоднему балу ее ни капли не расстроила, мысли были заняты совершенно другим, и она еще до конца не осознала всей глубины проблемы. Жесткий тон подруги вызвал некоторое раздражение у расстроенной девушки:

– Он не уродец, очень даже симпатичный парень, – вступилась Марина за буквально днем ранее ненавистного ей Женьку, – просто я его не люблю.

– Ты же сама говорила, что он предатель, пошел на поводу у родителей и хочет на тебе жениться, чтобы угодить им.

– Да вряд ли, – скривилась Марина. – Может, конечно, и повлияли все эти разговорчики, но влюбился-то он в меня по-настоящему.

– То есть он не весь из себя такой отрицательный герой, как ты мне пела в уши раньше, да? – Настя не скрывала любопытства. Столько лет она слышала жалобы на парня, на родителей, которые выедают мозг чайной ложкой, на нежелание услышать ее, Маринкино, мнение, а тут на тебе.

– Ну да. Наверное, я была к нему не совсем справедлива, – Марина произнесла последнюю фразу и остановилась как вкопанная. – Блин, Насть, вот я дура!

– Ну, это мы уже вроде выяснили. Что еще пришло в твою буйную головушку сегодня? Прямо-таки День откровений!

– Ага! Я такая… такая… блин!

– Какая такая? Сказала «а», говори и «б»! – Настя не любила, когда испытывают ее терпение, но странное состояние подруги вызывало беспокойство, и она пыталась хотя бы поменьше язвить, чтобы Марина, наконец, объяснила бардак в своей блондинистой голове.

– Мы на пару опоздаем! – вдруг очнулась Маринка. – Давай я тебе смс напишу тихонько или на следующей переменке расскажу? Идем скорее.

По закону подлости остальные занятия были семинарами, а не лекциями и проходили при довольно плотном участии студентов. Короткие перемены тоже не способствовали задушевным разговорам.

– Ну, что там у тебя? – требовательно спросила Настя, когда они, наконец, уселись на лавку в переходе, вооружившись булочками и ряженкой.

– Чувствую себя такой дурой, если честно, – начала Марина.

– Это мы уже выяснили, давай пропустим все это самобичевание, рассказывай, в чем суть!

– Ты была права про День откровений. С утра я поняла, что несправедлива к матери. Я сейчас не про ее идею фикс с Женькой. Просто ты же знаешь, как я мечтала вырваться из-под их с папой крыла и жить отдельно. А на деле оказалось, что к этой жизни я не готова ни справа, ни слева. Во-первых, я ничего не умею делать по хозяйству!

– Да ну!

– Ага. Мама реально все сама делает, я ей помогаю только салаты резать или по мелочи чего, даже посуду не мою за собой! – призналась Маринка в страшном и продолжила каяться: – Во-вторых, они с папой, оказывается, все это делают знаешь для чего? Чтобы я отдохнула и нагулялась до брака!

– Вау! Мне бы так! Я на всех трех братьев и готовлю, и стираю, и даже зашиваю им вещи!

Настя действительно представить себе не могла такую жизнь, как у подруги. Старший брат последние полгода делал ремонт у себя в квартире и временно жил с ними, ну и командовал ею вовсю, как в детстве. А двух младшеньких как-то с самого начала поручили ее заботам, мама рано вышла на работу и Настя, что называется, была им и за мать, и за сестру.

– Вот тебе и вау! Я, понимаешь ли, думала, какие у меня родители изверги и тираны, а получается, все наоборот! Это я неблагодарная дочь!

– Ну, не такая уж ты плохая дочь. В чем ты плохая? Учишься хорошо, не шляешься по ночам, умница и красавица. То, что ты не хочешь выходить замуж за Женю – не повод себя винить черт знает в чем! В остальном же у вас все пучком?

– Ну да, – протянула Марина.

– Ну вот и отлично! И нефиг надумывать Женьку этому всякие суперкачества, не зря же ты его не любишь! Заслужил ведь такое отношение. Ну, не верю я, что ты вот так взяла и невзлюбила человека просто за его к тебе любовь. Даже ревность – хрень полная. Ты слишком добрая.

– Ой, тут тоже все не так просто.

– Я вся – одно большое ухо! – Настя двумя пальцами смешно оттопырила обозначенный орган слуха, выражая максимальную готовность внимательно слушать, и подмигнула.

Отсмеявшись забавной выходке подруги, Марина продолжила:

– Он на самом деле хороший. И очень умный. И вполне симпатичный, может, даже красивый. Не такой крутой парень, с огромными мышцами и торсом, как в мужских журналах, конечно. Женька худенький, но классный! Жилистый, вот. Мы с ним дружили с детства и родители постоянно, на всех мероприятиях без исключения, хихикали, как мы подходим друг другу, ну и все такое. Думаю, Женя просто вырос с мыслью, что я принадлежу ему. Потом случилась моя великая провальная любовь с Колей, он жутко ревновал и бесился. Короче, не знаю. Мне всегда казалось, что все эти чувства его – не настоящее, понимаешь? И меня дико бесит, что он до сих пор ищет встречи. А самое обидное, Насть, что он – часть меня, мой лучший друг, мой брат! Я так по нему скучаю! Не такому, как он сейчас, а как тогда!

Маринка разрыдалась да так громко, с надрывом, что Настя по-настоящему испугалась. Никогда прежде не видела она подругу в подобном состоянии. Всякое было, и слезы тоже, но такой истерики, такого неподдельного горя Маришка не показывала ни разу да и вообще больше скрытничала, по крайней мере во всем, что касалось эмоций. Настя просто обняла ее и начала поглаживать по спине, приговаривая какие-то глупости. Тело Маришки содрогалось в рыданиях и от каждого судорожного вздоха подруги глаза Насти становились все круглее, испуганнее. Как остановить истерику она не знала, ей самой ужасно хотелось разрыдаться, но на людях она плакать стеснялась.