В магазине фирмы «Испано-Оливетти» были две большие витрины, где горделиво красовались выставленные на всеобщее обозрение товары, поражая прохожих своим великолепием. Между витринами располагалась стеклянная дверь с длинной отполированной бронзовой ручкой, пересекавшей ее по диагонали. Игнасио толкнул дверь, и мы вошли внутрь. Звон колокольчика возвестил о нашем появлении, но никто не поспешил нам навстречу. Чувствуя себя не в своей тарелке, мы пару минут почтительно разглядывали выставленные образцы, не осмеливаясь даже коснуться полированной деревянной мебели, где стояли эти чудесные устройства, одно из которых должно было стать нашим. В глубине просторного зала, служившего для демонстрации товара, судя по всему, находилось служебное помещение. Оттуда доносились мужские голоса.

Нас не заставили долго ждать: то, что в магазине появились клиенты, было прекрасно известно, и вскоре к нам вышел полноватый мужчина в темном костюме. Приветливо поздоровавшись, продавец спросил, что нас интересует. Игнасио принялся рассказывать, объяснять, описывать наши нужды и поинтересовался, какие варианты нам могли предложить. В ответ на это продавец принялся старательно демонстрировать свой профессионализм, засыпая нас сведениями, описывая характеристики каждой выставленной машинки — скрупулезно, во всех деталях, с многочисленными специальными терминами. Продавец выполнял свою работу столь добросовестно и монотонно, что через двадцать минут меня стало клонить в сон от скуки. Игнасио же тем временем жадно поглощал информацию, забыв и обо мне, и обо всем остальном, не имевшем отношения к машинкам. Меня совершенно не интересовали технические подробности, и я решила положиться на Игнасио: что он выберет, то и славно. А мне все эти слова — «литерные рычаги», «полеустановители», «клавиша обратного хода каретки» — ровным счетом ничего не говорили.

Я отправилась бродить по залу, чтобы немного развлечься. Мое внимание привлекли висевшие на стенах большие рекламные плакаты с цветными изображениями товаров фирмы и надписями на незнакомых мне языках. Потом я подошла к витрине, чтобы понаблюдать за спешившими по тротуару пешеходами, и через некоторое время с тоской вернулась в глубь зала.

У одной из стен стоял большой шкаф с зеркальными дверцами. Кинув взгляд на свое отражение, я заметила несколько выбившихся из прически прядей и заправила их обратно, а заодно слегка ущипнула себя за щеки, чтобы придать бледному лицу немного румянца. Потом принялась неспешно разглядывать в зеркале свой наряд: в тот день я надела все самое лучшее из своего гардероба — ведь покупка машинки являлась для нас настоящим событием. Я украдкой подтянула чулки, проведя ладонями по ногам от щиколоток, неторопливо поправила платье на бедрах, на талии и воротничок. Снова коснулась прически, осмотрела себя в фас и в профиль, внимательно изучая свое отражение в зеркальной дверце шкафа. Я даже сделала несколько танцевальных па и засмеялась. Когда это занятие мне надоело, я снова отправилась в бесцельное путешествие по залу, задумчиво петляя между стоявшей там мебелью и медленно проводя пальцами по ее поверхности. Я едва обращала внимание на то, что привело нас с Игнасио в этот магазин: для меня все эти машинки отличались друг от друга только своими размерами. Одни были большие и солидные, другие — поменьше, не такие громоздкие; некоторые казались легкими, другие — тяжелыми, но в моих глазах все они оставались непонятными и унылыми устройствами, не вызывавшими ничего, кроме скуки. Я равнодушно остановилась у одной из машинок и, протянув к ней руку, коснулась указательным пальцем клавиш с буквами, имевшими ко мне непосредственное отношение. «С», «и», «р», «а».

— Си-ра, — повторила я шепотом.

— Чудесное имя.

Мужской голос прозвучал прямо за моей спиной — так близко, что я почувствовала на коже дыхание его обладателя. По позвоночнику пробежала стремительная волна, и я, вздрогнув от неожиданности, обернулась.

— Рамиро Аррибас, — представился мужчина, протянув мне руку.

Я не сразу отреагировала: то ли растерялась, поскольку со мной никто раньше не здоровался так официально, то ли еще не пришла в себя после столь неожиданного появления незнакомца.

Кто этот человек, откуда он взялся? Незнакомец сам не замедлил прояснить это, по-прежнему глядя мне прямо в глаза.

— Я управляющий этим магазином. Прошу прощения, что не смог выйти к вам сразу: пытался дозвониться по телефону в другой город.

Он предпочел умолчать, что наблюдал за мной через жалюзи, скрывавшие служебное помещение от торгового зала. Не произнес этого вслух, однако все в нем об этом свидетельствовало: внимательный взгляд, уверенный голос, то, как он задержал мою руку в своей, когда мы здоровались. И неспроста он подошел сначала ко мне, а не к Игнасио. Я поняла, что он наблюдал за мной, когда я, не зная, чем себя занять, слонялась по магазину. Он видел, как я прихорашивалась перед шкафом с зеркальными дверцами: поправляла прическу, платье, подтягивала чулки, проводя ладонями по ногам. Из своего надежного укрытия он следил за всеми движениями моего тела, за каждым неторопливым шагом. Разглядывал мою фигуру, изучал черты лица. Он оценивал меня наметанным глазом человека, точно знающего, что ему нравится, и привыкшего добиваться цели так же быстро, как возникали желания. И не собирался скрывать от меня своих намерений. Мне никогда не доводилось замечать ничего подобного в других мужчинах, я и не думала, что могу вызывать столь безумное вожделение. Однако как животное чует еду или опасность, так и я инстинктивно почувствовала, что Рамиро Аррибас, словно волк, начал на меня охоту.

— Это ваш муж? — спросил он, указав на Игнасио.

— Жених, — с трудом произнесла я.

Возможно, мне показалось, но уголки его губ в тот момент тронула легкая улыбка удовлетворения.

— Отлично. Пройдемте, пожалуйста.

Рамиро Аррибас пропустил меня вперед и, уступая дорогу, как ни в чем не бывало коснулся ладонью моей талии. Он любезно поздоровался с Игнасио, отправил продавца в служебное помещение и сам взялся за дело — с той же легкостью, с какой, хлопнув в ладоши, заставляют взлететь голубей. Похожий на иллюзиониста, с приглаженными бриллиантином волосами, с резко очерченными чертами лица, широкой улыбкой и мощной шеей, он выглядел так мужественно и вел себя столь уверенно, что мой бедный Игнасио рядом с ним казался совсем мальчишкой.

Узнав, что мы собирались приобрести машинку для обучения машинописи, Рамиро Аррибас высказал горячее одобрение, словно это в высшей степени гениальная идея. Игнасио остался доволен: управляющий предоставил исчерпывающую информацию о технических характеристиках своего товара и предложил выгодные условия оплаты. Я же была в смятении: этот человек, вихрем ворвавшийся в мою жизнь, притягивал меня точно магнит.

Мы потратили еще какое-то время, чтобы сделать окончательный выбор. Рамиро Аррибас воспользовался моментом, без конца посылая мне сигналы. Легкие прикосновения, будто бы невзначай, шутки, улыбки, неясные полунамеки и взгляды, пронзавшие меня, как копья, до самого сердца. Игнасио, увлеченный серьезным делом и не замечавший происходящего прямо перед его носом, остановился наконец на портативной модели «Леттера-35» — машинке с белыми круглыми клавишами, на которых красовались элегантные — словно вырезанные рукой искусного гравера — буквы.