— Толстым слоем не клади, жопная дырка! — одернул его Билл. — Хочешь, чтобы он утонул в первом же плавании?

— Извини.

— Все нормально. Лучше размазывай.

Джордж закончил со своим бортом, потом поднял кораблик. Он стал тяжелее, но не намного.

— Круто. Я собираюсь выйти и отправить его в плавание.

— Давай, — ответил Билл. Теперь он выглядел усталым… усталым — и по-прежнему нездоровым.

— Мне бы хотелось, чтобы и ты мог пойти, — ответил Джордж. Ему действительно хотелось. Билл иной раз любил покомандовать, но у него всегда возникали такие интересные идеи, и он редко обижал брата. — Это же твой корабль.

— Мне тоже хотелось бы пойти. — Билл помрачнел.

— Что ж… — Джордж переминался с ноги на ногу, держа кораблик обеими руками.

— Ты лучше надень дождевик, — предупредил Билл, — не то заболеешь г-гриппом, как я. Наверное, все равно заболеешь, от моих ба-ацилл.

— Спасибо, Билл. Классный кораблик. — И тут Джордж сделал то, чего не делал давно, то что Билл запомнил навсегда: наклонился и поцеловал брата в щеку.

— Теперь ты точно заболеешь, жо-опная дырка. — Но Билл как-то повеселел. Улыбнулся Джорджу. — И убери все на место, хорошо? Или у мамы случится и-истерика.

— Конечно. — Он собрал все подручные средства, которыми они обеспечили водонепроницаемость бортов кораблика и пересек комнату: кораблик лежал на жестянке с парафином, стоявшей чуть под углом в миске.

— Дж-Дж-Джорджи?

Джордж обернулся, посмотрел на брата.

— Бу-удь осторожен.

— Конечно. — Брови мальчика чуть приподнялись. Такое обычно говорит мать — не старший брат. Странно, как и то, что он поцеловал Билла. — Конечно, буду.

Он вышел. Больше Билл никогда его не видел.

3

И теперь Джордж бежал, догоняя уплывающий вниз кораблик, по левой стороне Уитчем-стрит. Бежал быстро, но вода бежала еще быстрее, и расстояние между ним и корабликом увеличивалось. Он услышал нарастающий рокот и увидел, что в пятидесяти ярдах ниже по холму дождевая вода, текущая по ливневой канаве, уходит в водосток — продолговатый, полукруглый вырез в бордюрном камне. На глазах у Джорджа лишенную листьев ветвь, с черной и блестящей, как кожа тюленя, корой, занесло в пасть водостока. Ветвь на мгновение зависла, а потом ее утащило вниз. Туда и направлялся его кораблик.

— Ох, говно и «Шинола»![9]— в ужасе воскликнул он.

Прибавил скорости и уже подумал, что сейчас выхватит кораблик из воды. Но тут нога Джорджа поскользнулась, и он упал, ободрав коленку и вскрикнув от боли. И уже с мостовой, под другим углом, наблюдал, как его кораблик сделал два круга, попав в очередной водоворот, а потом исчез.

— Говно и «Шинола»! — вновь выкрикнул он, стукнув кулаком по гудрону. Заболела и рука, и Джордж заплакал. Так глупо потерять кораблик!

Он поднялся, подошел к водостоку. Опустился на колени, заглянул вниз. Вода гудела, падая в темноту. От этого гудения по коже побежали мурашки. Оно напомнило ему о…

— Ах! — Вскрик вырвался из него, словно выбитый пружиной, и он отпрянул.

Там были желтые глаза — те самые глаза, которые он всегда представлял себе, но никогда не видел в подвале. Это животное, пришла бессвязная мысль, животное, только и всего, какое-то животное, может, домашний кот, которого утянуло туда водой.

И однако он уже изготовился дать деру… побежал бы через секунду-другую, когда его умственный распределительный щит справился бы с шоком, вызванным этими сверкающими желтыми глазами. Он чувствовал грубую поверхность гудрона под пальцами, над ним — холодный слой воды, огибающей их, и тут раздался голос, вполне нормальный, даже приятный голос, обратившийся к нему из водостока.

— Привет, Джорджи.

Джордж моргнул и вновь посмотрел вниз. И не смог поверить тому, что увидел. Это тянуло на выдуманную историю или на фильм, в котором зверушки разговаривали и танцевали. Будь он на десять лет старше, он бы точно не поверил тому, что видел, но он не прожил шестнадцати лет. Только шесть.

В водостоке находился клоун. Освещение там оставляло желать лучшего, но света все-таки хватало, так что Джордж Денбро не сомневался в том, что видел. А видел он клоуна, как в цирке или по телику. И выглядел этот клоун чем-то средним между Бозо[10]и Кларабелем,[11]который общался с другими (или это была женщина?.. с полом клоуна Джордж определиться не мог), дуя в свой ящик в субботней утренней передаче «Худи-Дуди». Только Буйвол Боб мог понять, что говорит Кларабель, и Джорджа это всегда смешило. Он видел, что лицо у клоуна в водостоке белое, пучки рыжих волос торчат с обеих сторон лысой головы, вокруг рта нарисована большая клоунская улыбка. Живи Джордж несколькими годами позже, он подумал бы сначала о Рональде Макдональдс,[12]а уж потом о Бозо или Кларабеле.

В одной руке клоун держал связку шариков всех цветов, словно какой-то огромный спелый фрукт.

В другой руке — кораблик Джорджа.

— Хочешь свой кораблик, Джорджи? — Клоун улыбнулся.

И Джордж улыбнулся. Ничего не смог с собой поделать. На такую улыбку нельзя не ответить.

— Конечно, хочу.

Клоун рассмеялся.

— «Конечно, хочу». Это хорошо! Это очень хорошо! А как насчет шарика?

— Ну… конечно. — Он потянулся вперед… а потом с неохотой отвел руку. — Я ничего не должен брать у незнакомых людей. Так говорил мой папа.

— У тебя мудрый папа, — ответил клоун из водостока, улыбаясь. И как, спросил себя Джордж, он мог подумать, что у клоуна желтые глаза? Они же ярко-синие, с искринкой, такие же, как у мамы и Билла. — Правда, очень мудрый. Поэтому я тебе представлюсь. Я, Джорджи, Боб Грей, так же известный, как Пеннивайз, Танцующий клоун. Пеннивайз, познакомься с Джорджем Денбро. Джордж Денбро, познакомься с Пеннивайзом. И теперь мы знаем друг друга. Я перестал быть незнакомцем для тебя, и ты перестал быть незнакомцем для меня. Заметано?

Джордж засмеялся:

— Думаю, да, — потянулся к кораблику… и вновь отвел руку. — Как ты оказался там, внизу?

— Ветер с дождем просто задули меня туда, — ответил Пеннивайз, Танцующий клоун. — Они задули туда весь цирк. Ты чувствуешь запах цирка, Джордж?